Лоэнгрин

ЛоэнгринЗамысел “Лоэнгрина” возник у Вагнера весной 1842 года, в Париже, во время работы над либретто “Тангейзера”. В это время он прочитал средневековую поэму о Вартбургском турнире, в которой, в ходе ученого состязания между Вольфрамом фон Эшенбахом и Клингзором, Вольфрам рассказывает историю Лоэнгрина. Сначала она Вагнеру не очень понравилась, но затем он познакомился с этой легендой в изложении самого Вольфрама фон Эшенбаха в его поэме "Парсифаль", а также изучил лежащие в основе легенды сказания о Рыцаре Лебедя в различных немецких и французских вариантах - и сюжет захватил его воображение.

В 1845 году, сразу по окончании партитуры "Тангейзера", Вагнер приступил, параллельно с репетициями "Тангейзера", к написанию либретто "Лоэнгрина", которое было закончено к ноябрю. Работа над композицией началась в следующем году и продолжалась, с небольшими перерывами, чуть более двух лет. Партитура была полностью закончена в апреле 1848 года и принята к постановке в дрезденской опере. Однако, постановке этой помешало Дрезденское восстание 1848 года, из-за участия в котором Вагнер был вынужден эмигрировать.

"Лоэнгрин" был впервые поставлен в Веймаре только в 1850 году благодаря энтузиазму Ференца Листа и под его управлением, однако Вагнер не смог присутствовать на премьере, так как не имел права находиться в Германии. В течение нескольких последующих лет "Лоэнгрин" был поставлен еще в ряде немецких городов, но автор смог впервые увидеть свое произведение на сцене только в 1861 г. в Вене.

Из всех опер Вагнера “Лоэнгрин” — самая пессимистическая. Как и во всех произведениях композитора, в таком настроении много автобиографических моментов. В период создания "Лоэнгрина" Вагнер был сначала глубоко разочарован сдержанным приемом "Тангейзера". Впоследствии, правда, популярность "Тангейзера" все более возрастала - однако, одновременно возрастала и активность кредиторов Вагнера, вознадеявшихся, в силу этой популярности, на возвращение старых долгов. Такой подвох со стороны неблагодарного человечества привел Вагнера к мыслям о несовершенстве устройства мира вообще.

Евгений Браудо, из статьи "Рихард Вагнер (опыт характеристики)":

Эльза, берегНеудача с "Тангейзером" произвела удручающее впечатление на его творца. Чувство глубокого одиночества охватило Вагнера, и это ощущение оторванности от внешнего мира окрасило тонами глубокой грусти следующую оперу Вагнера, "Лоэнгрин", задуманную им вместе с "Тангейзером" еще в Париже. Сюжет "Лоэнгрина" также взят из круга немецких средневековых сказаний. Его основная идея заключается в признании того, что даже самым совершенным земным существам не дано постичь, к чему влекут их лучшие порывы, заложенные в душе небесными силами. Небесным посланцем нисходит на землю Лоэнгрин, готовый искупить страдания чистой девушки, но она по маловерию своему не дает ему выполнить его небесной миссии.

В эту драму одиночества, мотив которой, по глубокомысленному замечанию Вагнера, встречается уже в античных мифах, он вложил глубокий субъективный смысл. Светозарный Лоэнгрин никто иной, как сам художник, выполняющий в жизни свое божественное назначение, а Эльза - это земной мир, требующий от него раскрытия той тайны, которой окружено художественное творчество. "Лоэнгрин" по существу своему - трагедия артиста, облеченная в формы средневекового сказания. Если в "Тангейзере" Вагнеру удалось, главным образом, искупление страсти, то в "Лоэнгрине", напротив того, наиболее восхищает и трогает нежная красота небесных созвучий, символизующих непорочную чистоту рыцаря Грааля. Никогда еще Вагнер не доходил до такого утонченного умения пользоваться мистическими звучностями оркестра и человеческого голоса, как в "Лоэнгрине". С этой точки зрения "Лоэнгрин является непосредственным предшественником мистерии "Парсифаль", венчающей творчество Вагнера, а "Тангейзер" имеет много черт, близких к поэме любви и смерти "Тристану и Изольде", открывающей последний период его композиторской деятельности.

Анри Лиштанберже, из книги "Рихард Вагнер как поэт и мыслитель":

Совершенно так же, как и “Тангейзер”, “Лоэнгрин” является личной исповедью Вагнера. Как в “Тангейзере” он символизирует тот стремительный порыв, который побуждал его к завоеванию земных утех, иногда сопряженному с риском позабыть свое божественное призвание, так и в “Лоэнгрине” он олицетворяет божественный элемент своей натуры, тот идеал чистоты и красоты, который был его настоящей отчизной; сверх того, он вложил в сердце своего Рыцаря лебедя, с одной стороны, пламенное желание, которое он чувствовал в себе — принести этот идеал страждущему человечеству, а с другой стороны, скорбное сознание полного своего одиночества.

По мотивам Голикова
.

Обсуждение записей
Обсуждение постановок

Источники сюжета

Прибытие Лоэнгрина в Антверпен

Первым в дошедших до нас источниках Лоэнгрина вывел на сцену миннезингер Вольфрам фон Эшенбах в своей рыцарской поэме «Парсифаль» (1210). Там линия Лоэнгрина (точнее, Лоэрангрина) короткая и побочная, он сын главного героя. В этой части поэмы Вольфрам фон Эшенбах соединил воедино два сюжета: легенду о Граале с легендой о рыцаре Лебедя. Члены братства Рыцарей Грааля призваны, в частности, тайно обеспечивать безопасность королевствам, которые потеряли защитников, и Лоэрангрин отправляется в Брабант, где герцог умер без наследника. Дочь герцога боится, что королевство будет потеряно. Лоэрангрин прибывает в лодке, которую тянет лебедь, и предлагает защищать девушку, но предупреждает, что она никогда не должна спрашивать его имя. Он женится на герцогине и правит Брабантом в течение многих лет, но однажды жена задает запрещённый вопрос. Он рассказывает ей о своем происхождении и, сев в лодку, уплывает навсегда.

Брабантская история - версия широко распространенного в Европе мифа о Рыцаре Лебедя, имеющего очень древнее кельтское происхождение. В старофранцузских вариантах легенды Рыцаря Лебедя зовут Элиас. Сохранились две поэмы XIII и XIV веков, повествующие о рождении Рыцаря Лебедя, и поэма Жана Ренара «История Рыцаря Лебедя» (фр. L'Histoire du Chevalier au Cygne), изданная в 1499 году. Известны португальская и итальянская обработки XVI века; различные варианты этого сюжета были распространены в Нидерландах и Германии. Современные исследователи считают, что изначальной причиной запрета на вопрос о происхождении героя было то, что Рыцарь, Лебедь и пропавший брат юной герцогини в пралегенде были одним лицом. Впоследствии эта тема была сглажена и обросла различными рыцарско-романтическими обёртками. Самой популярной из них стала притча о фатальном женском любопытстве. Но и более близкие к вагнеровской трактовке темы вражеских происков и невозможности полного "божественного" доверия у несовершенного смертного человека тоже достаточно продвинулись.

Что касается немецкого развития темы - после Вольфрама фон Эшенбаха история уже собственно Лоэнгрина рассказана с различными подробностями в двух поэмах XIII века: в “Рыцаре лебедя” Конрада Вюрцбургского и в баварской поэме о соревновании певцов в Вартбурге (где Эшенбах, в свою очередь, выступает уже в роли героя). Братья Гримм в двухтомнике "Немецкие предания" (Deutsche Sagen, 1816-1818) приводят два сказания о Лоэнгрине («Рыцарь Лебедя» и «Лоэнгрин в Брабанте») и несколько народных сказок, в которые вошли отдельные мотивы мифа.

В поэме Вольфрама фон Эшенбаха нет упоминания о короле Генрихе Птицелове (876-936) - там вообще не фигурируют исторические деятели недавнего германского прошлого и совершенно отсутствует имперский дух. Истории Парсифаля и Лоэнгрина абсолютно личные и лишь слегка завязаны на общеевропейскую и христианскую мифологию. Такой же личной и вневременной история Лоэнгрина остаётся у большинства последующих средневековых немецких рассказчиков. Присоединение патриотически-милитаристского компонента - изобретение более нового времени, которое Вагнер и использовал, дополнительно расцветив деталями. К реальному Генриху Птицелову образ, созданный в опере, естественно, отношения не имеет. Личность Генриха I считается положительной в деле объединения Германии и построения немецкой идентичности. Это был действительно неглупый правитель, действительно набеги со стороны венгров донимали в его время подведомственные земли, действительно германцы после военного поражения девять лет платили дань восточным соседям, а потом разгромили их в большом сражении. Однако трудно заподозрить в излишней набожности человека, чей первый брак был не признан церковью (и впоследствии расторгнут королём по политическим соображениям с присвоением имущества бывшей супруги), и который отказался от стандартной процедуры помазания на царство. Генрих I был чрезвычайно рационален, хитро поставил немецких епископов в подчинённое положение и едва ли поверил бы в каких бы то ни было божественных посланцев. Канонический образ отца нации начали ковать ему средневековые историки через много десятилетий после смерти, Вагнер довёл этот образ до сусального предела. Конечно, король Генрих не виноват в том, что через тысячу лет некто Гиммлер счёл себя его реинкарнацией, а вот некоторые гениальные переплавители мифологий, возможно, всё-таки немножко виноваты...

Объединение материалов по главному герою потребовало от Вагнера не только творческой, но и исследовательской филологической работы. Как утверждает Анри Лиштанберже в книге "Рихард Вагнер как поэт и мыслитель", либретто "Лоэнгрина" "имеет главным источником баварского “Лоэнгрина”, но в нем встречается много мест, заимствованных из “Рыцаря лебедя” Конрада Вюрцбургского; остальные — из легенды о Детях-лебедях, из легенды о предках Готфрида Бульонского, из источников о “Титуреле” Альбрехта, из “Nibelungenlied”, из легенды о “Варианте”, может быть, также из “Мерлина” Иммермана, из “Тамплиера и жидовки” Маршнера и т. п."

Поскольку мы пока не располагаем русскими переводами большинства самих источников, здесь они приводятся в пересказах.

Братья Гримм. "Лоэнгрин в Брабанте" (в пересказе Отто Ранка)

О. Ранк. Из книги " Миф о рождении героя". (Der Mythus der Geburt des Heldens, 1909)

Лоэнгрин, спящий в ладье

Широко распространенная группа сказаний, сочиненных о мифическом Рыцаре с Лебедем (старофранцузский Chevalier аи cigne), восходит к очень древним кельтским преданиям. Ниже представлен вариант, известный нам по драматической. версии этой темы в опере Вагнера. История Лоэнгрина, Рыцаря с Лебедем, о которой повествует средневековая германская эпическая поэма, кратко представлена братьями Гримм в Германских героических сказаниях под названием "Лоэнгрин в Брабанте".

Герцог Брабанта и Лимбурга умер, не оставив иных наследников, кроме юной дочери по имени Эльз, или Эльзам; на смертном одре он поручил ее попечению одного из своих вассалов Фридриху фон Тельрамунду. Фридрих, бесстрашный воин, осмелился требовать руки и земель юной герцогини, утверждая, что она якобы обещала выйти за него замуж. Она же неуклонно отказывалась от этого. Фридрих пожаловался императору Генриху, по прозвищу Птицелов; приговор того заключался в том, что Эльза должна была выставить в свою защиту против Фридриха какого-либо героя на так называемый Божий суд, в котором Бог отдаст победу правому и поразит виновного. И так как никто не вызвался встать на ее защиту, юная герцогиня обратилась с горячей молитвой к Богу о своем спасении; на далекой Дикой Горе, где происходит Совет Рыцарей Грааля, был услышан звон колокола, оповещавший о том, что кто-то срочно нуждается в помощи. Совет Грааля решил отправить в качестве спасителя Лоэнгрина, сына Парсифаля. В тот момент, когда он готов был сунуть ногу в стремя, на воде возник лебедь, тянущий за собой ладью. Увидев лебедя, Лоэнгрин тут же воскликнул: "Отведите коня в стойло, я последую за этой птицей, куда бы она меня не привела". Веря во всемогущество Бога, он не взял с собой в ладью никакой пищи. После того, как они пять дней плыли по морю, лебедь погрузил клюв в воду, поймал рыбу, одну половину ее съел сам, а другую отдал принцу. Так лебедь кормил рыцаря.

Тем временем Эльза собрала в Антверпене на совет своих вассалов и военачальников/именно в этот день был замечен лебедь, плывущий вверх по реке Шельде и тянущий за собой ладью, в которой, лежа на своем щите, спал Лоэнгрин. Лебедь пристал к берегу, и принцу был оказан радушный прием. Как только из ладьи забрали шлем, щит и меч рыцаря, лебедь тут же уплыл. Лоэнгрин выслушал о несчастье, постигшем герцогиню, и с готовностью согласился стать ее защитником. Тогда Эльза созвала всех своих родных и подданных. В Майансе подготовили место для сражения Лоэнгрина и Фридриха в присутствии императора. Герой Грааля победил Фридриха, заставив сознаться в своих лживых посягательствах на герцогиню. Лжеца казнили, обезглавив его. Эльза была отдана Лоэнгрину, поскольку они уже успели полюбить друг друга; но он, когда никто не мог услышать их, просил ее не спрашивать ничего о его родословной или о том, откуда он прибыл, сказав, что иначе ему придется немедленно ее покинуть, и она больше никогда не увидит его.

В течение некоторого времени супруги жили в счастье и благополучии. Лоэнгрин был мудрым и могущественным правителем своей земли и верно служил своему императору в походах против гуннов и варваров. Но случилось так, что однажды, метая копье, он сбросил с коня герцога Клевского, и тот, упав, сломал руку. Разгневанная герцогиня Клевская обратилась к женщинам со словами: "Лоэнгрин, вероятно, достаточно храбр и кажется добрым христианином, но какая жалость, что мы ничего не можем сказать о благородстве его происхождения, ибо никто не знает откуда он приплыл в эти земли. Эти слова пронзили сердце герцогини Брабантской, и она изменилась в лице от охвативших ее чувств. Ночью, в объятиях супруга она заплакала, и он спросил: "Что случилось, моя дорогая Эльза?" Она же отвечала: "Герцогиня Клевская причинила мне тяжкую боль". Лоэнгрин промолчал и больше не вымолвил нислова. На вторую ночь все повторилось. Но на третью ночь Эльза, уже не в силах сдержать себя сказала: "Мой повелитель, не упрекай меня! Ради наших детей я хочу знать, где ты родился', ибо сердце мое говорит мне, что ты знатного рода".

Когда наступило утро, Лоэнгрин публично объявил откуда он родом, что его отец Парсифаль и что Бог послал его из Храма Грааля. Затем он попросил позвать своих двоих детей, рожденных ему герцогиней, поцеловал их, велел беречь его меч и рожок, которые он оставляет, и сказал: "А теперь я должен уйти". Герцогине он оставил колечко, подаренное ему матерью. Затем появился лебедь, его друг, быстро плывущий с ладьею по воде; принц шагнул на ладью и, рассекая воды, отправился обратно на службу Граалю. Эльза упала без чувств. Императрица решила оставить у себя младшего мальчика, Лоэнгрина, ради его отца и воспитать как собственного сына. Эльза же всю оставшуюся жизнь скорбела и оплакивала любимого супруга, который так и не вернулся к ней никогда.

Братья Гримм в своих германских героических сказаниях (Bd. II, S.206, etc.) дают еще шесть вариантов сказания о Рыцаре с Лебедем. Некоторые сказки братьев Гримм, такие как Шесть лебедей (№49), Двенадцать братьев (№9) и Семь воронов (№25) с их параллелями и вариациями {Kinderund Hausmarschen, Vol.3) также относятся к этому мифологическому циклу. Дополнительный материал по этому циклу можно найти в издании Беовульфа в редакции Лео, а также в Предисловии к Лоэнгрину Герре (1813).

К. А. Иванов Лоэнгрин, сын Парцифаля

(Константин Алексеевич Иванов - краткая историческая справка
Нижеприведённая статья является частью сборника К. А. Иванова «Трубадуры, труверы и миннезенгеры», опубликованного в 1901 году.)

Долго не забыта была могила Вольфрама фон Эшенбаха; долго доставляли наслаждение, поучали людей и давали вдохновение певцам его поэтические произведения. Особенно сильно было влияние Вольфрама на его родине, в Баварии. Его можно проследить там до половины XIV века. Мы остановим свое внимание на поэтическом сказании о Лоэрангрине, или Лоэнгрине, подробно изложенном в одной баварской поэме, написанной несколько десятков лет спустя после смерти Вольфрама. В этой поэме история Лоэнгрина влагается в уста самого Вольфрама. Последний только наметил эту тему в конце своей поэмы "Парцифаль", и вот из этого семени, им брошенного, вырос поэтический, благоуханный цветок.

Поэма, в которой рассказывается легенда о Лоэнгрине, принадлежит уже тому времени, когда средневековая поэзия стала заметно отцветать. В ней начали сильно проявляться темнота, символика и мистицизм. Поэты этого периода, как бы не находя в самих себе сюжетов для своих произведений, начали обращаться к представителям блестящей эпохи поэзии и у них искали и сюжетов, и вдохновения. Автор "Лоэнгрина" неизвестен.

Начало "Лоэнгрина" представляет собой не что иное, как пересказ с некоторыми изменениями и дополнениями второй части уже известной нам поэмы о Вартбургском состязании певцов. Главными действующими лицами являются Вольфрам фон Эшенбах и Клингсор. Личность волшебника Клингсора была выведена впервые Вольфрамом в его "Парцифале". Он выведен в той части поэмы, которая воспевает похождения Гавана. Одно из них заключалось в следующем. До Гавана дошло известие, что чудесный замок (chateil marveil) испытал на себе чары волшебника Клингсора. Своей силой волшебник держит за его стенами похищенных им женщин. Необходимо снять с него и с них волшебные чары. Парцифаль быстро проезжает мимо замка: замок с его чарами нисколько не интересует его. Но Гаван бросается в это тяжелое предприятие. Он преодолевает необычайные трудности, освобождает запертых в замке Клингсора дам и овладевает самим замком. Этот-то Клингсор, мифическое существо, постепенно превращается в историческую личность и становится современником Вольфрама.

Клингсор и Вольфрам состязаются друг с другом. В увлечении спором Клингсор клонит речь в сторону от главного предмета состязания и начинает говорить о короле Артуре. Он хвастается такими сведениями о нем и о его придворных, которых никто не имеет и которые он не желает сообщить виллану. Вольфрам возражает, что ему известно все и даже в еще больших подробностях, чем Клингсору: знает ли Клингсор, например, о том, как король Артур, уже разлучившийся с этим светом, выслал сюда бойца? Он же, Вольфрам, знает отлично, кто такой был этот боец. Все присутствующие, конечно, заинтересованы и просят Вольфрама, чтобы он поделился своими сведениями с ними. Рассказ Вольфрама и заключает в себе сказание о Лоэнгрине.

Тот же самый сюжет затронул и поэт конца XIII века Конрад Вюрцбургский в своей поэме о рыцаре Лебедя. Но он приурочивает своего рыцаря к эпохе Карла Великого, то есть к последним десятилетиям VIII и к началу IX века. Это не мешает ему, однако, выставить своего соперника в лице саксонского герцога Фридриха, брата знаменитого участника первого крестового похода Готфрида Бульонского. Так и лица, и события двух различных эпох, из которых последняя начинается в конце XI века, соединяются в одно общество современников. Эти анахронизмы - обычное явление в произведениях средневекового эпоса. Во всяком случае, произведение Конрада Вюрцбургского послужило ядром для позднейшего сказания о Лоэнгрине, влагаемого неизвестным поэтом в уста Вольфрама фон Эшенбаха. Новая обработка старой саги принадлежит, очевидно, самому автору поэмы, скрывшему из скромности свое имя.

Вольфрам в поэме не заставляет просить себя долго и рассказывает сагу, содержание которой мы и передаем здесь.

Дело происходит в Х веке, когда царствовал в Германии Генрих Птицелов. Прекрасная Эльза, осиротевшая дочь герцога брабантского и лимбургского, подверглась преследованиям со стороны Фридриха фон Тельрамунда, одного из вассалов ее покойного отца. Он преследует ее под тем ложным предлогом, что она обещала ему выйти за него замуж: он во что бы то ни стало хочет принудить ее к ненавистному браку. Каждый день преклоняет она колена, прося у Бога в горячей молитве покровительства и защиты. Напрасно отвергает она свое мнимое обещание; Фридрих фон Тельрамунд стоит на своем. В таких случаях спорное дело решалось в средние века судебным поединком. Эльза должна была найти бойца, который бы выступил за нее против ее врага. Победа бойца сочтена была бы за ее победу, и Эльза была бы торжественно оправдана. Но ни один боец не отваживается биться за Эльзу: так страшна рука Тельрамунда. Распростершись перед алтарем, проливая слезы, звонит Эльза в знак своего горя в золотой колокольчик, который она сняла когда-то с поврежденного сокола. И звон колокольчика несется далеко, несется сквозь облака и проникает в замок Грааля. На этот призыв помощи и посылается Лоэнгрин, сын Парцифаля. Этого хочет Грааль.

Несмотря на требование Грааля, домашние провожают Лоэнгрина со слезами: горюет сестра, у которой слезы хлынули от сердца к глазам, в отчаянии мать; ее горе, по словам поэта, могло бы разжалобить скалу. Но Лоэнгрин мужественно идет вперед и приказывает оруженосцам принести панцирь, шлем и щит. Вооружившись, он обращается к королю Артуру с заявлением, что он охотно исполнит поручение, возлагаемое на него, призывает Божье благословение на отца, мать, сестру и на все дамское общество, обитающее на Монсальвате. Мать Лоэнгрина так была поражена теперь уже неизбежной разлукой, что упала без чувств в присутствии всего двора. Двое из князей, живущих при дворе, подводят к Лоэнгрину коня. Он уже схватился рукой за уздечку, уже поставил в стремя одну ногу, как вдруг подплывает к берегу дикий лебедь. Лоэнгрин приказывает отвести коня в его стойло и выражает свое желание отправиться туда, куда повезет его на своей ладье лебедь. Отец хочет снабдить своего сына провизией - хлебом, кипрским вином, но Лоэнгрин отказывается и от того, и от другого, надеясь, что позаботится о нем тот, кто будет вести его ладью. Быстрый поток уносит его в море. Трудно было ехать ему; волны высоко поднимали его челнок. Целых пять дней он ничего не ел. Видя, что лебедь питается рыбой, Лоэнгрин говорит ему: "Я - твой спутник, а ты ешь без меня; ты бы должен был делить рыбу пополам со мной". Тогда лебедь стал кормить рыцаря.

Между тем, Эльза сильно волновалась. Капеллан успокаивает ее надеждой на небесную помощь. Уверенность капеллана не обманула его: скоро он увидел, что к Антверпену подплывает лебедь, который везет за собой ладью. Он направляется сейчас же к герцогине и говорит ей: "Ваше счастье пробудилось; подите сюда и ведите с собой весь свой совет, я покажу вам чудо: лебедь везет небольшую ладью, но совсем не видно, чтобы кто-нибудь находился в ней". По приглашению капеллана герцогиня, и рыцари, и дамы поспешно отправились на берег. Они закричали от изумления при виде необыкновенного зрелища. Их крик разбудил рыцаря. Эльза радостно встретила своего спасителя, протянув навстречу ему свои белые, как снег, и нежные руки. Когда Лоэнгрин вышел на берег, лебедь отплыл со своей ладьей от берега и вскоре скрылся из виду. Рыцарь приехал как раз в то время, чтобы вступить в поединок, который должен был происходить в присутствии самого короля, Генриха Птицелова. Он победил своего соперника и в награду за это получил руку молодой герцогини. Лоэнгрин, принимая предложение Эльзы жениться на ней, ставит при этом одно серьезное условие: она никогда не должна спрашивать у него о его происхождении, в противном случае она лишится его. С тех пор, как Парцифаль позабыл сделать необходимые вопросы при своем первом посещении Монсальвата, вопросы неприятны Граалю. Рыцари, которых он посылает на землю, должны запрещать какие бы то ни было вопросы о своем происхождении. Верный заветам Грааля, Лоэнгрин и требует от своей молодой супруги решительного молчания в этом отношении. Долгое время Лоэнгрин живет с Эльзой в полном счастье, служит королю, который дает ему вассальные владения. Он участвует в войнах с гуннами (венграми) и сарацинами. Но служба не является помехой для рыцарских потех. Раз он вышиб из седла на турнире герцога Клевского; последний, падая, ударился о землю так сильно, что сломал себе руку. Жена побежденного была огорчена и озлоблена этим несчастьем своего мужа. Чтобы разрушить счастье Эльзы, она говорит в присутствии других дам о темном происхождении Лоэнгрина. Эльза была задета этим упреком за живое. В ее душе зародилась тяжелая борьба. Она знает, что вопрос о происхождении мужа, предложенный ему, разобьет навсегда их счастье, но, с другой стороны, она горит желанием узнать роковую тайну и нанести удар клевской герцогине. Долго она удерживается: целых две ночи, вспоминая слова ее, она проливает горькие слезы. Наконец, в третью ночь она задает своему мужу запретный вопрос: именем детей своих она умоляет Лоэнгрина ответить ей на него, хотя сердце и подсказывает ей, что он очень знатного рода. Лоэнгрин исполняет желание Эльзы и называет ей свои род, потом велит призвать к себе обоих своих сыновей, целует их на прощание и завещает им рог и меч, которые он всегда носил при себе; Эльзе он оставляет на память кольцо своей матери. Снова приплывает за ним лебедь со своей ладьей, и Лоэнгрин удаляется от берега так же, как когда-то он приплыл к нему. Он возвращается в замок Грааля. Пораженная скорбью Эльза падает в обморок и потом всю свою жизнь оплакивает утраченного супруга. Прекрасная легенда о Лоэнгрине послужила Рихарду Вагнеру темой для одного из его лучших произведений - оперы "Лоэнгрин".

Старофранцузские поэмы о Рыцаре Лебедя (XIII-XV вв)

Около XIII века Готфриду Бульонскому была сочинена фантастическая генеалогия, согласно которой его дедом был Элиас (Helias), один из семи близнецов, родившихся у короля и королевы, имена которых варьируются. Сохранились две поэмы о его рождении, более ранняя, «Элиокса», и более поздняя, «Беатриса». Обычно им даётся общее название, «Рождение Рыцаря Лебедя».

«Элиокса» (Elioxe)

Король Лотарь, заблудившись на охоте, встречает в лесу Элиоксу и женится на ней. Вскоре начинается война с неверными. В это время героиня рожает семерых детей-близнецов (шесть мальчиков и девочку) и умирает. Свекровь велит унести детей в лес, а вернувшемуся из похода сыну говорит, что его жена родила семь гадюк. Детей воспитывает отшельник. Они носят золотые цепи. Спустя семь лет детей находят в лесу; мать короля велит снять с них цепи, при этом одна из них ломается. Шесть мальчиков превращаются в лебедей, цепь на девочке остаётся, так как её не заметили. Девочка зовёт на помощь отшельника. Королю открывают правду, он велит вернуть лебедям цепи, и они приобретают человеческий облик. Лишь один, чья цепь сломана, остаётся лебедем. Он вечно сопровождает одного из братьев, Элиаса, остальные отправляются на поиски приключений. Элиас прибывает в Нимвеген.

«Беатриса» (Beatrix)

У короля Орианта и королевы Беатрисы рождается семь близнецов, шесть мальчиков и девочка, с серебряными цепями. Против Беатрисы строит козни коварная свекровь, старая королева Матабруна. Повивальная бабка по совету Матабруны подменила детей щенятами. Матабруна приказывает слуге отнести детей в лес и убить, но слуга сжалился и оставил их живыми. Отшельник нашёл их и воспитал; дикая коза их выкормила.

Ориант заключил Беатрису в тюрьму. Матабруна, узнав, что дети живы, велит поймать их, а цепи переплавить. Но находят лишь шестерых (кроме старшего Элиаса). Дети без цепей превращаются в лебедей. Но переплавили только одну цепь, остальные утаил ювелир. Через 15 лет решают наконец казнить Беатрису, если кто-либо не выступит в её защиту. Посылают к отшельнику за Элиасом. По велению ангела он сражается за честь матери, побеждает, освобождает Беатрису и возвращает человеческий облик братьям и сестре, вернув им цепи. Но один из братьев, чья цепь была переплавлена, остаётся лебедем. Элиас мстит Матабрюне и уплывает в ладье, влекомой братом-лебедем. После поединка с братом Матабрюны он прибывает в Нимвеген.

«Рыцарь Лебедя» (Chevalier au Cygne)

Рыцарь Лебедя появляется в Нимвегене, при дворе императора Оттона. Он вступается за герцогиню Бульонскую, владения которой захватил герцог Ренье Саксонский. Начинается поединок, в котором герой побеждает. Герцогиня Бульонская уходит в монастырь, а её дочь Беатриса выходит замуж за Рыцаря Лебедя. У них должна родиться дочь. Герой поэмы успешно сражается с саксами, пытающимися отомстить за смерть герцога Ренье. Война с саксами длительна и жестока. Наконец, с помощью императора Оттона саксы окончательно разбиты. Тем временем у Беатрисы рождается дочь Ида. По условиям брака, Беатриса не должна спрашивать у мужа его имя. Когда, спустя семь лет после рождения дочери, она все же делает это, Рыцарь Лебедя, попросив разрешения у Оттона, покидает двор. Беатриса правит своим герцогством одна.

Материал из Википедии

Фонтан в Клеве
Город Клеве в земле Северный Рейн-Вестфалия. был родовым гнездом графов и герцогов Клеве, выводивших своё происхождение от Рыцаря Лебедя (Schwanenritter) Элиаса. Этот фонтан Лоэнгрина на Фишмаркт в Клеве в шутливой форме показывает прощание Лебединого рыцаря с женой Беатрикс и тремя сыновьями, которые пытаются рыцаря удержать.

Лоэнгрин: обсуждение темы

Здесь можно делиться любыми мыслями о сюжете и музыке "Лоэнгрина".

Стиль "Лоэнгрина"

Для стиля оперы "Лоэнгрин" я недавно придумал такое определение: патриотический официоз. Все эти фанфары и куплетные формы с солирующим басом и подпевающим ему мужским хором, громогласно-бравое бряцание оружием. Очень похоже на военно-патриотическую музыку как Третьего Рейха, так и Советского Союза ("И Ленин такой молодой"). Понятно, что в этой опере есть и лирика, но это как везде, а такая вот откровенно-воинственная стилистика - особенность именно "Лоэнгрина". В связи с чем возникает вопрос, этот стиль существовал до Вагнера или обязан своим существованием этому произведению? Кто-нибудь знает?

Синопсис и либретто

Лоэнгрин 2

ЛОЭНГРИН
Романтическая опера в трех актах (четырех картинах)

Либретто Р. Вагнера

Действующие лица:

Лоэнгрин
Эльза, принцесса Брабантская
Герцог Готфрид, ее брат
Генрих Птицелов, германский король
Фридрих Тельрамунд, брабантский граф
Ортруда, его жена
Королевский глашатай
4 брабантских рыцаря
4 пажа
Графы, рыцари, дамы, пажи, слуги, народ.

Действие происходит в Антверпене в первой половине X века.

Краткое содержание

Первый акт

На берегу реки Шельды Король Генрих Птицелов советуется с местными рыцарями, зовя их на подмогу: враг снова угрожает их общей отчизне. Однако в Брабанте царит разброд и шатание. Граф Фридрих Тельрамунд взывает к королевскому правосудию. Умирая, герцог Брабантский поручил ему своих детей — Эльзу и маленького Готфрида. Однажды Готфрид таинственно исчез. Фридрих обвиняет Эльзу в братоубийстве и требует суда над ней. В качестве свидетельницы он призывает свою жену Ортруду и представляет её Королю.
Король приказывает привести Эльзу. Все поражены ее мечтательным видом и странными восторженными речами. Эльза рассказывает, что во сне ей явился прекрасный рыцарь, который обещал ей помощь и защиту. Слушая бесхитростный рассказ Эльзы, король не может поверить в ее вину. Фридрих готов доказать свою правоту в поединке с тем, кто вступится за честь Эльзы. Далеко разносится клич глашатая, но ответа нет. Фридрих уже торжествует победу. Но неожиданно на волнах Шельды показывается лебедь, влекущий ладью; в ней, опершись на меч, стоит неведомый прекрасный рыцарь в блестящих доспехах. Выйдя на берег, он ласково прощается с лебедем, и тот медленно уплывает. Лоэнгрин объявляет себя защитником Эльзы: он готов биться за ее честь и назвать своей супругой. Но она никогда не должна спрашивать имя избавителя. В порыве любви и благодарности Эльза клянется соблюсти это тяжёлое условие. Начинается поединок. Фридрих падает, сраженный ударом Лоэнгрина; рыцарь великодушно дарует ему жизнь, но за клевету его ждет изгнание.

Второй акт

Той же ночью Фридрих собирается покинуть город. Гневно упрекает он жену: это она нашептала лживые обвинения против Эльзы и разбудила в нем честолюбивые мечты о власти. Ортруда безжалостно высмевает трусость мужа. Она не отступит, пока не отомстит, и оружием в ее борьбе будут хитрость и давление на доверчивую Эльзу. Не христианский бог, в которого слепо верит Фридрих, а древние мстительные языческие боги помогут ей, Ортруде, победить. Надо заставить Эльзу нарушить клятву и задать роковой вопрос.
И действительно, втереться в доверие к Эльзе оказывается нетрудно: увидев вместо прежней надменной и гордой Ортруды смиренную, бедно одетую женщину, счастливая Эльза прощает ей былую злобу и ненависть и зовет разделить с нею радость. Ортруда начинает коварную игру: она униженно благодарит Эльзу за доброту и с притворной заботой предостерегает ее от беды — незнакомец не открыл Эльзе ни имени, ни рода, он может неожиданно покинуть ее. Но сердце девушки свободно от подозрений. Наступает утро. На площади собирается народ, начинается свадебное шествие. Внезапно путь Эльзе преграждает Ортруда. Она сбросила маску смирения и теперь открыто издевается над Эльзой, не знающей имени своего будущего супруга. Слова Ортруды вызывают всеобщее замешательство. Оно усиливается, когда Фридрих всенародно обвиняет неизвестного рыцаря в колдовстве. Но Лоэнгрина не страшит злоба врагов — лишь Эльза может открыть его тайну, а в ее любви он уверен. Эльза мается в смущении, борясь с внутренними сомнениями — яд Ортруды уже отравил ей душу - однако клятву свою подтверждает.

Прощание с Эльзой

Третий акт

Свадебная церемония закончена. Эльза и Лоэнгрнн остаются одни. Ничто не нарушает их счастья. Лишь легкое облачко омрачает радость Эльзы: она не может назвать супруга по имени. Вначале робко, ласкаясь, а затем все более настойчиво она пытается выведать тайну Лоэнгрина. Напрасно Лоэнгрин успокаивает Эльзу, напрасно напоминает ей о долге и клятве, напрасно уверяет, что ее любовь ему дороже всего на свете. Не в силах преодолеть подозрений, Эльза задает роковой вопрос: кто он и откуда пришел? В это время в покои врывается Фридрих Тельрамунд с вооруженными воинами. Лоэнгрин выхватывает меч и убивает его.

Занимается день. На берегу Шельды собираются рыцари, готовые под предводительством Лоэнгрина идти в поход против врагов. Внезапно радостные клики народа смолкают: четверо вельмож несут покрытый плащом труп Фридриха: за ними следует безмолвная, измученная горем Эльза. Появление Лоэнгрина все разъясняет: он не может возглавить предстоящий военный поход, ибо Эльза не сдержала клятвы, и он должен покинуть Брабант. Рыцарь открывает свое имя: он сын Парсифаля, посланный на землю братством Грааля, чтобы защитить угнетенных и несправедливо обиженных. Люди должны верить посланцу небес лишь по делам его; если же у них зарождаются сомнения, сила рыцаря Грааля исчезает и он не может оставаться более в этом месте. Вновь появляется лебедь. Лоэнгрин печально прощается с Эльзой, наказывая ей, что нужно сделать, когда брат её вернётся..Но тут появляется ополоумевшая от злобы Ортруда и кричит, что её стараниями Готфрид не вернётся никогда Лоэнгрин, поняв, что произошло, освобождает лебедя, тот исчезает в воде - и появляется маленький Готфрид, брат Эльзы, превращенный колдовством Ортруды в лебедя. Эльза сперва радуется, но не может перенести разлуку с Лоэнгрином и умирает на руках брата. А по волнам Шельды скользит челнок, увлекаемый белым голубем Грааля. В челне, грустно опершись на щит, стоит Лоэнгрин. Рыцарь навсегда покидает эту землю и удаляется в свою таинственную отчизну.

Richard Wagner. Lohengrin. Libretto

Richard Wagner. Lohengrin. Erster Aufzug

Опера: 
Лоэнгрин

Richard Wagner

Lohengrin

Libretto

Personen:

Heinrich der Vogler, deutscher Konig – Bass
Lohengrin – Tenor
Elsa von Brabant – Sopran
Herzog Gottfried, ihr Bruder
Friedrich von Telramund, brabantischer Graf – Bariton
Ortrud, seine Gemahlin – Sopran
Der Heerrufer des Konigs – Bass
Vier brabantische Edle – Tenor und Bass
Vier Edelknaben – Sopran und Alt
Sachsische und thuringische Grafen und Edle. Brabantische Grafen und Edle. Edelfrauen. Edelknahen. Mannen. Frauen. Knechte.

Schauplatz:
Antwerpen, Erste Halfe des zehnten Jahrhunderts

Erster Aufzug: Eine Aue am Ufer der Schelde bei Antwerpen
Zweiter Aufzug: In der Burg von Antwerpen
Dritter Aufzung: Elsas Brautgemach; dann am Ufer der Schelde

ERSTER AUFZUG

 
Eine Aue am Ufer der Schelde bei Antwerpen. Der Fluß macht dem Hintergrund zu eine Biegung, so daß rechts durch einige Bäume der Blick auf ihn unterbrochen wird und man erst in weiterer Entfernung ihn wieder sehen kann.

(Im Vordergrund sitzt König Heinrich unter einer mächtigen alten Eiche (Gerichtseiche), ihm zunächst stehen sächsische und thüringische Grafen, Edle und Reisige, welche des Königs Heerbann bilden. Gegenüber stehen die brabantischen Grafen und Edlen, Reisige und Volk, an ihrer Spitze Friedrich von Telramund, zu dessen Seite Ortrud. Die Mitte bildet ein offener Kreis. Der Heerrufer des Königs und vier Hornbläser schreiten in die Mitte. Die Bläser blasen den Königsruf)

Der Heerrufer
Hört! Grafen, Edle, Freie von Brabant!
Heinrich, der Deutschen König, kam zur Statt,
mit euch zu dingen nach des Reiches Recht.
Gebt ihr nun Fried' und Folge dem Gebot?

Die Brabanter
Wir geben Fried' und Folge dem Gebot.
Willkommen, willkommen, König, in Brabant!

König Heinrich
(erhebt sich)
Gott grüß' euch, liebe Männer von Brabant!
Nicht müßig tat zu euch ich diese Fahrt!
Der Not des Reiches seid von mir gemahnt!
Soll ich euch erst der Drangsal Kunde sagen,
die deutsches Land so oft aus Osten traf?
In fernster Mark hießt Weib und Kind ihr beten:
»Herr Gott, bewahr uns vor der Ungarn Wut!«
Doch mir, des Reiches Haupt, mußt' es geziemen,
solch wilder Schmach ein Ende zu ersinnen;
als Kampfes Preis gewann ich Frieden auf
neun Jahr - ihn nützt' ich zu des Reiches Wehr;
beschirmte Städt' und Burgen ließ ich baun,
den Heerbann übte ich zum Widerstand.
Zu End' ist nun die Frist, der Zins versagt -
mit wildem Drohen rüstet sich der Feind.
Nun ist es Zeit, des Reiches Ehr' zu wahren;
ob Ost, ob West, das gelte allen gleich!
Was deutsches Land heißt, stelle Kampfesscharen,
dann schmäht wohl niemand mehr das Deutsche Reich!

Die Sachsen und Thüringer
Wohlauf! Mit Gott für Deutschen Reiches Ehr!

Der König
(hat sich wieder gesetzt)
Komm' ich zu euch nun, Männer von Brabant,
zur Heeresfolg' nach Mainz euch zu entbieten,
wie muß mit Schmerz und Klagen ich ersehn,
daß ohne Fürsten ihr in Zwietracht lebt!
Verwirrung, wilde Fehde wird mir kund;
drum ruf ich dich, Friedrich von Telramund!
Ich kenne dich als aller Tugend Preis,
jetzt rede, daß der Drangsal Grund ich weiß.

Friedrich
Dank, König, dir, daß du zu richten kamst!
Die Wahrheit künd' ich, Untreu' ist mir fremd.
Zum Sterben kam der Herzog von Brabant,
und meinem Schutz empfahl er seine Kinder,
Elsa, die Jungfrau, und Gottfried, den Knaben;
mit Treue pflog ich seiner großen Jugend,
sein Leben war das Kleinod meiner Ehre.
Ermiß nun, König, meinen grimmen Schmerz,
als meiner Ehre Kleinod mir geraubt!
Lustwandelnd führte Elsa den Knaben einst
zum Wald, doch ohne ihn kehrte sie zurück;
mit falscher Sorge frug sie nach dem Bruder,
da sie, von ungefähr von ihm verirrt,
bald seine Spur - so sprach sie - nicht mehr fand.
Fruchtlos war all Bemühn um den Verlornen;
als ich mit Drohen nun in Elsa drang,
da ließ in bleichem Zagen und Erbeben
der gräßlichen Schuld Bekenntnis sie uns sehn.
Es faßte mich Entsetzen vor der Magd;
dem Recht auf ihre Hand, vom Vater mir
verliehn, entsagt' ich willig da und gern
und nahm ein Weib, das meinem Sinn gefiel:

(Er stellt Ortrud vor, die sich vor dem König verneigt)

Ortrud, Radbods, des Friesenfürsten Sproß.

(Er schreitet feierlich einige Schritte vor)

Nun führ' ich Klage wider Elsa von
Brabant; des Brudermordes zeih' ich sie.
Dies Land doch sprech' ich für mich an mit Recht,
da ich der Nächste von des Herzogs Blut,
mein Weib dazu aus dem Geschlecht, das einst
auch diesen Landen seine Fürsten gab.
Du hörst die Klage, König! Richte recht!

Alle Männer
Ha, schwerer Schuld zeiht Telramund!
Mit Grausen werd' ich der Klage kund!

Der König
Welch fürchterliche Klage sprichst du aus!
Wie wäre möglich solche große Schuld?

Friedrich
O Herr, traumselig ist die eitle Magd,
die meine Hand voll Hochmut von sich stieß.
Geheimer Buhlschaft klag' ich drum sie an:
Sie wähnte wohl, wenn sie des Bruders ledig,
dann könnte sie als Herrin von Brabant
mit Recht dem Lehnsmann ihre Hand verwehren
und offen des geheimen Buhlen pflegen.

Der König
(durch eine ernste Gebärde Friedrichs Eifer unterbrechend)
Ruft die Beklagte her!
Beginnen soll nun das Gericht!
Gott laß mich weise sein!

Der Heerrufer
(schreitet feierlich in die Mitte)
Soll hier nach Recht und Macht Gericht gehalten sein?

Der König
(hängt mit Feierlichkeit den Schild an der Eiche auf)
Nicht eh'r soll bergen mich der Schild,
bis ich gerichtet streng und mild!

Alle Männer
(die Schwerter entblößend, welche die Sachsen und Thüringer vor sich in die Erde stoßen, die Brabanter flach vor sich niederstrecken)
Nicht eh'r zur Scheide kehr' das Schwert,
bis ihm durch Urteil Recht gewährt!

Der Heerrufer
Wo ihr des Königs Schild gewahrt,
dort Recht durch Urteil nun erfahrt!
Drum ruf ich klagend laut und hell:
Elsa, erscheine hier zur Stell'!

(Elsa tritt auf in einem weißen, sehr einfachen Gewande; sie verweilt eine Zeitlang im Hintergrunde, dann schreitet sie sehr langsam und mit großer Verschämtheit der Mitte des Vordergrundes zu; Frauen, sehr einfach weiß gekleidet, folgen ihr, diese bleiben aber zunächst im Hintergrunde an der äußersten Grenze des Gerichtskreises)

Die Männer
Seht hin! Sie naht, die hart Beklagte!
Ha! Wie erscheint sie so licht und rein!
Der sie so schwer zu zeihen wagte,
wie sicher muß der Schuld er sein!

Der König
Bist du es, Elsa von Brabant?

(Elsa neigt das Haupt bejahend)

Erkennst du mich als deinen Richter an?

(Elsa wendet ihr Haupt nach dem König, blickt ihm ins Auge und bejaht dann mit vertrauensvoller Gebärde)

So frage ich weiter:
Ist die Klage dir bekannt,
die schwer hier wider dich erhoben?

(Elsa erblickt Friedrich und Ortrud, erbebt, neigt traurig das Haupt und bejaht)

Was entgegnest du der Klage?

(Elsa durch eine Gebärde: »Nichts!«)

So bekennst du deine Schuld?

Elsa
(blickt eine Zeitlang traurig vor sich hin)
Mein armer Bruder!

Alle Männer
Wie wunderbar! Welch seltsames Gebaren!

Der König
Sag, Elsa! Was hast du mir zu vertraun?

Elsa
(in ruhiger Verklärung vor sich hinblickend)
Einsam in trüben Tagen
hab' ich zu Gott gefleht,
des Herzens tiefstes Klagen
ergoß ich im Gebet.
Da drang aus meinem Stöhnen
ein Laut so klagevoll,
der zu gewalt'gem Tönen
weit in die Lüfte schwoll:
Ich hört' ihn fernhin hallen,
bis kaum mein Ohr er traf;
mein Aug' ist zugefallen,
ich sank in süßen Schlaf.

Alle Männer
Wie sonderbar! Träumt sie? Ist sie entrückt?

Der König
(als wolle er Elsa aus dem Traume wecken)
Elsa, verteid'ge dich vor dem Gericht!

(Elsas Mienen gehen von dem Ausdruck träumerischen Entrücktseins zu dem schwärmerischer Verklärung über)

Elsa
In Lichter Waffen Scheine
ein Ritter nahte da,
so tugendlicher Reine
ich keinen noch ersah:
Ein golden Horn zur Hüften,
gelehnet auf sein Schwert -
so trat er aus den Lüften
zu mir, der Recke wert;
mit züchtigem Gebaren
gab Tröstung er mir ein;
des Ritters will ich wahren,
er soll mein Streiter sein!

Alle Männer
Bewahre uns des Himmels Huld,
daß klar wir sehen, wer hier schuld!

Der König
Friedrich, du ehrenwerter Mann,
bedenke wohl, wen klagst du an?

Friedrich
Mich irret nicht ihr träumerischer Mut;
ihr hört, sie schwärmt von einem Buhlen!
Wess' ich sie zeih', dess' hab' ich sichren Grund.
Glaubwürdig ward ihr Frevel mir bezeugt;
doch eurem Zweifel durch ein Zeugnis wehren,
das stünde wahrlich übel meinem Stolz!
Hier steh' ich, hier mein Schwert! Wer wagt von euch,
zu streiten wider meiner Ehre Preis!

Die Brabanter
Keiner von uns! Wir streiten nur für dich!

Friedrich
Und, König, du! Gedenkst du meiner Dienste,
wie ich im Kampf den wilden Dänen schlug?

Der König
Wie schlimm, ließ' ich von dir daran mich mahnen!
Gern geb' ich dir der höchsten Tugend Preis;
in keiner andern Hut, als in der deinen,
möcht' ich die Lande wissen. Gott allein
soll jetzt in dieser Sache noch entscheiden!

Alle Männer
Zum Gottesgericht!
Zum Gottesgericht!
Wohlan!

Der König
Dich frag' ich, Friedrich, Graf von Telramund!
Willst du durch Kampf auf Leben und auf Tod
im Gottesgericht vertreten deine Klage?

Friedrich
Ja!

Der König
Und dich nun frag' ich, Elsa von Brabant!
Willst du, daß hier auf Leben und auf Tod
im Gottesgericht ein Kämpe für dich streite?

Elsa
(ohne die Augen aufzuschlagen)
Ja!

Der König
Wen wählest du zum Streiter?

Friedrich
Vernehmet jetzt
den Namen ihres Buhlen!

Die Brabanter
Merket auf!

Elsa
(hat Stellung und schwärmerische Miene nicht verlassen; alles blickt mit Gespanntheit auf sie)
Des Ritters will ich wahren,
er soll mein Streiter sein!

(Ohne sich umzublicken)

Hört, was dem Gottgesandten
ich biete für Gewähr:
In meines Vaters Landen
die Krone trage er;
mich glücklich soll ich preisen,
nimmt er mein Gut dahin -
will er Gemahl mich heißen,
geb' ich ihm, was ich bin!

Alle Männer
(unter sich)
Ein schöner Preis, stünd' er in Gottes Hand!
Wer für ihn stritt', wohl setzt' er schweres Pfand!

Der König
Im Mittag hoch steht schon die Sonne:
So ist es Zeit, daß nun der Ruf ergeh'!

(Der Heerrufer tritt mit den vier Heerhornbläsern vor, die er, den vier Himmelsgegenden zugewendet, an die äußersten Grenzen des Gerichtskreises vorschreiten und so den Ruf blasen läßt)

Der Heerrufer
Wer hier im Gotteskampf zu streiten kam
für Elsa von Brabant, der trete vor,
der trete vor!

(Langes Stillschweigen. Elsa, welche bisher in ununterbrochen ruhiger Haltung verweilt, zeigt entstehende Unruhe der Erwartung)

Alle Männer
Ohn' Antwort ist der Ruf verhallt!

Friedrich
(auf Elsa deutend)
Gewahrt, ob ich sie fälschlich schalt?

Alle Männer
Um ihre Sache steht es schlecht!

Friedrich
Auf meiner Seite bleibt das Recht!

Elsa
(etwas näher zum König tretend)
Mein lieber König, laß dich bitten,
noch einen Ruf an meinen Ritter!
Wohl weilt er fern und hört' ihn nicht.

Der König
(zum Heerrufer)
Noch einmal rufe zum Gericht!

(Auf das Zeichen des Heerrufers richten die Heerhornbläser sich wieder nach den vier Himmelsgegenden)

Der Heerrufer
Wer hier im Gotteskampf zu streiten kam
für Elsa von Brabant, der trete vor,
der trete vor!

(Wiederum langes, gespanntes Stillschweigen)

Alle Männer
In düstrem Schweigen richtet Gott!

(Elsa sinkt zu inbrünstigem Gebet auf die Knie. Die Frauen, in Besorgnis um ihre Herrin, treten etwas näher in den Vordergrund)

Elsa
Du trugest zu ihm meine Klage,
zu mir trat er auf dein Gebot:
O Herr, nun meinem Ritter sage,
daß er mir helf in meiner Not!

Die Frauen
(auf die Knie sinkend)
Herr! Sende Hilfe ihr!
Herr Gott! Höre uns!

Elsa
Laß mich ihn sehn, wie ich ihn sah,

(Mit freudig verklärter Miene)

wie ich ihn sah, sei er mir nah!

(Die auf einer Erhöhung dem Ufer des Flusses zunächststehenden Männer gewahren zuerst die Ankunft Lohengrins, welcher in einem Nachen, von einem Schwan gezogen, auf dem Flusse in der Ferne sichtbar wird. Die vom Ufer entfernter stehenden Männer im Vordergrunde wenden sich zunächst ohne ihren Platz zu verlassen mit immer regerer Neugier fragend an die dem Ufer näher stehenden; sodann verlassen sie den Vordergrund, um selbst am Ufer nachzusehen)

 
Die Männer
Seht! Seht! Welch ein seltsam Wunder! Wie? Ein Schwan?
Ein Schwan zieht einen Nachen dort heran!
Ein Ritter drin hoch aufgerichtet steht!
Wie glänzt sein Waffenschmuck! Das Aug' vergeht
vor solchem Glanz! Seht, näher kommt er schon heran!
An einer goldnen Kette zieht der Schwan!

(Auch die letzten eilen noch nach dem Hintergrunde; im Vordergrunde bleiben nur der König, Elsa, Friedrich, Ortrud und die Frauen. Von seinem erhöhten Platze aus überblickt der König alles; Friedrich und Ortrud sind durch Schreck und Staunen gefesselt; Elsa, die mit steigender Entzückung den Ausrufen der Männer gelauscht hat, verbleibt in der Mitte der Bühne; sie wagt gleichsam nicht, sich umzublicken. Die Männer stürzen in höchster Ergriffenheit wieder nach vorn)

Ein Wunder! Ein Wunder!
Ein Wunder ist gekommen,
ein unerhörtes, nie gesehnes Wunder!
Ein Wunder! Ein Wunder! usw.

Die Frauen
Dank, du Herr und Gott, der die Schwache beschirmet!

Elsa
(hat sich umgewandt und schreit bei Lohengrins Anblick laut auf)
Ha!

Alle Männer und Frauen
Sei gegrüßt, du gottgesandter Mann! usw.

(Der Nachen, vom Schwan gezogen, erreicht in der Mitte des Hintergrundes das Ufer; Lohengrin, in glänzender Silberrüstung, den Helm auf dem Haupte, den Schild im Rücken, ein kleines goldenes Horn zur Seite, steht, auf sein Schwert gelehnt, darin. Friedrich blickt in sprachlosem Entsetzen auf Lohengrin hin. Ortrud, die während des Gerichtes in kalter, stolzer Haltung verblieben, gerät beim Anblick des Schwans in tödlichen Schrecken. Sowie Lohengrin die erste Bewegung macht, den Kahn zu verlassen, tritt bei allen sogleich das gespannteste Stillschweigen ein)

Lohengrin
(neigt sich zum Schwan)
Nun sei bedankt, mein lieber Schwan!
Zieh durch die weite Flut zurück,
dahin, woher mich trug dein Kahn,
kehr wieder nur zu unsrem Glück!
Drum sei getreu dein Dienst getan!
Leb wohl, leb wohl, mein lieber Schwan!

(Der Schwan wendet langsam den Nachen und schwimmt den Fluß zurück. Lohengrin sieht ihm eine Weile wehmütig nach)

Die Männer und Frauen
Wie faßt uns selig süßes Grauen!
Welch holde Macht hält uns gebannt!
Wie ist er schön und hehr zu schauen,
den solch ein Wunder trug ans Land!

(Lohengrin verläßt das Ufer und schreitet langsam und feierlich nach dem Vordergrund)

Lohengrin
(verneigt sich vor dem König)
Heil, König Heinrich! Segenvoll
mög' Gott bei deinem Schwerte stehn!
Ruhmreich und groß dein Name soll
von dieser Erde nie vergehn!

Der König
Hab Dank! Erkenn' ich recht die Macht,
die dich in dieses Land gebracht,
so nahst du uns von Gott gesandt?

Lohengrin
Zum Kampf für eine Magd zu stehn,
der schwere Klage angetan,
bin ich gesandt. Nun laßt mich sehn,
ob ich zu Recht sie treffe an.

(Er wendet sich etwas näher zu Elsa)

So sprich denn, Elsa von Brabant:
Wenn ich zum Streiter dir ernannt,
willst du wohl ohne Bang' und Graun
dich meinem Schutze anvertraun?

Elsa
(die, seitdem sie Lohengrin erblickte, wie in Zauber regungslos festgebannt war, sinkt, wie durch seine Ansprache erweckt, in überwältigend wonnigem Gefühle zu seinen Füßen)
Mein Held, mein Retter! Nimm mich hin;
dir geb' ich alles, was ich bin!

Lohengrin
Wenn ich im Kampfe für dich siege,
willst du, daß ich dein Gatte sei?

Elsa
Wie ich zu deinen Füßen liege,
geb' ich dir Leib und Seele frei.

Lohengrin
Elsa, soll ich dein Gatte heißen,
soll Land und Leut' ich schirmen dir,
soll nichts mich wieder von dir reißen,
mußt eines du geloben mir:
Nie sollst du mich befragen,
noch Wissens Sorge tragen,
woher ich kam der Fahrt,
noch wie mein Nam' und Art!

Elsa
(fast bewußtlos)
Nie, Herr, soll mir die Frage kommen!

Lohengrin
Elsa! Hast du mich wohl vernommen?
Nie sollst du mich befragen,
noch Wissens Sorge tragen,
woher ich kam der Fahrt,
noch wie mein Nam' und Art!

Elsa
(mit großer Innigkeit zu ihm aufblickend)
Mein Schirm! Mein Engel! Mein Erlöser,
der fest an meine Unschuld glaubt!
Wie gäb' es Zweifels Schuld, die größer,
als die an dich den Glauben raubt?
Wie du mich schirmst in meiner Not,
so halt' in Treu' ich dein Gebot!

Lohengrin
(ergriffen und entzückt sie an seine Brust erhebend)
Elsa! Ich liebe dich!

(Beide verweilen eine Zeitlang in der angenommenen Stellung)

Die Männer und Frauen
Welch holde Wunder muß ich sehen?
Ist's Zauber, der mir angetan?
Ich fühl' das Herze mir vergehen,
schau' ich den hehren, wonnevollen Mann!

Lohengrin
(geleitet Elsa zum König und übergibt sie dessen Hut, dann schreitet er feierlich in die Mitte des Kreises)
Nun hört! Euch, Volk und Edlen, mach' ich kund:
Frei aller Schuld ist Elsa von Brabant!
Daß falsch dein Klagen, Graf von Telramund,
durch Gottes Urteil werd' es dir bekannt!

Brabantische Edle
(erst einige, dann immer mehrere, heimlich zu Friedrich)
Steh ab vom Kampf! Wenn du ihn wagst,
zu siegen nimmer du vermagst!
Ist er von höchster Macht geschützt,
sag, was dein tapfres Schwert dir nützt?
Steh ab! Wir mahnen dich in Treu'!
Dein harter Unsieg, bittre Reu'!

Friedrich
(der bisher unverwandt und forschend sein Auge auf Lohengrin geheftet, mit leidenschaftlich schwankendem und endlich sich entscheidendem inneren Kampfe)
Viel lieber tot als feig!
Welch Zaubern dich auch hergeführt,
Fremdling, der mir so kühn erscheint,
dein stolzes Drohn mich nimmer rührt,
da ich zu lügen nie vermeint.
Den Kampf mit dir drum nehm' ich auf
und hoffe Sieg nach Rechtes Lauf!

Lohengrin
Nun, König, ordne unsern Kampf!

(Alles begibt sich in die erste Gerichtsstellung)

Der König
So tretet vor, zu drei für jeden Kämpfer,
und messet wohl den Ring zum Streite ab!

(Drei sächsische Edle treten für Lohengrin, drei brabantische für Friedrich vor, sie messen mit feierlichen Schritten den Kampfplatz aus und stecken ihn, einen vollständigen Ring bildend, durch ihre Speere ab)

Der Heerrufer
(in der Mitte des Kampfringes)
Nun höret mich und achtet wohl:
Den Kampf hier keiner stören soll!
Dem Hage bleibet abgewandt,
denn wer nicht wahrt des Friedens Recht,
der Freie büß' es mit der Hand,
mit seinem Haupte büß' es der Knecht!

Alle Männer
Der Freie büß' es mit der Hand,
mit seinem Haupte büß' es der Knecht!

Der Heerrufer
(zu Lohengrin und Friedrich)
Hört auch, ihr Streiter vor Gericht!
Gewahrt in Treue Kampfes Pflicht!
Durch bösen Zaubers List und Trug
stört nicht des Urteils Eigenschaft!
Gott richtet euch nach Recht und Fug,
so trauet ihm, nicht eurer Kraft!

Lohengrin und Friedrich
(zu beiden Seiten außerhalb des Kampfkreises stehend)
Gott richte mich nach Recht und Fug,
so trau' ich ihm, nicht meiner Kraft!

Der König
(mit großer Feierlichkeit in die Mitte vorschreitend)
Mein Herr und Gott, nun ruf ich dich,

(Alle entblößen das Haupt und lassen sich zur feierlichsten Andacht an)

daß du dem Kampf zugegen seist!
Durch Schwertes Sieg ein Urteil sprich,
das Trug und Wahrheit klar erweist!
Des Reinen Arm gib Heldenkraft,
des Falschen Stärke sei erschlafft!
So hilf uns, Gott, zu dieser Frist,
weil unsre Weisheit Einfalt ist!

Elsa und Lohengrin
Du kündest nun dein wahr Gericht,
mein Gott und Herr, drum zag' ich nicht! usw.

Ortrud
Ich baue fest auf seine Kraft,
die, wo er kämpft, ihm Sieg verschafft! usw.

Friedrich
Ich geh' in Treu vor dein Gericht!
Herr Gott, nun verlaß mein' Ehre nicht!

Der König
Mein Herr und Gott, dich rufe ich! usw.
So künde nun dein wahr Gericht!
Mein Herr und Gott, nun zögre nicht!

Der Heerrufer und alle Männer
Des Reinen Arm gib Heldenkraft usw.
So künde nun dein wahr' Gericht,
du Herr und Gott, nun zögre nicht!

Die Frauen
Segne ihn! Herr, mein Gott! Segne ihn!

(Alle treten unter großer feierlicher Aufmerksamkeit an ihre Plätze zurück. Die sechs Kampfzeugen bleiben bei ihren Speeren dem Ringe zunächst, die übrigen Männer stellen sich in geringerer Weite um ihn her. Elsa und die Frauen im Vordergrund unter der Eiche beim König. Auf des Heerrufers Zeichen blasen die Heerhornbläser den Kampfruf. Lohengrin und Friedrich vollenden ihre Waffenrüstung. Der König zieht sein Schwert und schlägt damit dreimal an den an der Eiche aufgehängten Schild. Beim ersten Schlage nehmen Lohengrin und Friedrich die Kampfstellung ein; beim zweiten ziehen sie die Schwerter und legen sich aus; beim dritten Schlage beginnen sie den Kampf. Lohengrin greift zuerst an. Nach mehreren ungestümen Gängen streckt er mit einem weitausgeholten Streiche seinen Gegner zu Boden. Friedrich versucht sich wieder zu erheben, taumelt einige Schritte zurück und stürzt zu Boden. Mit Friedrichs Fall ziehen die Sachsen und Thüringer ihre Schwerter aus der Erde, die Brabanter nehmen die ihrigen auf)

Lohengrin
(das Schwert auf Friedrichs Hals setzend)
Durch Gottes Sieg ist jetzt dein Leben mein:

(Von ihm ablassend)

Ich schenk' es dir, mögst du der Reu' es weihn!

(Der König nimmt seinen Schild von der Eiche. Alle Männer stoßen ihre Schwerter in die Scheiden. Die Kampfzeugen ziehen die Speere aus der Erde. Jubelnd brechen alle Edlen und Männer in den vorherigen Kampfkreis, so daß dieser von der Masse dicht erfüllt wird)

Alle Männer und Frauen
Sieg! Sieg! Sieg!
Heil! Heil dir, Heil!

Der König
(sein Schwert ebenfalls in die Scheide stoßend)
Sieg! Sieg!

Elsa
O fänd' ich Jubelweisen,
deinem Ruhme gleich,
dich würdig zu preisen,
an höchstem Lobe reich!
In dir muß ich vergehen,
vor dir schwind' ich dahin,
soll ich mich selig sehen,
nimm alles, was ich bin!

(Der König führt Elsa Lohengrin zu, sie sinkt an Lohengrins Brust)

Der König und die Männer
Ertöne, Siegesweise,
dem Helden laut zum höchsten Preise!
Ruhm deiner Fahrt!
Preis deinem Kommen!
Heil deiner Art,
Schützer der Frommen!
Du hast gewahrt
das Recht der Frommen,
Preis deinem Kommen,
Heil deiner Art!
Dich nur besingen wir,
dir schallen unsre Lieder!
Nie kehrt ein Held gleich dir
zu diesen Landen wieder!

Ortrud
(die Friedrichs Fall mit Wut gesehen, den finsteren Blick unverwandt auf Lohengrin geheftet)
Wer ist's, der ihn geschlagen,
durch den ich machtlos bin?

Der König
Preis deiner Fahrt!
Heil deiner Art!

Lohengrin
(Elsa von seiner Brust erhebend)
Den Sieg hab' ich erstritten
durch deine Rein' allein;
nun soll, was du gelitten,
dir reich vergolten sein! usw.

Die Frauen
Wo fänd' ich Jubelweisen,
seinem Ruhme gleich,
ihn würdig zu preisen,
an höchstem Lobe reich!
Du hast gewahrt usw.

Alle Männer
Du hast gewahrt usw.

Elsa
O fänd' ich Jubelweisen usw.

Der König
Heil sei deiner Fahrt usw.

Ortrud
Wer ist's, der ihn geschlagen usw.
Sollt' ich vor ihm verzagen,
wär' all mein Hoffen hin? usw.

Friedrich
(sich am Boden qualvoll windend)
Weh, mich hat Gott geschlagen,
durch ihn ich sieglos bin!
Am Heil muß ich verzagen,
mein Ruhm und Ehr' ist hin! usw.

(Friedrich sinkt zu Ortruds Füßen ohnmächtig zusammen. Junge Sachsen erheben Lohengrin auf seinen Schild und Brabanter Elsa auf den Schild des Königs, auf welchen zuvor mehrere ihre Mäntel ausgebreitet haben; so werden beide unter Jauchzen davongetragen)

Richard Wagner. Lohengrin. Zweiter Aufzug

Опера: 
Лоэнгрин

ZWEITER AUFZUG

In der Burg von Antwerpen. In der Mitte des Hintergrundes der Palas (Ritterwohnung), links im Vordergrunde die Kemenate (Frauenwohnung); rechts im Vordergrunde die Pforte des Münsters; ebenda im Hintergrunde das Turmtor. Es ist Nacht. Die Fenster des Palas sind hell erleuchtet; aus dem Palas hört man jubelnde Musik, Hörner und Posaunen klingen lustig daraus her.
(Auf den Stufen zur Münsterpforte sitzen Friedrich und Ortrud, beide in düsterer, ärmlicher Kleidung. Ortrud, die Arme auf die Knie gestützt, heftet unverwandt ihr Auge auf die leuchtenden Fenster des Palas; Friedrich blickt finster zur Erde)

Friedrich
(erhebt sich rasch)
Erhebe dich, Genossin meiner Schmach!
Der junge Tag darf hier uns nicht mehr sehn.

Ortrud
(ohne ihre Stellung zu ändern)
Ich kann nicht fort, hierher bin ich gebannt.
Aus diesem Glanz des Festes unsrer Feinde
laß saugen mich ein furchtbar tödlich Gift,
das unsre Schmach und ihre Freuden ende!

Friedrich
(finster vor Ortrud hintretend)
Du fürchterliches Weib, was bannt mich noch
in deine Nähe? Warum laß ich dich nicht
allein und fliehe fort, dahin, dahin,
wo mein Gewissen Ruhe wieder fänd'!
Durch dich mußt' ich verlieren
mein' Ehr, all meinen Ruhm;
nie soll mich Lob mehr zieren,
Schmach ist mein Heldentum!
Die Acht ist mir gesprochen,
zertrümmert liegt mein Schwert,
mein Wappen ward zerbrochen,
verflucht mein Vaterherd!
Wohin ich nun mich wende,
geflohn, gefemt bin ich;
daß ihn mein Blick nicht schände,
flieht selbst der Räuber mich!
Durch dich mußt' ich verlieren usw.
O hätt' ich Tod erkoren, da ich so elend bin!
Mein Ehr' hab' ich verloren,
mein Ehr', mein Ehr' ist hin!

(Er stürzt, von Schmerz überwältigt, zu Boden. Musik aus dem Palas)

Ortrud
(immer in ihrer ersten Stellung, während Friedrich sich erhebt)
Was macht dich in so wilder Klage doch vergehn?

Friedrich
Daß mir die Waffe selbst geraubt,
(Mit einer heftigen Bewegung gegen Ortrud)
mit der ich dich erschlüg'!

Ortrud
Friedreicher Graf von Telramund!
Weshalb mißtraust du mir?

Friedrich
Du fragst? War's nicht dein Zeugnis, deine Kunde,
die mich bestrickt, die Reine zu verklagen?
Die du im düstren Wald zu Haus, logst du
mir nicht, von deinem wilden Schlosse aus
die Untat habest du verüben sehn
mit eignem Aug', wie Elsa selbst den Bruder
im Weiher dort ertränkt? Umstricktest du
mein stolzes Herz durch die Weissagung nicht,
bald würde Radbods alter Fürstenstamm
von neuem grünen und herrschen in Brabant?
Bewogst du so mich nicht, von Elsas Hand,
der Reinen, abzustehn und dich zum Weib
zu nehmen, weil du Radbods letzter Sproß?

Ortrud
(leise, doch grimmig)
Ha, wie tödlich du mich kränkst!
(Laut)
Dies alles, ja, ich sagt' und zeugt' es dir!

Friedrich
Und machtest mich, dess' Name hochgeehrt,
dess' Leben aller höchsten Tugend Preis,
zu deiner Lüge schändlichem Genossen?

Ortrud
Wer log?

Friedrich
Du! Hat nicht durch sein Gericht
Gott mich dafür geschlagen?

Ortrud
Gott?

Friedrich
Entsetzlich!
Wie tönt aus deinem Munde furchtbar der Name!

Ortrud
Ha, nennst du deine Feigheit Gott?

Friedrich
Ortrud!

Ortrud
Willst du mir drohn? Mir, einem Weibe drohn?
O Feiger! Hättest du so grimmig ihm
gedroht, der jetzt dich in das Elend schickt,
wohl hättest Sieg für Schande du erkauft!
Ha, wer ihm zu entgegnen wüßt, der fänd'
ihn schwächer als ein Kind!

Friedrich
Je schwächer er,
desto gewalt'ger kämpfte Gottes Kraft!

Ortrud
Gottes Kraft? Ha, ha!
Gib mir die Macht, und sicher zeig' ich dir,
welch schwacher Gott es ist, der ihn beschützt.

Friedrich
(von Schauer ergriffen)
Du wilde Seherin, wie willst du doch
geheimnisvoll den Geist mir neu berücken?

Ortrud
(auf den Palas deutend, in dem das Licht verlöscht ist)
Die Schwelger streckten sich zur üpp'gen Ruh'.
Setz dich zur Seite mir! Die Stund' ist da,
wo dir mein Seherauge leuchten soll!

(Während des Folgenden nähert sich Friedrich, wie unheimlich von ihr angezogen, Ortrud immer mehr und neigt sein Ohr aufmerksam zu ihr herab)
Weißt du, wer dieser Held, den hier
ein Schwan gezogen an das Land?

Friedrich
Nein!

Ortrud
Was gäbst du doch, es zu erfahren,
wenn ich dir sag': Ist er gezwungen,
zu nennen, wie sein Nam' und Art,
all seine Macht zu Ende ist,
die mühvoll ihm ein Zauber leiht?

Friedrich
Ha! Dann begriff ich sein Verbot!

Ortrud
Nun hör! Niemand hier hat Gewalt,
ihm das Geheimnis zu entreißen,
als die, der er so streng verbot,
die Frage je an ihn zu tun.

Friedrich
So gält' es, Elsa zu verleiten,
daß sie die Frag' ihm nicht erließ'?

Ortrud
Ha, wie begreifst du schnell und wohl!

Friedrich
Doch wie soll das gelingen?

Ortrud
Hör!
Vor allem gilt's, von hinnen nicht
zu fliehn; drum schärfe deinen Witz!
Gerechten Argwohn ihr zu wecken,
tritt vor, klag ihn des Zaubers an,
mit dem er das Gericht getäuscht!

Friedrich
Ha! Trug und Zaubers List!

Ortrud
Mißglückt's,
so bleibt ein Mittel der Gewalt!

Friedrich
Gewalt?

Ortrud
Umsonst nicht bin ich in
geheimsten Künsten tief erfahren;
drum achte wohl, was ich dir sage!
Jed' Wesen, das durch Zauber stark,
wird ihm des Leibes kleinstes Glied
entrissen nur, muß sich alsbald
ohnmächtig zeigen, wie es ist.

Friedrich
Ha, sprächst du wahr!

Ortrud
O hättest du
im Kampf nur einen Finger ihm,
ja, eines Fingers Glied entschlagen,
der Held - er war in deiner Macht!

Friedrich
Entsetzlich! Ha, was lässest du mich hören!
Durch Gott geschlagen wähnt' ich mich:
Nun ließ durch Trug sich das Gericht betören,
durch Zaubers List verlor mein' Ehre ich!
Doch meine Schande könnt' ich rächen,
bezeugen könnt' ich meine Treu'?
Des Buhlen Trug, ich könnt' ihn brechen,
und meine Ehr' gewänn' ich neu?
O Weib, das in der Nacht ich vor mir seh',
betrügst du jetzt mich noch, dann weh dir! Weh!

Ortrud
Ha, wie du rasest! Ruhig und besonnen!
So lehr' ich dich der Rache süße Wonnen!

(Friedrich setzt sich langsam an Ortruds Seite auf die Stufen nieder)

Ortrud und Friedrich
Der Rache Werk sei nun beschworen
aus meines Busens wilder Nacht!
Die ihr in süßem Schlaf verloren,
wißt, daß für euch das Unheil wacht!

(Elsa, in weißem Gewande, erscheint auf dem Söller; sie tritt an die Brüstung und lehnt den Kopf auf die Hand)

Elsa
Euch Lüften, die mein Klagen
so traurig oft erfüllt,
euch muß ich dankend sagen,
wie sich mein Glück enthüllt!

Ortrud
Sie ist es!

Friedrich
Elsa!

Elsa
Durch euch kam er gezogen,
ihr lächeltet der Fahrt,
auf wilden Meereswogen
habt ihr ihn treu bewahrt.

Ortrud
Der Stunde soll sie fluchen,
in der sie jetzt mein Blick gewahrt!

Elsa
Zu trocknen meine Zähren
hab' ich euch oft gemüht;
wollt Kühlung nur gewähren
der Wang', in Lieb' erglüht!

Ortrud
(zu Friedrich)
Hinweg! Entfern' ein kleines dich von hier!

Friedrich
Warum?

Ortrud
Sie ist für mich - ihr Held gehöre dir!

(Friedrich entfernt sich und verschwindet im Hintergrunde)

Elsa
Wollt Kühlung nur gewähren
der Wang', in Lieb' erglüht!
In Liebe!

Ortrud
(in ihrer bisherigen Stellung verbleibend)
Elsa!

Elsa
Wer ruft? Wie schauerlich und klagend
ertönt mein Name durch die Nacht?

Ortrud
Elsa!
Ist meine Stimme dir so fremd?
Willst du die Arme ganz verleugnen,
die du ins fernste Elend schickst?

Elsa
Ortrud! Bist du's? Was machst du hier, unglücklich Weib?

Ortrud
»Unglücklich Weib!«
Wohl hast du recht, so mich zu nennen!
In ferner Einsamkeit des Waldes,
wo still und friedsam ich gelebt,
was tat ich dir? Was tat ich dir?
Freudlos, das Unglück nur beweinend,
das lang belastet meinen Stamm,
was tat ich dir? Was tat ich dir?

Elsa
Um Gott, was klagest du mich an?
War ich es, die dir Leid gebracht?

Ortrud
Wie könntest du fürwahr mir neiden
das Glück, daß mich zum Weib erwählt
der Mann, den du so gern verschmäht?

Elsa
Allgüt'ger Gott! Was soll mir das?

Ortrud
Mußt' ihn unsel'ger Wahn betören,
dich Reine einer Schuld zu zeihn -
von Reu' ist nun sein Herz zerrissen,
zu grimmer Buß' ist er verdammt.

Elsa
Gerechter Gott!

Ortrud
Oh, du bist glücklich!
Nach kurzem, unschuldsüßem Leiden
siehst lächeln du das Leben nur;
von mir darfst selig du dich scheiden,
mich schickst du auf des Todes Spur,
daß meines Jammers trüber Schein
nie kehr' in deine Feste ein!

Elsa
Wie schlecht ich deine Güte priese,
Allmächt'ger, der mich so beglückt,
wenn ich das Unglück von mir stieße,
das sich im Staube vor mir bückt!
O nimmer! Ortrud! Harre mein!
Ich selber laß dich zu mir ein!

(Sie eilt in die Kemenate zurück).

Ortrud
(springt in wilder Begeisterung von den Stufen auf)
Entweihte Götter! Helft jetzt meiner Rache!
Bestraft die Schmach, die hier euch angetan!
Stärkt mich im Dienste eurer heil'gen Sache!
Vernichtet der Abtrünn'gen schnöden Wahn!
Wodan! Dich Starken rufe ich!
Freia! Erhabne, höre mich!
Segnet mir Trug und Heuchelei,
daß glücklich meine Rache sei!

Elsa
(noch außerhalb)
Ortrud, wo bist du?

(Elsa und zwei Mägde mit Lichtern treten aus der unteren Tür der Kemenate)

Ortrud
(sich demütigend vor Elsa niederwerfend)
Hier zu deinen Füßen.

Elsa
(bei Ortruds Anblick erschreckt zurücktretend)
Hilf Gott! So muß ich dich erblicken,
die ich in Stolz und Pracht nur sah!
Es will das Herze mir ersticken,
seh' ich so niedrig dich mir nah!
Steh auf! O spare mir dein Bitten!
Trugst du mir Haß, verzieh ich dir;
was du schon jetzt durch mich gelitten,
das, bitte ich, verzeih auch mir!

Ortrud
O habe Dank für so viel Güte!

Elsa
Der morgen nun mein Gatte heißt,
anfleh' ich sein liebreich Gemüte,
daß Friedrich auch er Gnad' erweist.

Ortrud
Du fesselst mich in Dankes Banden!

Elsa
In Frühn laß mich bereit dich sehn -
geschmückt mit prächtigen Gewanden
sollst du mit mir zum Münster gehn:
Dort harre ich des Helden mein,
vor Gott sein Eh'gemahl zu sein!
Sein Eh'gemahl!

Ortrud
Wie kann ich solche Huld dir lohnen,
da machtlos ich und elend bin?
Soll ich in Gnaden bei dir wohnen,
stets bleibe ich die Bettlerin!

(Immer näher zu Elsa tretend)
Nur eine Kraft ist mir geblieben,
sie raubte mir kein Machtgebot;
durch sie vielleicht schütz' ich dein Leben,
bewahr' es vor der Reue Not!

Elsa
Wie meinst du?

Ortrud
Wohl, daß ich dich warne,
zu blind nicht deinem Glück zu traun;
daß nicht ein Unheil dich umgarne,
laß mich für dich zur Zukunft schaun.

Elsa
Welch Unheil?

Ortrud
Könntest du erfassen,
wie dessen Art so wundersam,
der nie dich möge so verlassen,
wie er durch Zauber zu dir kam!

Elsa
(von Grausen erfaßt, wendet sich unwillig ab; voll Trauer und Mitleid wendet sie sich dann wieder zu Ortrud)
Du Ärmste kannst wohl nie ermessen,
wie zweifellos ein Herze liebt?
Du hast wohl nie das Glück besessen,
das sich uns nur durch Glauben gibt?
Kehr bei mir ein! Laß mich dich lehren,
wie süß die Wonne reinster Treu'!
Laß zu dem Glauben dich bekehren:
Es gibt ein Glück, das ohne Reu'!

Ortrud
(für sich)
Ha! Dieser Stolz,
er soll mich lehren,
wie ich bekämpfe ihre Treu'!
Gen ihn will ich die Waffen kehren,
durch ihren Hochmut werd' ihr Reu'! usw.

Elsa
Laß mich dich lehren,
wie süß die Wonne reinster Treu usw.

(Ortrud tritt, von Elsa geleitet, mit heuchlerischem Zögern durch die kleine Pforte ein; die Mägde leuchten voran und schließen; nachdem alle eingetreten. Erstes Tagesgrauen)

Friedrich
(tritt aus dem Hintergrunde vor)
So zieht das Unheil in dies Haus!
Vollführe, Weib, was deine List ersonnen;
dein Werk zu hemmen fühl' ich keine Macht!
Das Unheil hat mit meinem Fall begonnen,
nun stürzet nach, die mich dahin gebracht!
Nur eines seh' ich mahnend vor mir stehn:
Der Räuber meiner Ehre soll vergehn!

(Nachdem er den Ort erspäht, der ihn vor dem Zulaufe des Volkes am günstigsten verbergen könnte, tritt er hinter einen Mauervorsprung des Münsters)

(Allmählicher Tagesanbruch. Zwei Wächter blasen vom Turm das Morgenlied; von einem entfernteren Turme hört man antworten)

(Während die Türmer herabsteigen und das Tor erschließen, treten aus verschiedenen Richtungen der Burg Dienstmannen auf, begrüßen sie, gehen ruhen an ihre Verrichtungen usw. Einige schöpfen am Brunnen in metallenen Gefäßen Wasser, klopfen an die Pforte des Palas und werden damit eingelassen)

(Die Pforte des Palas öffnet sich von neuem, die vier Heerhornbläser des Königs schreiten heraus und blasen den Ruf, dann treten sie wieder in den Palas zurück. Die Dienstmannen haben die Bühne verlassen)

(Aus dem Burghofe und durch das Turmtor kommen nun immer zahlreicher brabantische Edle und Mannen vor dem Münster zusammen; sie begrüßen sich in heiterer Erregtheit)

Die Edlen und Mannen
In Frühn versammelt uns der Ruf,
gar viel verheißet wohl der Tag!
Der hier so hehre Wunder schuf,
manch neue Tat vollbringen mag!
In Frühn versammelt uns der Ruf usw.

(Der Heerrufer schreitet aus dem Palas auf die Erhöhung vor dessen Pforte heraus, die vier Heerhornbläser ihm voran. Der Königsruf wird wiederum geblasen; alle wenden sich in lebhafter Erwartung dem Hintergrunde zu)

Der Heerrufer
Des Königs Wort und Will' tu' ich euch kund:
drum achtet wohl, was euch durch mich er sagt!
In Bann und Acht ist Friedrich Telramund,
weil untreu er den Gotteskampf gewagt.
Wer sein noch pflegt, wer sich zu ihm gesellt,
nach Reiches Recht derselben Acht verfällt.

Die Männer
Fluch ihm, dem Ungetreuen,
den Gottes Urteil traf!
Ihn soll der Reine scheuen,
es flieh' ihn Ruh' und Schlaf!
Fluch ihm, dem Ungetreuen!

(Beim Rufe der Heerhörner sammelt sich das Volk schnell wieder zur Aufmerksamkeit)

Der Heerrufer
Und weiter kündet euch der König an,
daß er den fremden, gottgesandten Mann,
den Elsa zum Gemahle sich ersehnt,
mit Land und Krone von Brabant belehnt.
Doch will der Held nicht Herzog sein genannt -
ihr sollt ihn heißen: Schützer von Brabant!

Die Männer
Hoch der ersehnte Mann!
Heil ihm, den Gott gesandt!
Treu sind wir untertan
dem Schützer von Brabant!
Hoch der ersehnte Mann usw..
Heil ihm! Heil dem Schützer von Brabant!

(Neuer Ruf der Heerhornbläser)

Der Heerrufer
Nun hört, was er durch mich euch sagen läßt:
Heut feiert er mit euch sein Hochzeitfest;
doch morgen sollt ihr kampfgerüstet nahn,
zur Heeresfolg' dem König untertan;
er selbst verschmäht der süßen Ruh' zu pflegen,
er führt euch an zu hehren Ruhmes Segen!

(Er geht mit den vier Heerhornbläsern in den Palas zurück)

Die Männer
Zum Streite säumet nicht,
führt euch der Hehre an!
Wer mutig mit ihm ficht,
dem lacht des Ruhmes Bahn!
Auf! säumt zu streiten nicht,
führt euch der Hehre an!
Gott hat ihn gesandt
zur Größe von Brabant!
Von Gott ist er gesandt
zur Größe von Brabant!
Wer mutig mit ihn ficht usw.
Von Gott ist er gesandt!

(Während das Volk freudig durcheinander wogt, treten im Vordergrunde vier Edle, Friedrichs sonstige Lehensmannen, zusammen)

Der dritte Edle
Nun hört, dem Lande will er uns entführen!

Der zweite Edle
Gen einen Feind, der uns noch nie bedroht?

Der vierte Edle
Solch kühn Beginnen solle ihm nicht gebühren!

Der erste Edle
Wer wehret ihm, wenn er die Fahrt gebot?

Friedrich
(ist unbemerkt unter sie getreten)
Ich!

(Er enthüllt sein Haupt)

Die vier Edlen
(fahren entsetzt zurück)
Ha! Wer bist du? - Friedrich!

Der vierte Edle
Seh' ich recht?

Der erste, zweite und dritte Edle
Du wagst dich her, zur Beute jedem Knecht?

Der vierte Edle
Hier wagst du dich her?

Friedrich
Gar bald will ich wohl weiter noch mich wagen,
vor euren Augen soll es leuchtend tagen!
Der euch so kühn die Heerfahrt angesagt,
der sei von mir des Gottestrugs beklagt!

Die vier Edlen
War hör' ich? Rasender! Was hast du vor?
Weh dir! Verlorner du, hört dich des Volkes Ohr!

(Sie drängen ihn nach dem Münster, wo sie ihn vor dem Blicke des Volkes zu verbergen suchen)

(Vier Edelknaben treten aus der Tür der Kemenate auf den Söller, laufen munter den Hauptweg hinab und stellen sich vor dem Palas auf der Höhe auf. Das Volk, das die Knaben gewahrt, drängt sich mehr nach dem Vordergrunde)

Edelknaben
Macht Platz!
Macht Platz für Elsa, unsre Frau:
Die will in Gott zum Münster gehn.

(Sie schreiten nach vorn, indem sie durch die willig zurückweichenden Edlen eine breite Gasse bis zu den Stufen des Münsters bilden, wo sie dann sich selbst aufstellen.

Vier andere Edelknaben treten gemessen und feierlich aus der Tür der Kemenate auf den Söller und stellen sich daselbst auf, um den Zug der Frauen, den sie erwarten, zu geleiten)

(Ein langer Zug von Frauen in prächtigen Gewändern schreitet langsam aus der Pforte der Kemenate auf den Söller; er wendet sich links auf dem Hauptwege am Palas vorbei und von da wieder nach vorn dem Münster zu, auf dessen Stufen die zuerst Gekommenen sich aufstellen)

Die Edlen und Mannen
(während des Aufzugs)
Gesegnet soll sie schreiten,
die lang in Demut litt!
Gott möge sie geleiten,
Gott hüte ihren Schritt!

(Die Edlen, die unwillkürlich die Gasse wieder vertreten hatten, weichen vor den Edelknaben aufs neue zurück, welche dem Zuge, da er bereits vor dem Palas angekommen ist, Bahn machen. Elsa ist, prächtig geschmückt, im Zuge aufgetreten und auf der Erhöhung vor dem Palas angelangt; die Gasse ist wieder offen, alle können Elsa sehen, welche eine Zeitlang verweilt)

Sie naht, die Engelgleiche,
von keuscher Glut entbrannt!

(Elsa schreitet aus dem Hintergrunde langsam nach vorn durch die Gasse der Männer)

Heil dir, o Tugendreiche!
Heil dir, Elsa von Brabant!
Gesegnet sollst du schreiten!
Heil dir usw.

Die Frauen
Heil dir usw.

(Außer den Edelknaben sind auch die vordersten Frauen bereits auf der Treppe des Münsters angelangt, wo sie sich aufstellen, um Elsa den Vortritt in die Kirche zu lassen; unter den Frauen, welche ihr noch folgen und den Zug schließen, geht Ortrud, ebenfalls reich gekleidet; die Frauen, die dieser zunächst gehen, halten sich voll Scheu und wenig verhaltenem Unwillen von ihr entfernt, so daß sie sehr einzeln erscheint: In ihren Mienen drückt sich immer steigender Ingrimm aus. Als Elsa unter dem lauten Zurufe des Volkes eben den Fuß auf die erste Stufe zum Münster setzen will, tritt Ortrud heftig hervor, schreitet auf Elsa zu, stellt sich auf derselben Stufe ihr entgegen und zwingt sie so, vor ihr wieder zurückzutreten)

Ortrud
Zurück, Elsa! Nicht länger will ich dulden,
daß ich gleich einer Magd dir folgen soll!
Den Vortritt sollst du überall mir schulden,
vor mir dich beugen sollst du demutsvoll!

Die Edelknaben und die Männer
Was will das Weib? Zurück!

(Sie drängen Ortrud nach der Mitte der Bühne zurück)

Elsa
Um Gott! Was muß ich sehn?
Welch jäher Wechsel ist mit dir geschehn?

Ortrud
Weil eine Stund' ich meines Werts vergessen,
glaubst du, ich müßte dir nur kriechend nahn?
Mein Leid zu rächen will ich mich vermessen,
was mir gebührt, das will ich nun empfahn!

(Lebhaftes Staunen und Bewegung aller)

Elsa
Weh, ließ ich durch dein Heucheln mich verleiten,
die diese Nacht sich jammernd zu mir stahl?
Wie willst du nun in Hochmut vor mir schreiten,
du, eines Gottgerichteten Gemahl?

Ortrud
(mit dem Anschein tiefer Gekränktheit)
Wenn falsch Gericht mir den Gemahl verbannte,
war doch sein Nam' im Lande hoch geehrt;
als aller Tugend Preis man ihn nur nannte,
gekannt, gefürchtet war sein tapfres Schwert.
Der deine, sag, wer sollte hier ihn kennen,
vermagst du selbst den Namen nicht zu nennen!

Die Männer
Was sagt sie? Ha, was tut sie kund?

Die Frauen und Knaben
Sie lästert!

Die Männer
Wehret ihrem Mund!

Ortrud
Kannst du ihn nennen, kannst du uns es sagen,
ob sein Geschlecht, sein Adel wohl bewährt?
Woher die Fluten ihn zu dir getragen,
wann und wohin er wieder von dir fährt?
Ha, nein! Wohl brächte es ihm schlimme Not -
der kluge Held die Frage drum verbot!

Männer, Frauen und Knaben
Ha, spricht sie wahr? Welch schwere Klagen!
Sie schmähet ihn! Darf sie es wagen?

Elsa
(nach großer Betroffenheit sich ermannend)
Du Lästerin! Ruchlose Frau!
Hör, ob ich Antwort mir getrau'!
So rein und edel ist sein Wesen,
so tugendreich der hehre Mann,
daß nie des Unheils soll genesen,
wer seiner Sendung zweifeln kann!
 

Die Männer
Gewiß! Gewiß!

Elsa
Hat nicht durch Gott im Kampf geschlagen
mein teurer Held den Gatten dein?

(Zum Volke)
Nun sollt nach Recht ihr alle sagen,
wer kann da nur der Reine sein?

Die Männer
Nur er! Nur er!
Dein Held allein!

Die Frauen und Knaben
Dein Held allein!

Ortrud
Ha, diese Reine deines Helden,
wie wäre sie so bald getrübt,
müßt' er des Zaubers Wesen melden,
durch den hier solche Macht er übt!
Wagst du ihn nicht darum zu fragen,
so glauben alle wir mit Recht,
du müßtest selbst in Sorge zagen,
um seine Reine steh' es schlecht!

Die Frauen
(Elsa unterstützend)
Helft ihr vor der Verruchten Haß!

(Der Palas wird geöffnet, die vier Heerhornbläser schreiten heraus und blasen)

Die Männer
(dem Hintergrunde zu blickend)
Macht Platz! Macht Platz! Der König naht!

(Der König, Lohengrin und die sächsischen Grafen und Edlen sind in feierlichem Zuge aus dem Palas getreten; durch die Verwirrung im Vordergrunde wird der Zug unterbrochen)

Die Brabanter
Heil! Heil dem König!

(Der König und Lohengrin dringen durch die verwirrten Haufen des Vordergrundes lebhaft vor)
Heil dem Schützer von Brabant!

Der König
Was für ein Streit?

Elsa
(sehr aufgeregt an Lohengrins Brust stürzend)
Mein Herr! O mein Gebieter!

Lohengrin
Was ist?

Der König
Wer wagt es hier, den Kirchengang zu stören?

Des Königs Gefolge
Welcher Streit, den wir vernahmen?

Lohengrin
(Ortrud erblickend)
Was seh' ich! Das unsel'ge Weib bei dir?

Elsa
Mein Retter! Schütze mich vor dieser Frau!
Schilt mich, wenn ich dir ungehorsam war!
In Jammer sah ich sie vor dieser Pforte,
aus ihrer Not nahm ich sie bei mir auf.
Nun sieh, wie furchtbar sie mir lohnt die Güte:
Sie schilt mich, daß ich dir zu sehr vertrau'!

Lohengrin
(den Blick fest und bannend auf Ortrud heftend, welche vor ihm sich nicht zu regen vermag)
Du fürchterliches Weib, steh ab von ihr!
Hier wird dir nimmer Sieg!

(Er wendet sich freundlich zu Elsa)
Sag, Elsa, mir,
vermocht ihr Gift sie in dein Herz zu gießen?

(Elsa birgt ihr Gesicht weinend an seiner Brust. Lohengrin richtet sie auf und deutet nach dem Münster)
Komm, laß in Freude dort diese Tränen fließen!

(Er wendet sich mit Elsa und dem König dem Zuge voran nach dem Münster, alle lassen sich an, wohlgeordnet zu folgen)

Friedrich
(tritt auf der Treppe des Münsters hervor; die Frauen und Edelknaben, als sie ihn erkennen, weichen entsetzt aus seiner Nähe)
O König! Trugbetörte Fürsten! Haltet ein!

Der König
Was will der hier?

Die Männer
Was will der hier?
Verfluchter! Weich von dannen!

Friedrich
O hört mich an!

Die Männer
Hinweg!
Zurück!

Der König
Zurück!
Weiche von dannen!

Die Männer
Du bist des Todes, Mann!

Friedrich
Hört mich, dem grimmes Unrecht ihr getan!

Der König
Hinweg!

Die Männer
Hinweg! Weich von dannen!

Friedrich
Gottes Gericht, es ward entehrt, betrogen!
Durch eines Zaubrers List seid ihr belogen!

Der König
Greift den Verruchten!

Die Männer, Frauen und Knaben
Greift den Verruchten!
Hört! Er lästert Gott!

(Sie dringen von allen Seiten auf ihn ein)

Friedrich
(mit der fürchterlichsten Anstrengung, um gehört zu werden, seinen Blick nur auf Lohengrin geheftet und der Andringenden nicht achtend)
Den dort im Glanz ich vor mir sehe,
den klage ich des Zaubers an!

(Die Andringenden schrecken vor Friedrichs Stimme zurück und hören endlich aufmerksam zu)
Wie Staub vor Gottes Hauch verwehe
die Macht, die er durch List gewann!
Wie schlecht ihr des Gerichtes wahrtet,
das doch die Ehre mir benahm,
da eine Frag' ihr ihm erspartet,
als er zum Gotteskampfe kam!
Die Frage nun sollt ihr nicht wehren,
daß sie ihm jetzt von mir gestellt:

(In gebieterischer Stellung)
Nach Namen, Stand und Ehren
frag' ich ihn laut vor aller Welt!

(Bewegung großer Betroffenheit unter allen)
Wer ist er, der ans Land geschwommen,
gezogen von einem wilden Schwan?
Wem solche Zaubertiere frommen,
dess' Reinheit achte ich für Wahn!
Nun soll der Klag' er Rede stehn';
vermag er's, so geschah mir recht -
wo nicht, so sollet ihr ersehn,
um seine Reine steh' es schlecht!

(Alle blicken bestürzt und erwartungsvoll auf Lohengrin)

Die Männer, der König, die Frauen und Knaben
Welch harte Klagen!
Was wird er ihm entgegnen?

Lohengrin
Nicht dir, der so vergaß der Ehren,
hab' not ich Rede hier zu stehn!
Des Bösen Zweifel darf ich wehren,
vor ihm wird Reine nie vergehn!

Friedrich
Darf ich ihm nicht als würdig gelten,
dich ruf ich, König, hoch geehrt!
Wird er auch dich unadlig schelten,
daß er die Frage dir verwehrt?

Lohengrin
Ja, selbst dem König darf ich wehren
und aller Fürsten höchstem Rat!
Nicht darf sie Zweifels Last beschweren,
sie sahen meine gute Tat!
Nur eine ist's, der muß ich Antwort geben:
Elsa -

(Er hält betroffen an, als er, sich zu Elsa wendend, diese mit heftig wogender Brust in wildem innerem Kampfe vor sich hinstarren sieht)
Elsa! Wie seh' ich sie erbeben!

Der König, die Männer, Frauen und Knaben
Welch ein Geheimnis muß der Held bewahren?

Ortrud und Friedrich
In wildem Brüten darf ich sie gewahren,
der Zweifel keimt in ihres Herzens Grund!

Lohengrin
In wildem Brüten muß ich sie gewahren!

Der König, die Männer, Frauen und Knaben
Bringt es ihm Not, so wahr' es treu sein Mund!

Friedrich und Ortrud
Der Zweifel keimt in ihres Herzens Grund.

Lohengrin
Hat sie betört des Hasses Lügenmund?

Elsa
(der Umgebung entrückt vor sich hinblickend)
Was er verbirgt, wohl brächt' es ihm Gefahren,
vor aller Welt spräch' es hier aus sein Mund;
die er errettet, weh mir Undankbaren,
verriet' ich ihn, daß hier es werde kund.

Die Frauen und Knaben
Bringt sein Geheimnis ihr Not,
so wahr' es treu sein Mund!

Der König
Bringt ihm sein Geheimnis Not,
so wahr' es treu sein Mund!

Lohengrin
In wildem Brüten muß ich sie gewahren!

Ortrud und Friedrich
In wildem Brüten darf ich sie gewahren!

Lohengrin
O Himmel, schirm ihr Herz vor den Gefahren!
Nie werde Zweifel dieser Reinen kund! usw.

Der König und die Männer
Wir schirmen ihn, den Edlen, vor Gefahren;
durch seine Tat ward uns sein Adel kund! usw.

Elsa
Wüßt' ich sein Los, ich wollt' es treu bewahren!
Im Zweifel doch erbebt des Herzens Grund! usw.

Ortrud und Friedrich
Er ist besiegt, besiegt ist dieser Held,
der mir zur Not in dieses Land gefahren,
er ist besiegt, wird ihm die Frage kund! usw.

Die Frauen und Knaben
Bringt ihr sein Geheimnis Not,
so bewahr' es treu sein Mund! usw.

Der König
Mein Held, entgegne kühn dem Ungetreuen!
Du bist zu hehr, um, was er klagt, zu scheuen!

Die sächsischen und brabantischen Edlen
(sich an Lohengrin drängend)
Wir stehn zu dir, es soll uns nie gereuen,
daß wir der Helden Preis in dir erkannt!
Reich uns die Hand! Wir glauben dir in Treuen,
daß hehr dein Nam', wenn er auch nicht genannt! usw.

Lohengrin
Euch Helden soll der Glaube nicht gereuen,
werd' euch mein Nam' und Art auch nie genannt! usw.

(Während Lohengrin, von den Männern, in deren dargereichte Hand er jedem einschlägt, umringt, etwas tiefer im Hintergrund verweilt, drängt sich Friedrich an Elsa, welche bisher vor Unruhe, Verwirrung und Scham noch nicht vermocht hat, auf Lohengrin zu blicken, und so, mit sich kämpfend, noch einsam im Vordergrunde steht)

Friedrich
(sich zu Elsa neigend)
Vertraue mir! Laß dir ein Mittel heißen,
das dir Gewißheit schafft!

Elsa
(erschrocken; doch leise)
Hinweg von mir!

Friedrich
Laß mich das kleinste Glied ihm nur entreißen,
des Fingers Spitze, und ich schwöre dir,
was er dir hehlt, sollst frei du vor dir sehn,
dir treu, soll nie er dir von hinnen gehn!

Elsa
Ha! Nimmermehr!

Friedrich
Ich bin dir nah zur Nacht -
rufst du, ohn' Schaden ist es schnell vollbracht.

Lohengrin
(schnell in den Vordergrund tretend)
Elsa, mit wem verkehrst du da?

(Elsa wendet sich mit einem zweifelvoll schmerzlichen Blick von Friedrich ab und sinkt tief erschüttert zu Lohengrins Füßen. Lohengrin wendet sich an Ortrud und Friedrich)
Zurück von ihr, Verfluchte!
Daß nie mein Auge je
euch wieder bei ihr seh'!

(Friedrich macht eine Gebärde der schmerzlichsten Wut)
Elsa, erhebe dich! In deiner Hand,
in deiner Treu' liegt alles Glückes Pfand!
Läßt nicht des Zweifels Macht dich ruhn?
Willst du die Frage an mich tun?

Elsa
(in heftigster innerer Aufregung und in schamvoller Verwirrung)
Mein Retter, der mir Heil gebracht!
Mein Held, in dem ich muß vergehn!
Hoch über alles Zweifels Macht
soll meine Liebe stehn.

(Sie sinkt an seine Brust. Die Orgel ertönt aus dem Münster)

Lohengrin
Heil dir, Elsa!
Nun laß vor Gott uns gehn!

Die Männer
Seht, er ist von Gott gesandt!

Die Frauen und Knaben
Heil! Heil! Heil!

(Lohengrin führt Elsa feierlich an den Edlen vorüber zum König. Wo sie vorbeikommen, machen die Männer ehrerbietig Platz)

Die Männer
Heil! Heil euch!
Heil Elsa von Brabant!

(Von dem König geleitet, schreiten Lohengrin und Elsa langsam dem Münster zu)
Gesegnet sollst du schreiten! usw.

Die Männer, Frauen und Knaben
Heil dir, Tugendreiche!
Heil Elsa von Brabant!
Heil dir!

(Als der König mit dem Brautpaar die höchste Stufe erreicht, wendet sich Elsa in großer Ergriffenheit zu Lohengrin, dieser empfängt sie in seinen Armen. Aus dieser Umarmung blickt sie mit scheuer Besorgnis rechts von der Treppe hinab und gewahrt Ortrud, welche den Arm gegen sie erhebt, als halte sie sich des Sieges gewiß; Elsa wendet erschreckt ihr Gesicht ab. Vom König geführt, schreiten Lohengrin und Elsa dem Eingange des Münsters zu)

Richard Wagner. Lohengrin. Dritter Aufzug

Опера: 
Лоэнгрин

DRITTER AUFZUG

 

Das Brautgemach, in der Mitte des Hintergrundes das reichgeschmückte Brautbett; an einem offenen Erkerfenster ein niedriges Ruhebett. Musik hinter der Szene; der Gesang ist erst entfernt, dann näherkommend.

Brautlied der Männer und Frauen
Treulich geführt ziehet dahin,
wo euch der Segen der Liebe bewahr'!
Siegreicher Mut, Minnegewinn
eint euch in Treue zum seligsten Paar.
Streiter der Jugend, schreite voran!
Zierde der Jugend, schreite voran!
Rauschen des Festes seid nun entronnen,
Wonne des Herzens sei euch gewonnen!

(Rechts und links im Hintergrunde werden Türen geöffnet; rechts treten Frauen auf, welche Elsa, links die Männer mit dem Könige, welche Lohengrin geleiten. Edelknaben mit Lichtern voraus)

Duftender Raum, zur Liebe geschmückt,
nehm' euch nun auf, dem Glanze entrückt.
Treulich geführt ziehet nun ein,
wo euch der Segen der Liebe bewahr'!
Siegreicher Mut, Minne so rein
eint euch in Treue zum seligsten Paar.

(Als die beiden Züge in der Mitte der Bühne sich begegneten, ist Elsa von den Frauen Lohengrin zugeführt worden; sie umfassen sich und bleiben in der Mitte stehen. Edelknaben entkleiden Lohengrin des reichen Obergewandes, gürten ihm das Schwert ab und legen dieses am Ruhebette nieder; Frauen entkleiden Elsa ebenfalls ihres kostbaren Obergewandes. Acht Frauen umschreiten währenddessen langsam Lohengrin und Elsa)

Acht Frauen
(nach dem Umschreiten)
Wie Gott euch selig weihte,
zu Freuden weihn euch wir.

(Sie halten einen zweiten Umgang)
In Liebesglücks Geleite
denkt lang der Stunde hier!

(Der König umarmt und segnet Lohengrin und Elsa. Die Edelknaben mahnen zum Aufbruch. Die Züge ordnen sich wieder, und während des Folgenden schreiten sie an den Neuvermählten vorüber, so daß die Männer rechts, die Frauen links das Gemach verlassen)

Brautlied
Treulich bewacht bleibet zurück,
wo euch der Segen der Liebe bewahr'!
Siegreicher Mut, Minne und Glück
eint euch in Treue zum seligsten Paar.
Streiter der Tugend, bleibe daheim!
Zierde der Jugend, bleibe daheim!
Rauschen des Festes seid nun entronnen,
Wonne des Herzens sei euch gewonnen!
Duftender Raum, zur Liebe geschmückt,
nahm euch nun auf, dem Glanze entrückt.

(Die beiden Züge haben die Bühne gänzlich verlassen; die Türen werden von den letzten Knaben geschlossen. In immer weiterer Ferne verhallt der Gesang)
Treulich bewacht bleibet zurück,
wo euch der Segen der Liebe bewahr'!
Siegreicher Mut, Minne und Glück
eint euch in Treue zum seligsten Paar.

(Elsa ist, als die Züge das Gemach verlassen haben; wie überselig Lohengrin an die Brust gesunken. Lohengrin setzt sich, während der Gesang verhallt, auf dem Ruhebett am Erkerfenster nieder, indem er Elsa sanft nach sich zieht)

Lohengrin
Das süße Lied verhallt; wir sind allein,
zum erstenmal allein, seit wir uns sahn.
Nun sollen wir der Welt entronnen sein,
kein Lauscher darf des Herzens Grüßen nahn.
Elsa, mein Weib! Du süße, reine Braut!
Ob glücklich du, das sei mir jetzt vertraut!

Elsa
Wie wär' ich kalt, mich glücklich nur zu nennen,
besitz' ich aller Himmel Seligkeit!
Fühl' ich zu dir so süß mein Herz entbrennen,
atme ich Wonnen, die nur Gott verleiht;
fühl' ich zu dir so süß mich entbrennen,
atme ich Wonnen, die nur Gott verleiht!

Lohengrin
Vermagst du, Holde, glücklich dich zu nennen,
gibst du auch mir des Himmels Seligkeit!
Fühl' ich zu dir so süß mein Herz entbrennen,
atme ich Wonne, die nur Gott verleiht;
fühl' ich so süß usw.

Elsa
Fühl' ich so süß usw.

Lohengrin
Wie hehr erkenn' ich unsrer Liebe Wesen!
Die nie sich sahn, wir hatten uns geahnt;
war ich zu deinem Streiter auserlesen,
hat Liebe mir zu dir den Weg gebahnt:
Dein Auge sagte mir dich rein von Schuld -
mich zwang dein Blick, zu dienen deiner Huld.

Elsa
Doch ich zuvor schon hatte dich gesehen,
in sel'gem Traume warst du mir genaht;
als ich nun wachend dich sah vor mir stehen,
erkannt' ich, daß du kamst auf Gottes Rat.
Da wollte ich vor deinem Blick zerfließen,
gleich einem Bach umwinden deinen Schritt,
als eine Blume, duftend auf der Wiesen,
wollt' ich entzückt mich beugen deinem Tritt.
Ist dies nur Liebe? Wie soll ich es nennen,
dies Wort, so unaussprechlich wonnevoll,
wie ach! dein Name - den ich nie darf kennen,
bei dem ich nie mein Höchstes nennen soll!

Lohengrin
Elsa!

Elsa
Wie süß mein Name deinem Mund entgleitet!
Gönnst du des deinen holden Klang mir nicht?
Nur, wenn zur Liebesstille wir geleitet,
sollst du gestatten, daß mein Mund ihn spricht.

Lohengrin
Mein süßes Weib!

Elsa
Einsam, wenn niemand wacht;
nie sei der Welt er zu Gehör gebracht!

Lohengrin
(sie freundlich umfassend und durch das offene Fenster auf den Blumengarten deutend)
Atmest du nicht mit mir die süßen Düfte?
O wie so hold berauschen sie den Sinn!
Geheimnisvoll sie nahen durch die Lüfte,
fraglos geb' ihrem Zauber ich mich hin.
So ist der Zauber, der mich dir verbunden,
da als ich zuerst, du Süße, dich ersah;
nicht deine Art ich brauchte zu erkunden,
dich sah mein Aug' - mein Herz begriff dich da.
Wie mir die Düfte hold den Sinn berücken,
nahn sie mir gleich aus rätselvoller Nacht:
So deine Reine mußte mich entzücken,
traf ich dich auch in schwerer Schuld Verdacht.

Elsa
(birgt ihre Beschämung, indem sie sich demütig an ihn schmiegt)
Ach, könnt' ich deiner wert erscheinen,
müßt' ich vor dir nicht bloß vergehn;
könnt' ein Verdienst mich dir vereinen,
dürft' ich in Pein für dich mich sehn!
Wie du mich trafst vor schwerer Klage,
o wüßte ich auch dich in Not;
daß mutvoll ich ein Mühen trage,
kennt' ich ein Sorgen, das dir droht!
Wär' das Geheimnis so geartet,
das aller Welt verschweigt dein Mund?
Vielleicht, daß Unheil dich erwartet,
würd' aller Welt es offen kund?
Wär' es so und dürft' ich's wissen,
dürft' ich in meiner Macht es sehn,
durch keines Drohn sei mir's entrissen,
für dich wollt' ich zu Tode gehn!

Lohengrin
Geliebte!

Elsa
O mach mich stolz durch dein Vertrauen,
daß ich in Unwert nicht vergeh'!
Laß dein Geheimnis mich erschauen,
daß, wer du bist, ich offen seh'!

Lohengrin
Ach, schweige, Elsa!

Elsa
Meiner Treue
enthülle deines Adels Wert!
Woher du kamst, sag ohne Reue -
durch mich sei Schweigens Kraft bewährt!

Lohengrin
(streng und ernst einige Schritte zurücktretend)
Höchstes Vertraun hast du mir schon zu danken,
da deinem Schwur ich Glauben gern gewährt;
wirst nimmer du vor dem Gebote wanken,
hoch über alle Fraun dünkst du mich wert!

(Er wendet sich schnell wieder liebevoll zu Elsa)
An meine Brust, du Süße, Reine!
Sei meines Herzens Glühen nah,
daß mich dein Auge sanft bescheine,
in dem ich all mein Glück ersah!
O gönne mir, daß mit Entzücken
ich deinen Atem sauge ein:
Laß fest, ach! fest an mich dich drücken,
daß ich in dir mög' glücklich sein!
Dein Lieben muß mir hoch entgelten
für das, was ich um dich verließ;
kein Los in Gottes weiten Welten
wohl edler als das meine hieß.
Böt' mir der König seine Krone,
ich dürfte sie mit Recht verschmähn.
Das einz'ge, was mein Opfer lohne,
muß ich in deiner Lieb' ersehn!
Drum wolle stets den Zweifel meiden,
dein Lieben sei mein stolz Gewähr!
Denn nicht komm' ich aus Nacht und Leiden,
aus Glanz und Wonne komm' ich her!

Elsa
Hilf Gott, was muß ich hören!
Welch Zeugnis gab dein Mund!
Du wolltest mich betören,
nun wird mir Jammer kund!
Das Los, dem du entronnen,
es war dein höchstes Glück;
du kamst zu mir aus Wonnen
und sehnest dich zurück!
Wie soll ich Ärmste glauben,
dir g'nüge meine Treu'?
Ein Tag wird dich mir rauben
durch deiner Liebe Reu'!

Lohengrin
Halt ein, dich so zu quälen!

Elsa
Was quälest du mich doch!
Soll ich die Tage zählen,
die du mir bleibest noch?
In Sorg' um dein Verweilen
verblüht die Wange mir -
dann wirst du mir enteilen,
im Elend bleib' ich hier!

Lohengrin
Nie soll dein Reiz entschwinden,
bleibst du von Zweifel rein!

Elsa
Ach, dich an mich zu binden,
wie sollt' ich mächtig sein?
Voll Zauber ist dein Wesen,
durch Wunder kamst du her;
wie sollt' ich da genesen,
wo fänd' ich dein' Gewähr?

(Sie schreckt in heftigster Aufregung zusammen und hält an, wie um zu lauschen)
Hörtest du nichts? Vernahmest du kein Kommen?

Lohengrin
Elsa!

Elsa
Ach nein!

(Vor sich hinstarrend)
Doch, dort - der Schwan - der Schwan!
Dort kommt er auf der Wasserflut geschwommen -
du rufest ihm - er zieht herbei den Kahn!

Lohengrin
Elsa! Halt ein! Beruh'ge deinen Wahn!

Elsa
Nichts kann mir Ruhe geben,
dem Wahn mich nichts entreißt,
als - gelt' es auch mein Leben -
zu wissen, wer du seist!

Lohengrin
Elsa, was willst du wagen?

Elsa
Unselig holder Mann,
hör, was ich dich muß fragen!
Den Namen sag mir an!

Lohengrin
Halt ein!

Elsa
Woher der Fahrt!

Lohengrin
Weh dir!

Elsa
Wie deine Art?

Lohengrin
Weh uns, was tatest du!

Elsa
(die vor Lohengrin steht, welcher den Hintergrund im Rücken hat, gewahrt Friedrich und seine vier Genossen, welche mit gezückten Schwertern durch eine hintere Tür hereinbrechen)
Rette dich! Dein Schwert, dein Schwert!

(Sie reicht das am Ruhebett angelegte Schwert hastig Lohengrin, so daß dieser schnell es aus der Scheide, welche sie hält, ziehen kann. Lohengrin streckt Friedrich, welcher nach ihm ausholt, mit einem Streiche tot zu Boden; den entsetzten Edlen entfallen die Schwerter, sie stürzen zu Lohengrins Füßen auf die Knie. Elsa, die sich an Lohengrins Brust geworfen hatte, sinkt ohnmächtig langsam an ihm zu Boden)

Lohengrin
(steht allein aufrecht)
Weh, nun ist all unser Glück dahin!

(Er neigt sich zu Elsa hinab, erhebt sie sanft und lehnt sie auf das Ruhebett)

Elsa
(die Augen aufschlagend)
Allewiger, erbarm dich mein!

(Der Tag ist in allmählichem Anbruche begriffen; die tiefer herabgebrannten Kerzen drohen zu erlöschen. Auf Lohengrins Zeichen erheben sich die vier Edlen)

Lohengrin
Tragt den Erschlagnen vor des Königs Gericht!

(Die Edlen nehmen die Leiche Friedrichs auf und entfernen sich mit ihr durch eine Tür des Hintergrundes. Lohengrin läutet an einem Glockenzuge; vier Frauen treten von links ein)

Lohengrin
(zu den Frauen)
Sie vor den König zu geleiten,
schmückt Elsa, meine süße Frau!
Dort will ich Antwort ihr bereiten,
daß sie des Gatten Art erschau'.

(Er entfernt sich mit traurig feierlicher Haltung durch die Tür rechts. Die Frauen geleiten Elsa, die keiner Bewegung mächtig ist, nach links ab. Der Tag hat langsam begonnen zu grauen; die Kerzen sind verloschen. Wie aus dem Burghofe herauf hört man Heerhörner einen Aufruf blasen)

 
 

Die Aue am Ufer der Schelde, wie im 1. Akt. Glühende Morgenröte, allmählicher Anbruch des vollen Tages.

(Ein Graf mit seinem Heergefolge zieht im Vordergrunde rechts auf, steigt vom Pferde und übergibt dies einem Knechte. Zwei Edelknaben tragen ihm Schild und Speer. Er pflanzt sein Banner auf, sein Heergefolge sammelt sich um dasselbe)

(Während ein zweiter Graf auf die Weise wie der erste einzieht, hört man bereits die Trompeten eines dritten sich nähern)

(Ein dritter Graf zieht mit seinem Heergefolge ebenso ein. Die neuen Scharen sammeln sich um ihre Banner; die Grafen und Edlen begrüßen sich, prüfen und loben ihre Waffen usw)

(Ein vierter Graf zieht mit seinem Gefolge von rechts her ein und stellt sich bis in die Mitte des Hintergrundes auf)

(Als von links die Trompeten des Königs vernommen werden, eilt alles, um sich um die Banner zu ordnen. Der König mit seinem sächsischen Heerbann zieht von links ein)

Alle Männer
(als der König unter der Eiche angelangt ist)
Heil König Heinrich!
König Heinrich Heil!

König Heinrich
Habt Dank, ihr Lieben von Brabant!
Wie fühl' ich stolz mein Herz entbrannt,
find' ich in jedem deutschen Land
so kräftig reichen Heerverband!
Nun soll des Reiches Feind sich nahn,
wir wollen tapfer ihn empfahn:
Aus seinem öden Ost daher
soll er sich nimmer wagen mehr!
Für deutsches Land das deutsche Schwert!
So sei des Reiches Kraft bewährt!

Alle Männer
Für deutsches Land das deutsche Schwert!
So sei des Reiches Kraft bewährt!

Der König
Wo weilt nun der, den Gott gesandt
zum Ruhm, zur Größe von Brabant?

(Ein scheues Gedränge ist entstanden; die vier brabantischen Edlen bringen auf einer Bahre Friedrichs verhüllte Leiche getragen und setzen sie in der Mitte der Bühne nieder. Alles blickt sich unheimlich fragend an)

Die Männer
Was bringen die? Was tun sie kund?
Die Mannen sind's des Telramund!

Der König
Wen führt ihr her? Was soll ich schaun?
Mich faßt bei eurem Anblick Graun!

Die vier Edlen
So will's der Schützer von Brabant;
wer dieser ist, macht er bekannt!

(Elsa, mit großem Gefolge von Frauen, tritt auf und schreitet langsam, wankenden Schrittes in den Vordergrund)

Die Männer
Seht, Elsa naht, die Tugendreiche!
Wie ist ihr Antlitz trüb und bleiche!

Der König
(der Elsa entgegengegangen ist und sie nach einem hohen Sitze, ihm gegenüber, geleitet)
Wie muß ich dich so traurig sehn!
Will dir so nah die Trennung gehn?

(Elsa versucht vor ihm aufzublicken, vermag es aber nicht. Großes Gedränge entsteht im Hintergrunde)

Einige Männer
Macht Platz dem Helden von Brabant!

(Lohengrin, ganz so gewaffnet wie im ersten Akt, tritt ohne Gefolge auf und schreitet feierlich und ernst in den Vordergrund)

Alle Männer
Heil dem Helden von Brabant!
Heil! Heil!

Der König
(hat seinen Platz unter der Eiche wieder eingenommen)
Heil deinem Kommen, teurer Held!
Die du so treulich riefst ins Feld,
die harren dein in Streites Lust,
von dir geführt, des Siegs bewußt.

Die Männer
Wir harren dein in Streites Lust,
von dir geführt, des Siegs bewußt.

Lohengrin
Mein Herr und König, laß dir melden:
Die ich berief, die kühnen Helden,
zum Streit sie führen darf ich nicht!

(Alle drücken höchste Betroffenheit aus)

Der König und die Männer
Hilf Gott!
Welch hartes Wort er spricht!

Die Frauen
Hilf Gott!

Lohengrin
Als Streitgenoß bin ich nicht hergekommen;
als Kläger sei ich jetzt von euch vernommen!

(Er enthüllt Friedrichs Leiche, von deren Anblick sich alle mit Abscheu abwenden)
Zum ersten klage laut ich vor euch allen
und frag' um Spruch nach Recht und Fug:
Da dieser Mann zur Nacht mich überfallen,
sagt, ob ich ihn mit Recht erschlug?

Der König und die Männer
(die Hand feierlich nach der Leiche ausstreckend)
Wie deine Hand ihn schlug auf Erden,
soll dort ihm Gottes Strafe werden!

Lohengrin
Zum andern aber sollt ihr Klage hören,
denn aller Welt nun klag' ich laut,
daß zum Verrat an mir sich ließ betören
das Weib, das Gott mir angetraut!

Die Männer
Elsa! Wie mochte das geschehn?
Wie konntest du dich so vergehn?

Der König
Elsa! Wie konntest du dich so vergehn?

Die Frauen
(mit klagenden Gebärden auf Elsa blickend)
Wehe dir, Elsa!

Lohengrin
Ihr hörtet alle, wie sie mir versprochen,
daß nie sie wollt' erfragen, wer ich bin?
Nun hat sie ihren teuren Schwur gebrochen,
treulosem Rat gab sie ihr Herz dahin!

(Alle drücken die heftigste Erschütterung aus)
Zu lohnen ihres Zweifels wildem Fragen,
sei nun die Antwort länger nicht gespart:
Des Feindes Drängen durft' ich sie versagen,
nun muß ich künden, wie mein Nam' und Art.

(Mit immer steigender Verklärung seiner Mienen)
Jetzt merket wohl, ob ich den Tag muß scheuen:
Vor aller Welt, vor König und vor Reich
enthülle mein Geheimnis ich in Treuen.

(Sich hoch aufrichtend)
So hört, ob ich an Adel euch nicht gleich!

Die Männer
Welch Unerhörtes muß ich nun erfahren?
O könnt' er die erzwungne Kunde sich ersparen!

Der König
Was muß ich nun erfahren?
O könnt' er die Kunde sich ersparen!

Lohengrin
(in feierlicher Verklärung vor sich herblickend)
In fernem Land, unnahbar euren Schritten,
liegt eine Burg, die Montsalvat genannt;
ein lichter Tempel stehet dort inmitten,
so kostbar, als auf Erden nichts bekannt;
drin ein Gefäß von wundertät'gem Segen
wird dort als höchstes Heiligtum bewacht:
Es ward, daß sein der Menschen reinste pflegen,
herab von einer Engelschar gebracht;
alljährlich naht vom Himmel eine Taube,
um neu zu stärken seine Wunderkraft:
Es heißt der Gral, und selig reinster Glaube
erteilt durch ihn sich seiner Ritterschaft.
Wer nun dem Gral zu dienen ist erkoren,
den rüstet er mit überird'scher Macht;
an dem ist jedes Bösen Trug verloren,
wenn ihn er sieht, weicht dem des Todes Nacht.
Selbst wer von ihm in ferne Land' entsendet,
zum Streiter für der Tugend Recht ernannt,
dem wird nicht seine heil'ge Kraft entwendet,
bleibt als sein Ritter dort er unerkannt.
So hehrer Art doch ist des Grales Segen,
enthüllt - muß er des Laien Auge fliehn;
des Ritters drum sollt Zweifel ihr nicht hegen,
erkennt ihr ihn - dann muß er von euch ziehn.
Nun hört, wie ich verbotner Frage lohne!
Vom Gral ward ich zu euch daher gesandt:
Mein Vater Parzival trägt seine Krone,
sein Ritter ich - bin Lohengrin genannt.

Der König, die Männer und Frauen
Hör' ich so seine höchste Art bewähren,
entbrennt mein Aug' in heil'gen Wonnezähren.

Elsa
(wie vernichtet)
Mir schwankt der Boden! Welche Nacht!
O Luft! Luft der Unglücksel'gen!

(Sie droht umzusinken; Lohengrin faßt sie in seine Arme)

Lohengrin
O Elsa! Was hast du mir angetan!
Als meine Augen dich zuerst ersahn,
zu dir fühlt' ich in Liebe mich entbrannt,
und schnell hatt' ich ein neues Glück erkannt:
Die hehre Macht, die Wunder meiner Art,
die Kraft, die mein Geheimnis mir bewahrt,
wollt' ich dem Dienst des reinsten Herzens weihn:
Was rissest du nun mein Geheimnis ein?
Jetzt muß ich, ach! von dir geschieden sein!

Die Männer und Frauen, der König
Weh! Weh! Weh!

Elsa
Mein Gatte! Nein!
Ich laß dich nicht von hinnen!
Als Zeuge meiner Buße bleibe hier! usw.

Lohengrin
Ich muß, ich muß! mein süßes Weib!

Die Männer und Frauen
Weh!

Elsa
Nicht darfst du meiner bittern Reu' entrinnen,
daß du mich strafest, liege ich vor dir!

Die Frauen
Weh, nun muß er von dir ziehn!

Elsa
Daß du mich strafest, liege ich vor dir!

Lohengrin
Ich muß, ich muß! mein süßes Weib!

Die Männer und Frauen, der König
Weh! Wehe! Mußt du von uns ziehn,
du hehrer, gottgesandter Mann!
Soll uns des Himmels Segen fliehn,
wo fänden dein' wir Tröstung dann?
Weh uns! O bleib!
Soll uns des Himmel Segen fliehn usw.

Elsa
Bist du so göttlich als ich dich erkannt,
sei Gottes Gnade nicht aus dir verbannt!
Büßt sie in Jammer ihre schwere Schuld,
nicht flieh' die Ärmste deiner Nähe Huld!
Verstoß mich nicht, wie groß auch mein Verbrechen!
Verlaß mich, ach! verlaß die Ärmste nicht! usw.

Lohengrin
Schon zürnt der Gral, daß ich ihm ferne bleib'!
Ich muß! Ich muß!
Nur eine Strafe gibt's für dein Vergehn!
Ach! mich, wie dich trifft ihre herbe Pein!
Getrennt, geschieden sollen wir uns sehn:
Dies muß die Strafe, dies die Sühne sein!

(Elsa sinkt mit einem Schrei zurück)

Der König und alle Männer
(Lohengrin ungestüm umdrängend)
O bleib, und zieh uns nicht von dannen!
Des Führers harren deine Mannen!
O bleib usw.

Lohengrin
O König, hör! Ich darf dich nicht geleiten!
Des Grales Ritter, habt ihr ihn erkannt,
wollt' er in Ungehorsam mit euch streiten,
ihm würde alle Manneskraft entwandt!
Doch, großer König, laß mich dir weissagen:
Dir Reinem ist ein großer Sieg verliehn!
Nach Deutschland sollen noch in fernsten Tagen
des Ostens Horden siegreich nimmer ziehn!

(Lebhafte Erregung. Man sieht auf dem Flusse den Schwan mit dem leeren Nachen auf dieselbe Weise wie bei Lohengrins erstem Erscheinen anlangen)

Ein Teil der Männer
(im Hintergrunde)
Der Schwan! Der Schwan! Der Schwan!
Der Schwan! Seht dort ihn wieder nahn!

Die übrigen Männer
(im Vordergrunde, nach hinten gewandt)
Der Schwan! Seht dort ihn wieder nahn!

Die Frauen
(im nächsten Vordergrunde um Elsa)
Der Schwan! Weh, er naht!

Alle Männer
Er naht, der Schwan!

(Der Schwan kommt um die vordere Flußbiegung herum)

Elsa
(aus ihrer Betäubung erweckt, erhebt sich, auf den Sitz gestützt, und blickt nach dem Ufer)
Entsetzlich! Ha, der Schwan!

(Sie verbleibt lange Zeit wie erstarrt in ihrer Stellung)

Lohengrin
Schon sendet nach dem Säumigen der Gral!

(Unter der gespanntesten Erwartung der übrigen tritt er dem Ufer näher und neigt sich zu dem Schwan, ihn wehmütig betrachtend)
Mein lieber Schwan!
Ach, diese letzte, traur'ge Fahrt,
wie gern hätt' ich sie dir erspart!
In einem Jahr, wenn deine Zeit
im Dienst zu Ende sollte gehn -
dann, durch des Grales Macht befreit,
wollt' ich dich anders wieder sehn!

(Er wendet sich im Ausbruch heftigen Schmerzes in den Vordergrund zu Elsa zurück)
O Elsa! Nur ein Jahr an deiner Seite
hatt' ich als Zeuge deines Glücks ersehnt!
Dann kehrte, selig in des Grals Geleite,
dein Bruder wieder, den du tot gewähnt.

(Alle drücken ihre Überraschung aus. Lohengrin überreicht Elsa sein Horn, sein Schwert und seinen Ring)
Kommt er dann heim, wenn ich ihm fern im Leben,
dies Horn, dies Schwert, den Ring sollst du ihm geben.
Dies Horn soll in Gefahr ihm Hilfe schenken,
in wildem Kampf dies Schwert ihm Sieg verleiht;
doch bei dem Ringe soll er mein gedenken,
der einst auch dich aus Schmach und Not befreit!

(Während er Elsa, die keines Ausdrucks mächtig ist, wiederholt küßt)
Leb wohl! Leb wohl! Leb wohl, mein süßes Weib!
Leb wohl! Mir zürnt der Gral, wenn ich noch bleib!
Leb wohl, leb wohl!

(Elsa hat sich krampfhaft an ihm festgehalten; endlich verläßt sie die Kraft, sie sinkt ihren Frauen in die Arme, denen sie Lohengrin übergibt, wonach dieser schnell dem Ufer zueilt)

Der König, die Männer und Frauen
Weh! Weh! Weh! Du edler, holder Mann!
Welch harte Not tust du uns an!

Ortrud
(tritt im Vordergrunde auf, mit jubelnder Gebärde)
Fahr heim! Fahr heim, du stolzer Helde,
daß jubelnd ich der Törin melde,
wer dich gezogen in dem Kahn!
Am Kettlein, das ich um ihn wand,
ersah ich wohl, wer dieser Schwan:
Es ist der Erbe von Brabant!

Alle
Ha!

Ortrud
(zu Elsa)
Dank, daß den Ritter du vertrieben!
Nun gibt der Schwan ihm Heimgeleit:
Der Held, wär' länger er geblieben,
den Bruder hätt' er auch befreit!

Die Männer
Abscheulich Weib! Ha, welch Verbrechen
hast du in frechem Hohn bekannt!

Die Frauen
Abscheulich Weib!

Ortrud
Erfahrt, wie sich die Götter rächen,
von deren Huld ihr euch gewandt!

(Sie bleibt in wilder Verzückung hoch aufgerichtet stehen)

(Lohengrin, bereits am Ufer angelangt, hat Ortrud genau vernommen und sinkt jetzt zu einem stummen Gebet feierlich auf die Knie. Aller Blicke richten sich in gespannter Erwartung auf ihn hin. Die weiße Gralstaube schwebt über dem Nachen herab. Lohengrin erblickt sie; mit einem dankbaren Blicke springt er auf und löst dem Schwan die Kette, worauf dieser sogleich untertaucht. An seiner Stelle hebt Lohengrin einen schönen Knaben in glänzendem Silbergewande - Gottfried - aus dem Flusse an das Ufer)

Lohengrin
Seht da den Herzog von Brabant!
Zum Führer sei er euch ernannt!

(Ortrud sinkt bei Gottfrieds Anblick zusammen. Lohengrin springt schnell in den Kahn, den die Taube an der Kette gefaßt hat und sogleich fortzieht. Elsa blickt mit letzter freudiger Verklärung auf Gottfried, welcher nach vorn schreitet und sich vor dem König verneigt. Alle betrachten ihn mit seligem Erstaunen, die Brabanter senken sich huldigend vor ihm auf die Knie. Dann eilt Gottfried in Elsas Arme)

Elsa
(nach einer kurzen freudigen Entrückung, wendet hastig den Blick nach dem Ufer, wo sie Lohengrin nicht mehr erblickt)
Mein Gatte! Mein Gatte!

(In der Ferne wird Lohengrin wieder sichtbar; er steht mit gesenktem Haupte traurig auf seinen Schild gelehnt im Nachen)

Elsa
Ach!

Der König, die Männer und Frauen
Weh!

(Elsa gleitet langsam entseelt in Gottfrieds Armen zu Boden. Lohengrin wird immer ferner gesehen)

Лоэнгрин. Либретто. Русский перевод Виктора Коломийцова

Л О Э Н Г Р И Н
РОМАНТИЧЕСКАЯ ОПЕРА В ТРЁХ ДЕЙСТВИЯХ

Текст и музыка - Рихарда Вагнера

Русский перевод - Виктора Коломийцова

“РЫЦАРЬ ЛЕБЕДЯ”

(Маленькое предисловие переводчика)

Совсем особое чувство пробуждает в душе этот идеальный, бесконечно-совершенный образ, каким-то светлым метеором залетевший к грешным людям и лишь на мгновение озаривший их своим небесным сиянием, – этот пленительный, трансцедентальный герой, красота и тайна появления которого довели до мании несчастного, гениально-безумного Людовика Баварского. В этом или другом виде этот таинственный образ носился в воображении многих народов, живших близ моря и грезивших о недостижимом счастье в далёкой, неизвестной, “заморской стране”…

Почти все музыкальные драмы Вагнера основаны на народных легендах и сагах, где нашли себе выражение наивные народные идеалы и верования, простейшие и вместе глубочайшие понятия о добре и зле. “Художественное произведение – это живой продукт религии, писал Вагнер: творцом же религии является только народ”.

Эпические сказания о рыцаре Лебедя и о св. Грале, чудодейственной чаше, в которой, по преданию, хранилась кровь Спасителя, – всецело овладели Вагнером по окончании “Тангейзера”, и он создал “Лоэнгрина”. Оба эти произведения по идее родственны и как бы дополняют друг друга.

В “Тангейзере” мы видим вековечное, страстное стремление человека примирить физическую красоту эллинского мира с требованиями христианской морали. Утомлённый чувственным блаженством в гроте Венеры, Тангейзер вырывается из её объятий и стремится на верх, к людям, чтобы разделить с ними их горести и радости. Здесь ждёт его любовь более чистая, более возвышенная. Но забыть Венеру и её чары он всё же не может среди этих людей, которые её проклинают: и он погибает, непонятый и отверженный…

В “Лоэнгрине”, наоборот, мы видим наделённого небесной силой рыцаря, который с горних высот, от солнечного блеска и божественной святыни стремится вниз, к тем же людям. Сюда влечёт его та же жажда человеческой, земной любви. Он ищет сердце женщины, которая полюбила бы его только как человека и верила бы ему безусловно, без всяких объяснений и оговорок. Своё счастье он найдёт только в такой непосредственной любви, а не в поклонении и обожании, которые ему не нужны. Поэтому он должен скрывать от людей своё происхождение: с открытием его, он в их глазах перестанет быть человеком, т.е. именно тем, чем стремится быть. Но идеальная природа рыцаря слишком чиста и светла, чтобы ужиться с людьми и не возбудить изумления одних, зависти и недоверия других. Сомнения проникают даже в сердце любимой и любящей женщины. И с глубокой тоской в груди рыцарь видит, что люди не могли и не захотели понять его стремлений, направленных ко всеобщему счастью. Тогда он признаётся им в своей божественности и удаляется в своё грустное, хотя и лучезарное одиночество…

Приблизительно так объясняет и сам Вагнер идею своего “Лоэнгрина”, красоту которой с такой удивительной, пластичной ясностью дают нам понять и почувствовать текст и музыка этой оперы. В самом деле, как произведение музыкально-драматическое, “Лоэнгрин” является своего рода совершенством, настоящим шедевром.

Правда, всё-таки ещё только “романтическая опера” в полном смысле этого слова. Читая текст “Лоэнгрина” и любуясь им, вы всё-таки чувствуете, что например некоторые ансамбли, некоторые реплики хора обусловлены здесь известным музыкальным (оперным) построением в большей мере, чем задачами драматическими. Однако, – какая это прелестная, поэтичная опера, полная мысли и чувства! И как она не похожа на большинство картонных изделий так называемой “большой оперы”, где нередко заведомые абсурды оправдываются только тем, что это, мол, поётся , а не говорится! В “Лоэнгрине” всё развивается стройно и последовательно, и все пять главных действующих лиц обрисованы необыкновенно ярко, жизненно и правдиво. И если в позднейших драмах Вагнера мы видим больше психологической глубины, ширины, размаха и трагического подъёма, а в музыке – больше гармонического богатства, разнообразия технических приёмов и роскоши красок, если наивысшей силы драматической выразительности композитор-поэт достиг только в “Тристане”, – то ни одна из этих драм (оставляя в стороне “Мейстерзингеров”) не отличается такой кристальной чистотой стиля, такой обаятельностью общей концепции и такой трогательной свежестью чувства, как “Лоэнгрин”.

А слова и музыка составляют уже и здесь одно органическое, совершенно неразделимое целое: музыкальные темы (лейтмотивы) и в этой партитуре не играют роли каких-нибудь условных этикеток, но таинственно проникают в самую сущность характеризуемых ими понятий и лиц, увлекая нас то в лазурную высь небес, то в тёмную пропасть ада, повествуя то о могуществе и силе, то о любви и ненависти. И над всем доминирует, проходя через всё произведение, тема св. Граля, получающая свою совершеннейшую разработку в прелюдии.

Во всей оперной литературе не найти другого оркестрового вступления, в котором мастерство контрапункта и всей вообще фактуры совмещалось бы с такой неземною воздушностью, с такой благоуханной поэзией. Эта прелюдия рисует нам чарующее видение: сонмы ангелов медленно опускаются к коленопреклоненному рыцарю и, вручая ему священную чашу, наделяют могучей, божественной силой, и вновь отлетают, исчезая мало по малу в прозрачном эфире голубого неба…

Этим мистическим настроением должен проникнуться исполнитель главной партии, если он хочет быть на высоте своей благодарнейшей задачи. К сожалению, это приходится наблюдать лишь в весьма редких случаях: как известный образ, как Erscheinung, – Лоэнгрин удаётся очень немногим оперным артистам. Главное, надо уметь быть наивным, когда исполняешь героев Вагнера: наивность (в лучшем смысле слова) в соединении с пластикой и определённо выраженной стильностью передачи – вот в чём заключается особая трудность большинства вагнеровских партий. А с одним оперным шаблоном, даже при наличии звучного голоса, ничего не добьёшься в этих музыкальных “праздниках сцены”, – столь жизненных, столь понятных сердцу, и в то же время уносящих нас далеко, далеко от грешной земли, в идеальный мир совершенной красоты…

Виктор Коломийцов

Лоэнгрин. Перевод Коломийцова. Акт I

Опера: 
Лоэнгрин

Л О Э Н Г Р И Н
РОМАНТИЧЕСКАЯ ОПЕРА В ТРЁХ ДЕЙСТВИЯХ

Текст и музыка - Рихарда Вагнера

Русский перевод - Виктора Коломийцова

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Генрих Птицелов, Германский король.
Лоэнгрин.
Эльза Брабантская
Герцог Готфрид, её брат.
Фридрих Тельрамунд, Брабантский граф.
Ортруда, его жена.
Королевский глашатай.
Саксонские и Тюрингенские графы и дворяне. Брабантские графы и дворяне. Знатные дамы. Пажи. Воины. Женщины. Слуги.
Действие происходит в Антверпене, в первой половине X столетия (933).

ДЕЙСТВИЕ 1.

Равнина на берегу Шельды, близ Антверпена. Король Генрих сидит под вековым дубом Правосудия; возле него графы и дворяне Саксонской дружины. Против них стоят Брабантские графы и дворяне с Фридрихом Тельрамундом во главе; рядом с ним Ортруда. Глашатай, отделившись от свиты короля, выходит на середину сцены; по его знаку четверо королевских трубачей трубят клич.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Глашатай
День добрый, графы, вольные князья!
Генрих, король Германский, прибыл к вам
И хочет с вами здесь совет держать!
Найдёт ли он слуг верных среди вас?

Брабантцы
Священно нам веленье короля!
(Ударяя мечами по щитам)
Привет наш, Генрих Птицелов!

Король (вставая)
Бог в помощь! Рад я видеть вас, друзья!
Не праздно путь далёкий я свершил:
Отчизне нашей вновь грозит беда!
(Торжественное внимание)
Известно вам, что гнётом и насильем
Страну теснил всегда восточный враг!
Молились жёны на границе дальней:
“Боже, избавь от злобных Венгров нас!”
И я, глава страны, сам был обязан
Найти конец столь дикому позору…
На девять лет
Я добыл мир, – победы дар,
И пользу из него извлёк:
Построил замки, стены в городах,
К защите смелой приучил войска.
– В исходе этот срок; свирепый враг
Не платит дани и на нас идёт!
Да, ждать нельзя! За честь отчизны станем!
Восток силён, но нас он не страшит!
Пусть все Германцы в бой ведут дружины!
Прославит мир тогда Германский щит!

Все воины (гремя оружием)
На бой!
За честь страны родной!

Король (снова садится)
Да, только с тем и прибыл я в Брабант,
Чтоб сборным местом Майнц всем вам назначить…
Но с болью в сердце я узнал теперь,
Что без вождя повержен в смуту край!
Раздоры, несогласья вижу я…
Стань предо мной, Фридрих, граф Тельрамунд!
Ты доблести и славы лучший цвет;
Так молви, – объясни причину бед!

Фридрих (приблизившись к королю)
Я рад, король, что ты пришёл судить!
Узнай всю правду, – лжи я не терплю!
– Простился с миром герцог добрый наш;
Пред смертью мне детей своих вручил он:
Эльзу младую с Готфридом, ребёнком.
Хранил его я, как зеницу ока;
Мне жизнь его была залогом чести!
Пойми же, Генрих, скорбь души моей:
Ведь тот залог похищен у меня!
Раз Эльза на прогулку
Взяла Готфрида в лес,
Но без него
В дом вернулась вдруг;
С притворным плачем всех искать просила,
Сказав, что с ним случайно разошлась
И след его, к несчастью, не нашла!..
Мы тщетно всюду мальчика искали;
Но вот когда я Эльзе стал грозить,
То бледностью лица и робкой дрожью
Злодейство своё
Открыла нам она!
Внушила злая дева ужас мне…
Хоть брак мой с ней решил давно её отец, –
Я отказался от неё
И сам себе жену по сердцу взял:
(Он представляет Ортруду; та склоняется перед королём)
Ортруду Фризскую, вождя Радбора дочь.
(Он торжественно делает несколько шагов вперёд.)
Теперь пред всеми здесь Брабантскую княжну
В убийстве брата я виню!
На этот край имею все права:
По крови герцогу я ближе всех;
А древний, славный род жены
Не мало герцогов Брабанту прежде дал…
– Я речь окончил, Генрих! Жду суда!

Все воины (поражённые ужасом).
Да, тяжкий грех он нам открыл
И в сердце тайный страх вселил…

Король (Фридриху)
Ужасно было слушать речь твою!
Ужель возможен столь тяжёлый грех?!

Фридрих
Король! Дух Эльзы реет в гордых снах!
Она сама отвергла брак со мной:
В порочной связи я виню её!
(Всё более и более выдавая свою горечь и раздражение)
О, да! Она сгубить решила брата,
Чтоб власть в краю Брабантском в руки взять
И мне, вассалу, отказав по праву,
Любовью наслаждаться с другом тайным!

Король (строгим жестом прерывая его рвение).
Пусть к нам придёт она!
Начнём мы тотчас суд над ней!
(Поднимая взор к небу)
Дай мудрость мне, Господь!

Глашатай (торжественно выступая на середину)
Нам надо ль здесь открыть
Законный, властный суд?

Король (торжественно вешая свой щит на дуб)
Не будет щит хранить меня,
Пока свой суд не кончу я!

(Все воины обнажают мечи; Саксонцы И Тюрингенцы втыкают их перед собой в землю, Брабантцы же кладут их плашмя перед собою.)

Все воины
Мой меч тогда в ножны войдёт,
Когда король вину найдёт!

Глашатай
Где королевский виден щит,
Там только истина царит!
И громко я зову на суд:
Эльза, явись! Тебя все ждут!

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

(Эльза появляется; она остаётся некоторое время в глубине сцены, потом очень медленно и стыдливо идёт на середину авансцены. Женщины следуют за нею; они однако остаются в глубине, вне круга правосудия.)

Все воины
Идёт! На суд приходит Эльза!
Ах, как светла и чиста на вид!
Да, твёрдо должен быть уверен
Тот, кто её во всём винит!

Король (обращаясь к Эльзе)
Я Эльзу вижу пред собой?
(Эльза делает утвердительный знак головой)
Ты признаёшь меня своим судьёй?
(Эльза подымает свой взор на короля, глядит ему в глаза и делает утвердительный жест, полный доверия.)
Тогда отвечай мне:
Всё известно ли тебе,
Что Фридрих на тебя возводит?
(Эльза, взглянув на Фридриха и Ортруду, вздрагивает и печально подтверждает наклонением головы.)
Что ты скажешь в оправданье?
(Эльза жестом отвечает: “ничего!”)
Сознаёшься ты в грехе?
(Эльза некоторое время смотрит грустно в пространство.)

Эльза (словно про себя).
О, бедный брат мой!

Мужчины (шёпотом).
Не странно ли? В ней всё так непонятно…

Король (тронутый).
Что, Эльза, – что доверить можешь мне?

(Всеобщее напряжённо-молчаливое ожидание.)

Эльза (со взглядом спокойно-мечтательным)
Богу я раз молилась,
Плача одна в тиши…
В молитве той хотела
Излить тоску души…
Но слёзы горя слились
В протяжный, громкий стон…
Звук нарастал и, множась,
В небо умчался он!..
И вот в дали лазурной
Затихла скорбь моя…
Глаза мои сомкнулись, –
Уснула сладко я…

Мужчины (отдельными группами)
Но что же с ней? – То бред? – Иль грёзы сна?

Король (как бы желая пробудить Эльзу)
Эльза, – чем можешь оправдать себя?

(Черты лица Эльзы после мечтательного восторга принимают выражение экстаза и просветления.)

Эльза
... В оружьи светлом рыцарь
Явился мне тогда...
Мой взор красы столь чистой
Не видел никогда!
Златой рожок на цепи,
И меч, как солнца луч...
Так он с небес спустился, –
Прекрасен и могуч!..
Он лаской нежной, скромной
Утешил скорбь мою:
Меня он не покинет, –
Мне честь спасёт в бою!

Все мужчины (очень тронутые, воздевая руки к небу)
Пусть милость неба нас хранит!
Чья здесь вина – Господь решит!

Король
Фридрих, – достойный, честный граф!
На этот раз ты был ли прав?

Фридрих
Смутить меня не могут сны её, –
В мечтах любви она витает!
Что я сказал, – в то верю твёрдо я:
Да, для меня ясна её вина!
Но подкреплять уликой слово правды
Я не могу, – из гордости моей!
Здесь – сам я! Вот мой меч! Кто здесь из вас
Дерзнёт с моею честью в бой вступить?

Брабантцы (поспешно)
Только не я! – Мы все твои друзья!

Фридрих
Ужель король моих заслуг не помнит?
Как диких Датчан я разбил в бою?

Король
Напрасно мне напоминать об этом:
Я рад признать, что доблестней ты всех!
Да, Фридрих, лишь тебе я сам желал бы
Край этот вверить в руки!..
(С торжественной решимостью)
Бог один
Всё знает и рассудит это дело!

Все воины
Так Божьим судом – решим!

(Король, вынув меч из ножен, втыкает его пред собой в землю.)

Король
Ты первый мне ответь, граф Тельрамунд!
Хочешь ли ты
В бою на жизнь и на смерть
Божьим судом
Явить свою правдивость?

Фридрих
Да!

Король
Теперь и ты мне, Эльза, дай ответ:
Хочешь ли ты,
Чтоб здесь предстал боец
И Божьим судом
За честь твою сразился?

Эльза (не поднимая глаз)
Да!

Король
Кто будет твой избранник?

Фридрих (Брабантцам)
Сейчас узнаем, – кто её любовник!..

Брабантцы
Кто же он?

(Эльза не меняет позы, пребывая в мечтательности. Все напряжённо глядят на неё.)

Эльза (твёрдо)
Со мной мой рыцарь будет, –
Мне честь спасёт в бою!

(Не оборачиваясь)

Мой щит – посол небесный –
Получит власть в краю:
Ему моей отчизны
Корону отдаю!
И счастлива я буду,
Когда он всё возьмёт, –
Когда меня женою
С любовью назовёт!

Все мужчины (между собой)
Бесценный дар, – будь он в руках Творца!
Но кто рискнёт? Нет, не найти бойца!

Король
Высоко солнце, – близок полдень!
Итак, пора бойца на битву звать!

(Глашатай с четырьмя трубачами выходит вперёд. Он велит им стать у границы круга правосудия, обернуться лицом к четырём странам света и трубить вызов.)

Глашатай
Кто к нам сюда на Божий суд пришёл,
Чтоб Эльзу защитить, – тот выходи!

(Молчание. – Эльза, остававшаяся до сих пор совершенно покойной, начинает проявлять беспокойство ожидания.)

Все воины (тихо)
Ответа нет на клич его...

Фридрих (указывая на Эльзу)
Я прав! Ужель не видно вам?

Все воины (тихо)
Никто не вышел... Горе ей!

Фридрих (указывая на Эльзу)
Напрасно ль я её винил?

Эльза (подходя ближе к королю)
Король мой милый, умоляю, –
Бойца вели позвать ещё раз!
Он далеко и не слыхал!..

Король (глашатаю)
Ещё раз клич свой повтори!

(По знаку глашатая трубачи снова оборачиваются к четырём странам света и трубят.)

Глашатай
Кто к нам сюда на Божий суд пришёл,
Чтоб Эльзу защитить, – тот выходи!

(Долгое молчание.)

Воины (чуть слышно)
В молчаньи мрачном судит Бог!

(Эльза с горячей молитвой падает на колени; женщины, беспокоясь за свою госпожу, подходят несколько ближе к авансцене.)

Эльза
В дни горьких слёз, душевной смуты,
Твой перст его ко мне послал:
Господь! Вновь сам скажи ему ты,
Чтоб он в беде мне помощь дал!

Женщины (падая на колени)
Боже! Спаси её!
Помощь ей пошли!

Эльза
(С возрастающим вдохновением и радостно просветлённым лицом)
Пусть предо мной, как чудный сон, –
Как чудный сон предстанет он!

(В этот момент воины, стоящие ближе к берегу, замечают рыцаря, который показывается в отдалении на реке; он стоит в челне, везомом лебедем. – Другие воины, стоящие дальше, на авансцене, с возрастающим любопытством вопросительно обращаются к первым. Затем они отдельными группами покидают передний план, чтоб самим посмотреть с берега.)

Все мужчины (отдельными группами)
Ах! – Это Божье чудо! –
Смотрите! – Кто плывёт? –
Там лебедь к нам плывёт, ладью везёт!
Ладья? – Где? – Что? – Что там?
И рыцарь в ней! – Ах! – Рыцарь в ней стоит! –
Где? – Как? – Ужели? – Да, там рыцарь! –
Сверкают шлем и щит! –
Глаза слепит лучистый блеск! –
Где, где? – Ладья? – Плывёт там лебедь! –
Вот! – Лебедь белый! – Вот! Вот там! –
(Плывущий в челне рыцарь скрывается от взора публики в изгибе реки за деревьями, справа; но действующим лицам видно его приближение с этой стороны сцены.)
Всё ближе, ближе он! –
Он скоро будет здесь! –
То Божье чудо! – Ах!
(Все остальные мужчины тоже спешат в глубину сцены; на авансцене остаются лишь король, Эльза, Фридрих, Ортруда и женщины.)
Златою цепью лебедь челн везёт! –
Ах! – Он всё ближе к берегу плывёт! –
(В сильнейшем возбуждении все устремляются вперёд)
Он здесь! Он здесь!
(Со своего возвышения король видит всё. Фридрих и Ортруда скованы ужасом и удивлением. Эльза с возрастающим восторгом прислушивается к возгласам воинов; она остаётся посреди сцены и словно боится оглянуться.)

Все воины вместе
О, чудо из чудес!
Господь дарит нас чудом небывалым!

Женщины
Славен будь, Господь!
Шлёшь ты слабым защиту!

(Взоры всех, полные ожидания, обращаются в глубину сцены.)

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

(Челн, везомый лебедем, достигает берега посреди заднего плана. В челне стоит Лоэнгрин в блестящем серебряном вооружении, опираясь на свой меч; на голове его шлем, за спиной щит, у пояса маленький золотой рог. Фридрих в молчаливом недоумении взирает на Лоэнгрина. Ортруда, стоявшая во время суда в холодной, гордой позе, – смертельно пугается при виде лебедя. Эльза обернулась и, увидев Лоэнгрина, громко вскрикивает. – Все в сильнейшем возбуждении обнажают головы.)

Весь хор
Привет тебе, посол небес!
Наш привет! – Наш привет!

(Как только Лоэнгрин делает первое движение, чтобы выйти из ладьи, водворяется полное молчание.)

Лоэнгрин (стоя одной ногой в ладье, наклоняется к лебедю)
Теперь прощай, о лебедь мой!
Наш путь далёкий по морям
Сверши опять с твоей ладьёй...
В день радости вернись ты к нам
И свято долг исполни свой!
Прощай! Прощай, о лебедь мой!...

(Медленно повернув ладью, лебедь уплывает обратно по реке. Лоэнгрин некоторое время грустно смотрит ему вслед.)

Весь хор (очень тихо)
Нас охватил блаженный трепет,
Священный луч всех озарил...
Как он могуч и как прекрасен!
В нём чудо нам Господь явил!..

Отдельные голоса

Кто он? – Кто этот светлый рыцарь?

(Лоэнгрин, покинув берег, медленно и торжественно идёт на авансцену и склоняется перед королём.)

Лоэнгрин
Генрих, привет мой!
Дай Господь твоей державе блеск и побед!
Имя твоё да будет славно и велико
Много лет!

Король
Прими и от меня привет!
Ведь если не ошибся я, –
Прислал сюда Господь тебя?

Лоэнгрин
За деву в смертный бой вступить,
С неё позор тяжёлый снять
Я послан к вам. Но перед тем
Должны друг друга мы понять!
(Он немного приближается к Эльзе.)
О, Эльза! Дай мне свой ответ:
Согласна ль ты, Брабанта цвет,
Чтоб открыто я здесь в бою
Взял под защиту честь твою?

(С того момента, как Эльза увидела Лоэнгрина, она стояла без движения, словно очарованная; теперь, как бы пробуждённая его вопросом, она в избытке блаженного чувства падает к его ногам.)

Эльза
Тебе, мой рыцарь, мой герой,
Я власть вручаю над собой!

Лоэнгрин (очень тепло)
Если окончу бой победно,
Хочешь моею быть женой?

Эльза
У ног твоих служить я рада, –
Твоя и телом, и душой!

Лоэнгрин
Эльза, мужем твоим я буду,
Буду хранить родной твой край;
Ничто нас разлучить не может, –
В одном мне только клятву дай:
Ты все сомненья бросишь, –
Ты никогда не спросишь, –
Откуда прибыл я
И как зовут меня!

Эльза (тихо, почти бессознательно)
Да, рыцарь, верить буду слепо!

Лоэнгрин (очень серьёзно)
Эльза! Ясен тебе завет мой? –
Ты все сомненья бросишь, –
Ты никогда не спросишь, –
Откуда прибыл я
И как зовут меня!

Эльза (глядя на него с полной искренностью)
Мой щит! Мой ангел! Мой спаситель!
В невинность веришь ты мою!
Я ли в награду за доверье,
В груди сомненья затаю?
Ты дал мне руку в страшный час, –
Знай, будет свят мне твой приказ!..

Лоэнгрин(прижимая Эльзу к груди)
Эльза, люблю тебя!
(Они остаются некоторое время в этой позе.)

Все (очень тронутые, тихо)
Здесь чудо неба вижу я!
Предстал ли ангел предо мной?
О, сон волшебный! Дивный миг!
Он нас пленил своей красой!..

(Лоэнгрин ведёт Эльзу к королю и поручает её его покровительству. Потом он торжественно идёт на середину.)

Лоэнгрин
Итак, пусть все услышат голос мой:
Эльза невинна! Кончен будет спор!
Неправ ты, Фридрих! Лжив рассказ был твой!
Докажет это Божий приговор!

Несколько Брабантцев (окружая Фридриха)
Нейди на бой! Грозит беда!
Не победишь ты никогда!
Ведь силой неба он храним, –
Твой славный меч бессилен с ним!
Поверь нам, храбрый друг!
Бойся позора горьких мук!

Фридрих (пристально, испытующе глядя на Лоэнгрина; запальчиво)
Труса позор – мне смерть!
Не знаю, кто тебя привёз,
Рыцарь! Но слишком смел ты стал!
Я не боюсь твоих угроз:
Ведь никогда я лжи не знал!
Идёт на бой здесь честь моя, –
Победы жду от неба я!

Лоэнгрин (королю)
Так к бою знак подай, король!
(Все становятся на свои прежние места)

Король
От каждой из сторон пусть выйдут трое:
Они отмерят им для боя круг!

(Трое Саксонских дворян выходят за Лоэнгрина, трое Брабантских за Фридриха; они торжественно проходят друг против друга и отмеривают место для боя. Когда все шестеро образовали полный круг, они втыкают в землю свои пики, обозначающие таким образом границы круга.)

Глашатай (посреди круга)
Слушать теперь прошу я всех:
Пусть бой свершится без помех!
Никто в круг этот не войдёт!
Если нарушить бой дерзнёт –
Заплатит вольный муж рукой,
Простой слуга – своей головой!

Все воины
Заплатит вольный муж рукой,
Простой слуга – своей головой!

Глашатай
Вы же, бойцы перед судом,
Сразитесь праведным мечём!
Прочь злой обман волшебных чар, –
Лишь к небу вы питайте страх!
Бог будет здесь судить вас сам:
Сила бойцов – в его руках!

Лоэнгрин и Фридрих (оба стоят по обеим сторонам круга, вне его)
Боже, суди меня ты сам!
Сила моя – в твоих руках!

Король (с большой торжественностью выходя на середину)
О, мой Господь! Внемли мольбе!
Будь вместе с нами ты в борьбе!
Победой сам окончи суд, –
Пусть правду ясно все поймут!
Тому, кто прав, ты силу дай,
Обман бессильем покарай!
Молит тебя твой верный раб!
Ведь разум наш так прост и слаб!

(Все обнажают головы и принимают благоговейный вид)

Эльза и Лоэнгрин
Ты возвестил свой правый суд,
И правду скоро все поймут!
О, Боже мой!

Ортруда (в сторону)
Победу сила здесь решит, –
А он силён, и победит!

Фридрих
В десницу верю я твою!
Господь! Храни ты честь мою!

Все воины
Тому, кто прав, ты силу дай,
Обман бессильем покарай!
Молит тебя твой верный раб!
Ведь разум наш так прост и слаб!

Ты сам верши свой суд, –
Пусть правду ясно все поймут!
О, мой Господь! Сверши свой суд!

Женщины
О, Боже мой!
Ему помощь дай!

(Все в глубоком волнении торжественно возвращаются на свои места. Шесть свидетелей остаются возле круга у своих пик; остальные воины располагаются в некотором отдалении. Эльза и женщины – на авансцене, под дубом, возле короля. По сигналу, данному глашатаем, трубачи трубят боевой клич. Лоэнгрин и Фридрих вооружаются. Король извлекает свой меч из земли и трижды ударяет им по щиту, висящему на дубе. По первому удару противники вступают в круг. По второму – они надевают щиты и обнажают мечи. После третьего удара бой начинается. Лоэнгрин нападает первый и после нескольких схваток широким взмахом меча повергает Фридриха на землю. Фридрих пытается подняться, но отшатывается на несколько шагов назад и снова падает. Лоэнгрин приставляет свой меч к его шее.)

Лоэнгрин
Победу Бог мне в нашей дал борьбе!
(Оставляя Фридриха)
Молись ему: жизнь я дарю тебе!

(Все воины берут свои мечи и вкладывают их в ножны; свидетели боя вынимают пики из земли; король снимает свой щит с дуба. Ликуя, все устремляются на середину сцены и таким образом заполняют бывший боевой круг. Эльза бросается к Лоэнгрину.)

Король и воины
Слава! Слава! Честь тебе!

Эльза
Где песню я найду,
Чтоб подвиг твой воспеть?
Должна эта песня
По всей земле лететь!
Мечтала о тебе я
И гибла без тебя!
Ты мне принёс блаженство, –
Возьми же всю меня!
(Она припадает к груди Лоэнгрина)

Король и воины
Раздайтесь гимны славы!
Звучите громко в честь героя!
Славен твой путь,
Светлый воитель!
Век счастлив будь,
Слабых хранитель!

Ортруда (пристально и мрачно глядя на Лоэнгрина, в сторону)
Кто он, кто этот рыцарь?
Пред ним бессильна я!

Лоэнгрин (ласково освобождаясь от объятий Эльзы)
Победа мне досталась
Твоею чистотой,
И ты за все страданья
Награды жди большой!

Ортруда (пристально и мрачно глядя на Лоэнгрина, в сторону)
Иль надо мне смириться?
Иль сгибла власть моя?

Фридрих (в сторону)
Небо велит смириться!
Господь сразил меня!
Навек я опозорен!
Погибла честь моя!..
(Он падает без чувств к ногам Ортруды)

Воины
Да, только в честь твою
Слагать мы песни будем,
И никогда, герой,
Твой подвиг не забудем!

Женщины
Где песню я найду,
Чтоб подвиг твой воспеть?
Должна эта песня
По всей земле лететь!

Король и воины
Привет тебе, хвала и честь!
Славен твой путь!
Век счастлив будь!
Светлый воитель,
Слабых хранитель, –
Привет тебе, привет!
Славься, герой,
На много лет!

(Молодые люди поднимают Лоэнгрина на его щит, а Эльзу на щит короля, разостлав на щитах свои плащи, и уносят обоих при всеобщем ликовании.)

З а н а в е с

Лоэнгрин. Перевод Коломийцова. Акт II

Опера: 
Лоэнгрин

Л О Э Н Г Р И Н
РОМАНТИЧЕСКАЯ ОПЕРА В ТРЁХ ДЕЙСТВИЯХ

Текст и музыка - Рихарда Вагнера

Русский перевод - Виктора Коломийцова

ДЕЙСТВИЕ 2.

Театр представляет внутренний двор Антверпенского замка. На заднем плане – жилище рыцарей (Pallas), на переднем, слева, – женские покои (Kemenate), справа – собор и за ним, в глубине сцены, ворота. – Ночь. – Окна заднего плана ярко освещены; из Pallas’а доносятся блестящие трубные фанфары.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Ортруда и Фридрих. Оба в тёмной одежде рабов сидят на ступеньках собора.
Фридрих погружён в мрачные думы; Ортруда не сводит глаз с освещённых окон.

Фридрих
(внезапно вставая)
Вставай скорей, подруга бед моих!
Нас новый день не должен здесь застать...

Ортруда (не меняя положения)
Не в силах я отсюда прочь уйти!
Из торжества врагов, из их веселья
Дай мне извлечь смертельный, страшный яд,
Чтоб наш позор и вражья радость сгибли!..

Фридрих
(мрачно останавливаясь перед ней)
О, злобная жена!
Я всё ещё в твоих тенетах?
(С горячностью, быстро возрастающей)
Зачем я не прощусь с тобой
И не бегу туда, туда, –
Где вновь покой душа моя найдёт?..
(С бурной, мучительной страстностью и бешенством)
Меня ты погубила!
Позор мой так велик!
Где честь моя и слава?!
Всё, всё умчалось в миг!
К изгнанью присуждён я,
Мой герб покрыт стыдом,
В обломках меч лежит мой,
И проклят отчий дом! –
Куда могу я скрыться?
Ведь все меня бегут!
И даже у бродяги
Я не найду приют!..
(В последней степени отчаяния, почти плача)
О, если б смерть явилась
В моей судьбине злой!
Погиб я безнадёжно,
Лишь смерть мне даст покой!
(Сражённый неистовым горем, он падает на землю. Фанфары в замке.)

Ортруда
(сохраняя прежнее положение, пока Фридрих встаёт)
Но что, скажи,
Терзает сильно так тебя?

Фридрих
(с угрожающим жестом)
Что нет меча, и не могу
Тебя теперь убить!

Ортруда
(спокойно и насмешливо)
Мой милый друг, граф Тельрамунд!
Зачем не веришь мне?

Фридрих
Зачем? Но ведь твой голос клялся ложно
И мне внушил невинность опорочить!
Живя в своём лесу глухом
Ты мне лгала,
Что в день злодейства страшного
Всё видела из замка ты сама!
Что на глазах твоих рукою Эльзы
Утоплен был Готфрид!
И гордый дух мой ты прельстила,
Пророчески сказав,
Что расцветёт Радбора древний род,
И снова будет
Брабантом он владеть!
Невинной Эльзы руку я отверг,
Услыша речь твою,
И с дочерью Радбора
Связал судьбу свою!

Ортруда
(тихо, но злобно)
Ха! Смертельно жалишь ты!
(Громко)
Всё это, – да, открыла я тебе!

Фридрих
(очень пылко)
И стал теперь прославленный герой, –
Чья жизнь была примером для других, –
Презренной лжи твоей сообщник низкий!

Ортруда
(вызывающе)
Кто лгал?

Фридрих
Ты! – И на суде меня
Бог покарал за это!

Ортруда
(со страшным глумлением)
Бог?

Фридрих
О, ужас!
Звучит в устах твоих
Так страшно это имя!

Ортруда
Ха! Робкий дух твой – это Бог?

Фридрих
Молчи!!

Ортруда
Ты мне грозишь? Да, перед женой ты храбр!
О, жалкий!
Если б ты так люто стал грозить
Тому, кто нас беде обрёк, –
Ты б наш позор в победу обратил!
– Кто знает, как бороться с ним,
С тем он слабее, чем дитя!

Фридрих
Чем он слабей,
Тем был сильнее грозный Божий меч!

Ортруда
Божий меч? Ха, ха! – Дай силу мне,
И ты увидишь сам,
Какой бессильный Бог его хранит!

Фридрих
(охваченный ужасом, тихим и дрожащим голосом)
Колдунья дикая!
Опутать хочешь ты мой ум
Опять какой-то тайной?..

Ортруда
(указывая на окна, в которых огни погасли)
Гуляки там забылись сладким сном...
Сядь рядом здесь со мной! В ночной тиши
Мой вещий взор тебе осветит всё!

(Фридрих всё более и более придвигается к ней и внимательно прислушивается к её словам)

Кто он, – кто тот герой,
Кого привёз к нам лебедь, – знаешь ты?

Фридрих
Нет!

Ортруда
Что дашь ты мне за эту тайну?
– Когда его здесь кто принудит
Открыто нам себя назвать, –
В тот миг вся мощь должна пропасть,
Что силой чар держалась в нём!

Фридрих
Ха! Вот зачем он имя скрыл!

Ортруда
Ну, да! – Но нет сил у людей
Ту тайну вырвать у героя...
Лишь та могла бы всё узнать,
Кому вопрос он запретил...

Фридрих
Так надо Эльзу убедить нам,
Чтоб всё спросила у него?..

Ортруда
Ха, ты догадлив стал теперь!

Фридрих
Но... как устроить это?

Ортруда
Как?
Конечно, здесь остаться мы должны...
Старайся быть хитрей!
Чтоб червь сомненья в ней проснулся, –
При всех ты обвини его,
Что силой чар он суд смутил!..

Фридрих
(с ужасным возрастающим бешенством)
Ха! Ложь и козни чар!

Ортруда
Не то –
Помочь нам может и твой меч!..

Фридрих
Мой меч?!

Ортруда
Недаром я
Глубоко тайны всех наук постигла;
Ты мне внимай, – и всё узнаешь...
Кто только силой чар могуч,
Тот, потеряв
Хотя б ничтожной раны кровь, –
Тотчас совсем, бессильным станет,
Как он был!

Фридрих
О, если б так!

Ортруда
Да, если б хоть палец ты отсёк ему,
Хотя бы пальца часть, сражаясь, –
Герой наверно бы погиб!

Фридрих
Ужасно! Ах! Ужели это правда?
Не Бог сразил меня в бою?!

(с ужасной горечью)

Нет, Божий суд коварно был обманут,
И хитрость чар сгубила честь мою!
Но за позор отмстить могу ли?..
Могу ли правду доказать?..
Ужель открыть обман удастся,
И честь вернётся мне опять?..
Надежду я таю в моей груди...
Но если вновь ты лжёшь, – жди смерти!
Жди!

Ортруда
Ха, сколько гнева! Брось свои сомненья!
Мы будем пить отрадный кубок мщенья!

(Фридрих медленно садится рядом с ней)

Фридрих и Ортруда
(вместе)
Трепещет грудь, и клятву мщенья
Ужасный мрак души таит!
Вам сон блаженный шлёт виденья, –
Но здесь бедой вам ночь грозит!

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Дверь комнаты отворяется, и Эльза, в белом одеянии, показывается на балконе; она подходит к балюстраде, облокачивается на неё и подпирает голову рукой. Фридрих и Ортруда сидят на ступенях собора, против неё, в темноте.

Эльза
Ты часто, ветер кроткий,
Мой плач слыхал тайком...
И вот теперь ты должен
О счастьи знать моём!

Ортруда
Она здесь!

Фридрих
Эльза!

Эльза
С тобой он плыл к невесте,
Ты путь его хранил,
И моря злые волны
Ты лаской усыпил...

Ортруда
(про себя)
Она с проклятьем вспомнит
Тот миг, когда мой встретит взор!..

Эльза
Ты часто осушал мне
Потоки слёз в ночи...
Теперь прохладой нежной
Огонь ланит смягчи! –

Ортруда
(Фридриху)
Ступай! – Отсюда прочь пока уйди!..

Фридрих
Зачем?..

Ортруда
Она моя,
А ты – за ним следи!

(Фридрих скрывается)

Ортруда (громким, жалобным голосом)
Эльза!..

Эльза
Кто здесь?
Как жалобно и страшно
Меня зовут во тьме ночной!..

Ортруда
Эльза!
Иль голос мой тебе так чужд?
Иль ты совсем отречься хочешь
От той, кого на гибель шлёшь?

Эльза
Ты ли, Ортруда?
Зачем ты здесь?.. О, горя дочь!

Ортруда
“О, горя дочь!”
Да, ты права, – я так несчастна!..
Живя одна в лесной пустыне,
Вдали от радостей людских, –
Что сделать я могла тебе?
Всю жизнь оплакивая горько
Несчастья рода моего, –
Что сделать я могла тебе?

Эльза
Мой Бог! О чём ты говоришь?
Виновна ль я в беде твоей?!

Ортруда
Ужели так тебе завидно,
Что взял меня в супруги тот,
Кого отвергла ты сама?

Эльза
О, мой Творец! Конечно нет!

Ортруда
В каком-то заблужденьи тёмном
Он вздумал обвинить тебя...
И вот – его душа страдает,
На вечный стыд он осуждён!

Эльза
Всесильный Бог!

Ортруда
О, ты счастлива!
Умчался краткий миг страданий, –
Дни радости пришли опять...
Со мной должна ты разлучиться, –
Мне можешь только смерть послать,
Чтоб мой тоскливый, горький стон
Твой светлый не нарушил сон!

Эльза
(очень взволнованная)
Ужель забуду милость Божью?
Блаженство мне дано судьбой!
Я оттолкнуть могу ли горе,
Что здесь склонилось предо мной?
Так нет же! Друг мой! Жди меня!
Я в дом к себе возьму тебя!

(Она поспешно возвращается в кеменату. – Ортруда в диком одушевлении сбегает со ступеней собора.)

Ортруда
Валгаллы боги! Помощь мне пошлите!
За свой позор казните злых рабов!
Гордый отступников дух сломите
И дайте мне силу сгубить врагов! –
Вотан! К тебе взываю я!
Фрейя! Молю, услышь меня!
Хитрость пошлите мне сейчас,
Чтоб страшно отомстить за вас!!

Эльза
(ещё за сценой)
Где ты? Ортруда!

(Эльза выходит из двери нижнего этажа в сопровождении двух служанок, которые несут факелы.)

Ортруда
(смиренно падая перед Эльзой на колени)
Здесь, у ног твоих я!

Эльза
(отступая в страхе при взгляде на Ортруду)
Творец! Как? Гордая Ортруда
Здесь предо мной в пыли лежит?
Тоской мне сердце наполняет
Твой униженный, жалкий вид!
Ах, встань! Мы прошлое забудем!
Всё зло тебе простила я!
И ты сама, вражды не помня,
Как добрый друг, – прости меня!

Ортруда
Твоя сердечность безгранична!

Эльза
Пройдёт и твой тяжёлый сон!
Мольбе моей супруг мой внемлет, –
И Фридрих будет им прощён!

Ортруда
Ты хочешь жизнь вернуть мне снова!

Эльза
(в радостном возбуждении, всё возрастающем)
Наряд тебе заутра дам:
В блестящей, праздничной одежде
Со мной пойдёшь ты в Божий храм!
Там мне предстанет мой герой,

(С гордой радостью)

Там буду я его женой!

(В упоении)

Его женой!..

Ортруда
Чем я воздам тебе за ласку?
Навек погибла власть моя!
Твой дом мне даст приют и милость,
Но всё же буду нищей я!..

(Всё ближе и ближе подходя к Эльзе)

Одна мне только власть осталась, –
Ту власть отнять нет сил людских...
Спасти тебя, зло уничтожить, –
Быть может, всё в руках моих...

Эльза
(простодушно и приветливо)
О чём ты?

Ортруда
(горячо)
Счастье ненадёжно!..
Не верь ему – вот мой совет!
Я за тебя боюсь ужасно,
Провижу тьму грядущих бед...

Эльза
(с тайным страхом)
Беда мне?..

Ортруда
(очень таинственно)
Если б ты постигла, –
Кто твой герой, откуда он!..
Тебя покинет этот рыцарь,
Всё той же тайной окружён...

(Эльза, охваченная ужасом, невольно отворачивается. – Потом, полная печали и сострадания, она снова обращается к Ортруде.)

Эльза
Бедняжка, ты понять не можешь,
Как свят любви источник мой!
Ты никогда не знала счастья –
Любить и верить всей душой!

(Приветливо)

В дом мой войди! О, будь покойна:
Мне светит чистой веры свет!
Я луч пролью в твоё неверье:
В любви такой сомнений нет!

Ортруда
(про себя)
О, гордый дух! Но он поможет
Мне одолеть любви оплот!
В него теперь направлю стрелы, –
Сомненье скоро к ней придёт!

(Ортруда, ведомая Эльзой, с притворной нерешительностью входит в дом через маленькую дверь; служанки светят им и затем, когда все вошли, запирают дверь на замок. – Занимается заря.)

Фридрих (появляясь в глубине сцены)
Так входит гибель в этот дом!
– Верши, жена, что твой злой ум замыслил!
Тебе мешать я больше не могу!
Да, гибель началась моим паденьем, –
И вот теперь она грозит врагу!..
– Одной мечтой душа моя живёт:
Соперник ненавистный – пусть падёт!

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Постепенно светает. На башне два стража трубят утреннюю зорю; с отдалённой башни отвечают. – Фридрих высматривает себе место, чтобы возможно лучше скрыться от народа, и прячется за выступом соборной стены. – Большие двери палласа открываются; четыре трубача короля выходят и трубят призыв. Стражи спускаются с башни и отворяют ворота; с различных сторон появляются слуги, здороваются друг с другом и спокойно приступают к своим обязанностям: некоторые из них наполняют металлические сосуды водой из колодца, стучатся затем в двери палласа и входят туда. Наконец все слуги покидают сцену. Королевские трубачи тоже возвращаются в паллас. – На дворе стекаются – частью по городской дороге, частью из различных окрестностей замка –дворяне и горожане, всё в большем и большем количестве.

Все

Чуть свет, – раздался трубный клич;
Зачем сзывают нас опять?
Наш чудный гость, героев цвет, –
Что скажет он? Чего нам ждать?

(Глашатай выходит из палласа, предшествуемый четырьмя трубачами. Все в оживлённом ожидании оборачиваются к заднему плану. Трубы.)

Глашатай
(на крыльце палласа)
Веленье короля вы знать должны!
Всем объявить король мне приказал:
Из края изгнан Фридрих Тельрамунд, –
За ложь его суд Божий покарал!
Кто с ним дружит, кто даст ему приют, –
Все те в изгнанье сами с ним пойдут!

Все

Мы шлём ему проклятья!
Наказан Богом он! –
Прочь, прочь беги от честных,
Забудь покой и сон!

(Звуки труб быстро вызывают снова внимательное настроение.)

Глашатай
Затем велит мне вам король сказать:
Стране явилась Божья благодать!
Герою Эльза руку отдаёт,
И власть в краю Брабантском он берёт!
Не хочет он сан герцога принять:
Его должны вы “стражем края” звать!

Все
Бог нам его послал!
Будь здрав, защитник наш!
Слуг верных в нас найдёт
Брабанта славный страж!

Глашатай

На светлый праздник вас герой зовёт:
Он брачный пир сегодня нам даёт!
Но завтра вся Брабантская земля
В поход пойдёт за войском короля! –
Герой и сам с младой женой простится
И во главе дружин с врагом сразится!

(Через некоторое время глашатай с трубачами возвращается в паллас.)

Все
(с одушевлением)
Смелее, в славный бой!
Ведёт нас сам герой!
Кто вслед за ним пойдёт,
Того победа ждёт!
Нам Богом послан он
Спасти Брабанта трон!

(Народ радостно волнуется. Тем временем из толпы выходят на передний план четыре дворянина, бывшие вассалы Фридриха.)

Дворяне
(друг другу)

1-й дворянин
Итак, за ним из края мы уходим?

2-й дворянин
Он на врагов далёких нас ведёт!

3-й дворянин
И слишком смело! Мы рискуем страшно!

4-й дворянин
Он хочет так! Кто спорить с ним дерзнёт?

Фридрих (незаметно подошедший к ним)
Я!

Дворяне
Ха! Да кто ты?

(Фридрих открывает лицо; они отступают в ужасе.)

Дворяне
Фридрих! Это он!

Дворяне
Тебя убьют!

Дворяне
Иль ты забыл закон?!

Фридрих
Пред всеми скоро я предстану смело,
И все поймут тогда яснее дело!
Кто вас зовёт под сень моих знамён, –
Тот будет мной в обмане уличён!

(Из двери кеменаты выходят на балкон четыре пажа, весело сбегают вниз и становятся на крыльце палласа.)

Дворяне
(Фридриху)
Что слышу! Бешеный! Оставь мечты!
Узнают вдруг – тотчас погибнешь ты!

(Они оттесняют Фридриха к собору, стараясь скрыть его от народа. Последний, увидев пажей, толпится ближе к переднему плану.)

Пажи (на возвышении)
Народ! Народ!
Дорогу дай скорей!
В храм Божий Эльза здесь пойдёт!

(Они идут вперёд; толпа охотно расступается на их пути, так что образуется широкая улица до самого собора, на ступенях которого пажи становятся. – Другие четыре пажа мерным и торжественным шагом выходят из двери кеменаты и останавливаются на балконе в ожидании кортежа женщин, чтобы сопровождать его.)

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЁРТОЕ

Длинный кортеж женщин в великолепных одеждах медленно выходит из двери кеменаты на балкон, направляясь влево, шествует по главному пути, мимо палласа, к собору, на ступеньках которого размещаются идущие первыми. – Среди кортежа появляется Эльза; дворяне почтительно обнажают головы.

Все
Ты кротко и смиренно
Страдала много дней!
Бог дал тебе блаженство,
Бог внял мольбе твоей!

(Дворяне, невольно опять загородившие путь, снова расступаются перед пажами, которые расчищают дорогу кортежу, уже дошедшему до палласа. – Эльза достигла возвышения перед ним; путь вновь совсем свободен, и все могут видеть Эльзу, которая на несколько мгновений остановилась.)

Все
Блестит твой взор прекрасный
Огнём любви согрет...
О, Эльза, ангел нежный!
Мы шлём тебе привет!

(Эльза идёт медленно из глубины сцены вперёд, проходя по улице, образуемой расступившимися толпами мужчин. – Кроме пажей, соборной лестницы уже достигли и передние дамы; они останавливаются, чтобы пропустить Эльзу первой в церковь. – В тот момент, когда Эльза поставила ногу на вторую ступеньку соборной лестницы, – Ортруда, шедшая до того среди последних женщин кортежа, вдруг быстро выступает вперёд, становится на туже ступеньку и таким образом загораживает дорогу Эльзе.)

Ортруда
Назад, Эльза! –
Нет! Больше не могу я
Идти среди толпы рабынь твоих!
Смиренно ты склонись предо мною!
Должна я первой быть из нас двоих

Все
Что надо ей? – Назад!

(Ортруду оттесняют на середину сцены.)

Эльза
(в сильном испуге)
Мой Бог! Что вижу я?!
О, где же дружба и любовь твоя?..

Ортруда
О, да! На миг я о себе забыла,
Но поверь, – не буду я служить тебе!
Отмстить за горе твёрдо я решила!
Всё, что моё, – вновь я верну себе!

(Всеобщее удивление и оживлённое движение)

Эльза
Ах! Хитростью меня ты обманула!
Я в эту ночь ввела тебя в мой дом!..
Как можешь ты надменной быть со мною, –
Ты, чей супруг наказан был судом?!

Ортруда
(с видом глубоко оскорблённой гордости)
Да, ложный суд с ним поступил жестоко,
Но Фридрих мой блистал здесь, как алмаз!
О нём по всей стране гремела слава,
Мечом геройским он страшил всех вас! –
А твой, скажи! – твой здесь кому известен?
Быть может, он бесславен и бесчестен!

Все
Что с нею?! – Лгут ея уста! –

Все
Вот ужас! –

Все
Это клевета!

Ортруда
Как звать героя? Можешь ли сказать нам,
Чем род его был славен и силён?
Откуда волны к нам его примчали?
И скоро ль вновь тебя покинет он? –
О, нет! Ты ничего не можешь знать,
И твой герой велел тебе молчать!

Все
(отдельными группами)
Где правда тут? – Ужель возможно?! –
Какая спесь! – Всё это ложно!

Эльза
(оправившись от глубокого изумления)
Бессовестно ты лжёшь, змея!
Вот, что тебе отвечу я:
Так чист и светел дивный рыцарь,
Так свят в геройстве он своём,
Что ждёт того лишь злое горе,
Кто сомневаться станет в нём!

Мужчины
Он чист! – Он свят!

Эльза

Сам Бог помог в бою герою –
И был сражён муж злобный твой!

(Народу)

Вот сами вы теперь скажите:
Кто прав из них, кто чист душой?

Все
О, да! Твой друг! Прав твой герой!

Ортруда
(насмехаясь над Эльзой)
Ха! Чистотою он сияет!
Но скроет тьма её сейчас, –
Пусть только рыцарь всё откроет,
Чем он здесь держит в страхе вас! –
Но даже ты спросить боишься,
И мысль встаёт в умах людей,
Что ты сама дрожишь в сомненьи,
Что веры нет в груди твоей!

Женщины
(поддерживая Эльзу)

О, злой дух, замолчи скорей!

(Двери палласа открываются. Четыре трубача короля выходят и трубят.)

Мужчины
(смотря в глубину сцены)

Король! – Король идёт! – И рыцарь!

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

(Король, Лоэнгрин, Саксонские графы и дворяне торжественно выходят из палласа; смятение на авансцене прерывает их шествие. Король и Лоэнгрин поспешно идут вперёд.)

Брабантцы

Будь здрав, король наш!
Честь тебе, Брабанта страж!

Король

Я слышал спор?

Эльза
(в большом возбуждении припадает к груди Лоэнгрина)
Мой щит! О, властелин мой!

Лоэнгрин
Что здесь?

Король
Кто шествие в собор дерзнул нарушить?

Свита короля
И о чём идут здесь споры?

Лоэнгрин
(заметив Ортруду)
Что вижу? Этот демон – здесь, с тобой?!

Эльза
Прости мне! Ах, спаси, спаси меня!
Мой грех, – я не послушалась тебя!
В слезах она ко мне явилась ночью,
И я приют ей, сжалившись, дала...
И вот она меня бранит жестоко,
За то, что свято верю я в тебя!

Лоэнгрин
(устремляя пристальный и неотразимый взгляд на Ортруду, которая не смеет шевельнуться)
О, злобная жена! Оставь её!
Здесь жертвы нет тебе!

(Он ласково обращается к Эльзе)

Друг нежный мой!
Ужель она тебе яд в сердце влила?

(Эльза плачет и скрывает своё лицо на его груди. Он утешает её, указывая на собор)

Пусть безмятежно там
Эти слёзы льются!

(Лоэнгрин, Эльза и король во главе шествия направляются к собору; Все по-видимому собираются следовать за ними в полном порядке. Вдруг на паперти появляется Фридрих. Женщины и пажи в ужасе отшатываются от него.)

Фридрих
О, Генрих! О, князья! Вы слепы!
Стойте все!

Король и все мужчины

Как смеет он?!

Король и все мужчины

Проклятый! Прочь отсюда!

Фридрих
О, дайте мне...

Мужчины

Ступай!

Мужчины

– Назад!

Мужчины

Иль будешь ты убит!

Фридрих
Я был сражён неправедным судом!

Король

Ступай!

Мужчины
Прочь отсюда!

Фридрих
Суд Божий был введён в обман бесчестно!
Коварство тайных сил вас обмануло!

Король и мужчины

Взять нечестивца!

Король и мужчины

Суд порочит он!

(Мужчины со всех сторон наступают на Фридриха. Он употребляет страшные усилия, чтобы быть услышанным, устремив взор только на Лоэнгрина и не обращая внимания на угрожающих ему. Последние в ужасе снова отступают и в конце концов прислушиваются к его словам.)

Фридрих
Кто ярким блеском вас прельщает,
Тот только силой чар силён!
Как прах, Господь развеет скоро
Всю власть, что дoбыл ложью он! –
Вы худо Божий суд хранили:
Тот суд бесчестье мне послал,
А вы спросить его боялись,
Когда на битву он предстал!
И вот теперь мне не мешайте:
Его хочу спросить я сам!

(Принимая повелительную позу)

Пусть имя, род и званье
Наш странный гость откроет нам!

(Общее движение. Все поражены.)

Да! Кто он, в этот край приплывший,
Волшебным лебедем везом?
Кому такие звери служат,
Тот верно проклят был Творцом! –
Он должен дать на всё ответ!
Сумеет, – пусть меня убьют,
А нет, – так ясно станет вам,
Что был обманут Божий суд!

(Все смущённо и с ожижанием смотрят на Лоэнгрина.)

Все
Вопрос тяжёлый!..
Что он ему ответит?..

Лоэнгрин
Не тот, кто честь забыл и совесть,
Вопрос мне может предлагать!
На козни я ответить должен
Одним презреньем, и молчать!

Фридрих
(королю)
Меня считает он презренным, –
Ты сам спроси, властитель мой!
Иль и к тебе в нём нет почтенья,
И он вопрос отклонит твой?

Лоэнгрин
Да, и ему я не отвечу,
Хотя бы он меня спросил!
Вы мне и так должны поверить:
Я Божье дело вам явил! –
Но есть одна, – я жду ея решенья:

Эльза...
(Оглянувшись на Эльзу, он в изумлении обрывает речь: в безумной внутренней борьбе, с высоко вздымающейся грудью, Эльза стоит, устремив взор в пространство.)

Что с ней?.. Она в когтях сомненья!..

Король и мужчины

Взять нечестивца! – Суд порочит он!

АНСАМБЛЬ

Король, мужчины, женщины и пажи
Тайну ревниво он от всех скрывает...
Верно, таков завет небесных сил!
Мы защитим героя в час опасный:
Он честь свою и доблесть нам явил!

Фридрих и Ортруда
Её терзает рой сомнений тяжких, –
В душе ея покоя больше нет!
Враг, мне на горе в этот край приплывший, –
Он побеждён, он должен дать ответ!

Лоэнгрин
Её терзает рой сомнений тяжких!
О, неужель в ней веры больше нет?..
О, небо! Помощь дай ей в час опасный, –
Пусть снова ей сияет веры свет!

Эльза
(отойдя от окружающих, смотрит задумчиво)
Что он таит?.. Нет, я спросить не смею...
Ему грозит здесь мой вопрос бедой!
Он дал мне счастье, – я ли в благодарность
Предам его пред целою толпой?..
Что он таит – хранила б я до смерти...
Зачем в груди встаёт сомнений рой?..

Король

Герой, не бойся тёмных обвинений!
Ты чист душой и выше всех сомнений!

Саксонские и Брабантские дворяне
(окружая Лоэнгрина)
Будь другом нам, и нас считай друзьями!
Тебя героем рады мы признать!
Дай руку нам! В твоё мы верим имя,
Хотя себя не можешь ты назвать!

Лоэнгрин
Друзья мои! Вы мне доверьтесь смело,
Хоть не могу я вам себя назвать!

(Пока Лоэнгрин, окружённый дворянами, обменивается с ними рукопожатиями, Фридрих прокрадывается к Эльзе, которая по прежнему задумчиво стоит одна в стороне, на авансцене.)

Фридрих
(страстно, урывками)
Доверься мне!.. Я знаю способ верный...
И ты узнаешь всё...

Эльза
(испуганно, но тихо)
Оставь меня!..

Фридрих
Ты мне позволь отсечь ему хоть палец...
Хоть кончик пальца, и клянусь тебе,
Что он тотчас откроет тайну нам...
И верен будет он тебе всегда!..

Эльза
Нет, ни за что!..

Фридрих
Близь спальни скроюсь я...
Дай знак, – и всё свершится без вреда...

Лоэнгрин
(быстрым шагом идя на авансцену)
Эльза! С кем речь ведёшь ты там?!

(Страшным голосом, обращаясь к Фридриху и Ортруде)

Ступайте прочь, злодеи!!
Страшитесь, если вновь я вас увижу с ней!

(Фридрих жестом и мимикой выражает мучительное бешенство. Лоэнгрин обращается к Эльзе, которая при первых же его словах упала перед ним на колени, уничтоженная.)

Эльза! Не бойся, встань! В руке твоей
Лежит залог блаженства наших дней!
Ты хочешь знать, что я таю?
Но клятву помнишь ты свою?

Эльза
(в сильнейшем волнении, пристыженная)
О, рыцарь! избавитель мой!
Тебе останусь верной я!

(С твёрдой решимостью)

Да! От сомнений злых покой
Даст мне любовь моя!

(Она припадает к его груди. – Звуки органа в соборе.)

Лоэнгрин
Милый ангел!
Ты пред лицом Творца!

Все
Да, его нам Бог послал! – Он свят!

(Лоэнгрин торжественно ведёт Эльзу мимо дворян к королю. Мужчины почтительно расступаются на их пути.)

Все
Слава им! –
Эльза, ангел нежный,
Мы шлём тебе привет!

(Ведомые королём, Лоэнгрин и Эльза медленно шествуют в собор. Со всех сторон несутся звуки труб, а из собора – звуки органа. Король и жених с невестой достигли верхней ступеньки соборной лестницы. В сильном волнении Эльза обращается к Лоэнгрину, который прижимает её к своей груди. Из его объятий она боязливо глядит вправо на площадь и замечает Ортруду, которая делает ей угрожающий жест, как бы говорящий, что она уверена в победе. Эльза в ужасе отворачивает лицо. – Пока Лоэнгрин и Эльза, снова предшествуемые королём, идут дальше ко входу в собор, занавес падает.)

Лоэнгрин. Перевод Коломийцова. Акт III

Опера: 
Лоэнгрин

Л О Э Н Г Р И Н
РОМАНТИЧЕСКАЯ ОПЕРА В ТРЁХ ДЕЙСТВИЯХ

Текст и музыка - Рихарда Вагнера

Русский перевод - Виктора Коломийцова

ДЕЙСТВИЕ 3.

Спальня новобрачных. Направо башенный выступ с открытым окном. – Музыка за сценой. Слышно пение – сначала вдали , потом всё ближе и ближе. Посреди песни правая и левая двери заднего плана открываются; справа входит Эльза со свитой женщин, слева – Лоэнгрин в сопровождении короля Генриха и мужчин. Впереди идут пажи со светильниками.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Хор
Светлый союз ваших сердец
Нежным покровом Любовь осенит!
Цвет красоты, славы венец, –
Всё вам отныне блаженство сулит.
Доблестный рыцарь, шествуй вперёд!
Друг твой прекрасный вместе идёт!
Свадьбы весёлой шум умолкает,
Тайна восторга вас ожидает...
Брачный покой под сенью своей
Скроет чету от блеска огней...

(Когда оба кортежа встречаются посреди сцены, женщины вручают Эльзу Лоэнгрину. Молодые, обнявшись, стоят в центре. Восемь женщин торжественно шествуют вокруг них, в то время как пажи снимают с новобрачных тяжёлые верхние одежды.)

Восемь женщин (сделав обход)
Союз ваш венчан Богом,
И мы венчаем вас!

(Вторичный обход)

Пошли Господь вам радость
В священный этот час!

(Король обнимает и благословляет молодых. – Пажи дают знак к уходу; оба кортежа становятся в прежний порядок и проходят мимо Лоэнгрина и Эльзы; мужчины удаляются в правую дверь, женщины в левую.)

Хор (удаляясь)
Светлый союз ваших сердец
Нежным покровом Любовь осенит!
Цвет красоты, славы венец, –
Всё вам отныне блаженство сулит!
Доблестный рыцарь счастье найдёт,
С другом прекрасным век проживёт!
Свадьбы весёлой шум умолкает,
Тайна восторга вас ожидает...
Брачный покой под сенью своей
Скроет чету от блеска огней...

(Оба кортежа окончательно покинули сцену; пажи, идущие в конце, запирают за собою двери. Пение мало по малу замирает в отдалении. Когда молодые остаются одни, Эльза в упоении припадает к груди Лоэнгрина. При затихающих звуках песни Лоэнгрин садится на софу у окна, нежно привлекая к себе Эльзу.)

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Лоэнгрин
Умчалась песня вдаль... Душа с душой,
Мы в первый раз одни... О, сладкий час!
Прочь, прочь от мира улетим с тобой!
Никто теперь не может слышать нас...
– Эльза моя! Прекрасный ангел мой!
Счастлива ль ты? Мне глубь души открой!

Эльза
Счастье моё велико и безбрежно:
С тобой меня блаженство неба ждёт!..
Чудным огнём пылает сердце нежно, –
Счастье такое только Бог даёт!..

Лоэнгрин (пылко)
О, друг мой! Наше счастье безмятежно;
Мне твой ответ блаженство неба шлёт!..
Чудным огнём пылает сердце нежно, –
Счастье такое только Бог даёт!..
Любовь чарует тайной неземною!
Друг друга мы предчувствием нашли;
Спасти тебя я избран был судьбою, –
Одним путём Любви мы оба шли:
Твой взор сказал мне, что невинна ты, –
Я был пленён красой моей мечты!

Эльза
С моей мечтой твой дивный образ слился!
В блаженном сне ты ясно мне предстал...
Но вот при свете дня ты вдруг явился, –
Тебя мне сам Господь в лучах послал!
– Хотелось мне в сияньи том разлиться
У ног твоих живительным ручьём,
Иль, как цветок, поникнуть и склониться
В миг упоенья на пути твоём!..
– Нет выше счастья! Но я не умею
Постичь моё блаженство, – в чём оно?
Тебя, увы мне! я спросить не смею:
Тебя назвать мне даже не дано...

Лоэнгрин (лаская её)
Эльза!

Эльза
Как нежно ты зовёшь меня, лаская!
Но я должна в ответ тебе молчать!
Ночь нас укрыла, ночь любви святая...
О, в этот час – позволь тебя назвать...

Лоэнгрин
Любовь моя!

Эльза
Мы здесь одни с тобой...
Ты мне шепни... всё, в тишине ночной...

(Лоэнгрин, приветливо обняв Эльзу, указывает ей через открытое окно в цветущий сад.)

Лоэнгрин
Ночи дыханье сладко мысль туманит...
Я тьме доверить разум не страшусь!
Таинственно она зовёт и манит, –
Молча я этим чарам отдаюсь.
Чары безмолвно нас с тобой связали
В дивный миг, когда мы встретились, любя.
Очи мои тебя не вопрошали:
Я, лишь взглянув, постиг душой тебя!
Как ароматов чудодейных сила
Разум пьянит, таясь во тьме ночной, –
Так чистота твоя меня пленила,
И не смутил меня враг тёмный твой!

(Эльза смиренно приближается к Лоэнгрину, стараясь скрыть своё смущение.)

Эльза
Нет, я любви твоей не стою!
Чем заслужу я благодать?
Ах, чтоб достойной быть женою,
Я за тебя хочу страдать!
– Меня ты спас от злых гонений...
О, если рок тебе грозит, –
Поверь, я не боюсь лишений,
Твой жребий Эльзу не страшит!
– Но что в душе твоей таится?
Что должен ты от всех скрывать?
Ужель беда с тобой случится,
Лишь только тайну будут знать?..
– Мне скажи! Вдвоём с тобою
Мы дружно отвратим беду!
В груди навеки тайну скрою, –
На смерть я за тебя пойду!

Лоэнгрин
Друг милый!

Эльза (всё более и более страстно)
Ах, удостой меня признаньем
И слёз моих не отвергай!
Да, я готова к испытаньям!
Кто ты? Молю, – ответ мне дай!

Лоэнгрин
Опомнись, Эльза!

Эльза (всё настойчивее)
Каплю света
Пролей на сердце, милый друг!
Откуда ты? В чём тайна эта?
Доверься мне, о мой супруг!

Лоэнгрин (отступая на несколько шагов, строго и серьёзно)
Высшим доверьем ты должна гордиться:
Дала ты клятву, – я поверил ей!
Пусть мой завет всегда в тебе хранится, –
Будешь царить одна в душе моей!

(Быстро изменив тон, он снова любовно обращается к ней.)

Ко мне прижмись, о друг прекрасный!
К моей груди! Твой дух смущён!
Пусть мне сияет взор твой ясный,
Пусть длится мой отрадный сон!
О, дай в восторженном томленьи
Упиться мне твоей красой!
Дай мне объятием забвенье,
Чтоб мог я счастлив быть с тобой!..
– Любовь твоя воздать мне может
За всё, что в жертву я принёс...
Что славу здесь мою умножит?
Я к вам пришёл из мира грёз!..
Мне власти суетной не надо,
Мне не завиден блеск царей, –
Бесценна мне одна награда,
Её найду в любви твоей!
– Брось яд сомненья, яд исканья, –
В тебе теперь вся жизнь моя!
Знай, послан я не тьмой страданья:
Блаженством света послан я!

Эльза
Меня ты не утешил,
Мне слёз не осушил!
Загадочным ответом
Ты в сердце страх вселил!
– Твой мир был так прекрасен,
Его покинул ты:
И вот туда, тоскуя,
Летят твои мечты!
Ах, мне ли, бедной, думать,
Что я тебе нужна?!
Меня забудешь скоро, –
Останусь я одна!

Лоэнгрин
Зачем себя терзаешь!

Эльза
Ты отнял мой покой!
Мне, вижу я, недолго
Придётся жить с тобой!
От страха и заботы
Умрёт краса моя, –
И ты меня покинешь,
Погибну в горе я!

Лоэнгрин
Нет, красота не блекнет,
Если душа чиста!

Эльза
Ты мне не доверяешь,
Молчат твои уста!..
– Ты весь окутан тайной,
Чудесен был твой путь...
Что ждёт меня в грядущем?
Как мне тебя вернуть?

(В сильнейшем возбуждении, охваченная страхом, она вдруг останавливается, как бы прислушиваясь.)

Чу! Кто-то идёт?.. Ты слышал тайный шорох?..

Лоэнгрин
Эльза!

Эльза (глядя перед собой)
Ах, нет!.. Но там, смотри... плывёт!
Плывёт там по волнам твой лебедь белый...
Ты звал его... Он вновь ладью везёт!

Лоэнгрин
Эльза, молчи! – Твой бред меня гнетёт!

Эльза
Да, ждёт меня безумье, –
Жестокий, страшный бред!
Пусть я совсем погибну, –
Но ты мне дашь ответ!

Лоэнгрин
Эльза!.. Ах, вспомни клятву!..

Эльза
Иль нет в тебе любви?!
Всё, всё должна узнать я!
Себя мне назови!

Лоэнгрин
Молчи!

Эльза
Кто ты, герой?..

Лоэнгрин
Горе!

Эльза
Всё мне открой!

Лоэнгрин
Горе! – Конец всему!

(Эльза замечает Фридриха и его товарищей, которые с обнажёнными мечами врываются через потайную дверь.)

Эльза (с криком ужаса)
Жизнь спасай! – Твой меч, твой меч!

(Она поспешно подаёт Лоэнгрину меч, который был прислонен к софе. Лоэнгрин быстро извлекает его из ножен, которые она держит, и одним ударом повергает нападающего Фридриха мёртвым на землю. Поражённые ужасом дворяне роняют мечи и падают на колени у ног Лоэнгрина. – Эльза, бросившаяся к нему на грудь, медленно, без чувств, опускается к его ногам. – Долгое молчание. – Лоэнгрин, глубоко потрясённый, один из всех стоит.)

Лоэнгрин
Всё наше счастье прошло, как сон!..

(Он склоняется к Эльзе, нежно поднимает её и усаживает на софу.)

Эльза (с трудом открывая глаза)
О, дай, Господь, пощаду мне!

(По знаку Лоэнгрина все четыре дворянина встают.)

Лоэнгрин
Труп отнесите вы на суд короля!

(Дворяне поднимают труп Фридриха и уносят его через дверь направо. – Лоэнгрин звонит в колокольчик. В левую дверь входят две женщины.)

Лоэнгрин
Супругу милую оденьте, –
На суд сведите вы её!
Там я пред всеми ей отвечу,
Открою имя ей моё!..

(Он удаляется, торжественно-печальный. Женщины уводят Эльзу, неспособную произнести ни одного слова, через левую дверь. – День понемногу начинает брезжить. Свечи потухли. – Большой занавес совершенно закрывает всю сцену.)


ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Занавес поднимается, открывая туже равнину на берегу Шельды, что и в первом акте. Розоватый свет утренней зари. Постепенное наступление солнечного дня.

Слышны звуки труб, сначала вдали, потом всё ближе и ближе к сцене, справа. – Один из графов появляется со своей дружиной на авансцене с правой стороны; он слезает с коня и передаёт его конюху; два пажа несут его щит и копьё. Он водружает в землю своё знамя, вокруг которого группируется его дружина. Снова трубы. Второй граф появляется подобным же образом, и в это время уже слышны приближающиеся трубы третьего, который тоже в свою очередь выезжает на сцену во главе своей дружины. Вновь прибывающие отряды воинов собираются вокруг своих знамён. Графы и дворяне приветствуют друг друга, рассматривают своё оружие, хвалятся им и т.д. Прибытие четвёртого графа (тоже справа), который со своей дружиной располагается до середины заднего плана. Раздаются звуки труб короля, и все спешат выстроиться у своих знамён. Король со своей Саксонской дружиной появляется слева.

Все мужчины (ударяя в щиты, когда король приблизился к дубу)
Генрих могучий,
Наш тебе привет!

(Трубы короля, которым вторят все остальные трубы на сцене. Барабанный бой.)

Король Генрих
И вам привет, мои друзья!
Как горд и счастлив видеть я,
Что дух германский так силён,
Что всюду пробудился он!
Пусть враг идёт на нас ордой:
Мы все дадим ему отпор!
И никогда грозить войной
Он не дерзнёт нам с этих пор!
За край родной – и меч, и щит!
Бог всемогущий нас хранит!

Все мужчины
За край родной – и меч, и щит!
Бог всемогущий нас хранит!

Король
Но где же вождь прекрасный ваш,
Страны Брабантской славный страж?

(В глубине сцены люди пугливо теснятся. Четыре дворянина приносят на носилках труп Фридриха и кладут его на землю в середине круга.)

Мужчины (отдельными группами)
Что надо им? – Кого несут? –
Изгнанника друзья идут...

Король
Что вижу я? Кто здесь лежит?
Внушает страх ваш мрачный вид!

Четыре дворянина
Так страж Брабанта нам велит...
Он скажет сам, кто здесь лежит...

(Появляется Эльза с большой свитой женщин, приближаясь медленной, неуверенной походкой.)

Мужчины
И Эльза здесь! Она страдает!
Бледна лицом и взор блуждает...

(Король идёт Эльзе навстречу и провожает её к сиденью против дуба.)

Король
Огонь очей твоих погас...
Иль так тяжёл разлуки час?

(Эльза пытается взглянуть на него, но не имеет сил.)

(Большое движение в глубине сцены.)

Часть хора (в глубине сцены)
Вот он, вот он, Брабанта славный страж!

(Появляется Лоэнгрин, вооружённый совершенно также, как в первом акте; он идёт на авансцену торжественный и серьёзный.)

Все
Честь тебе, Брабанта страж!

Король
О, славный рыцарь, счастлив будь!
Прими войска, – и добрый путь!
Все ждут тебя и рвутся в бой, –
Прославь победой их, герой!

Все воины
Мы ждём тебя и рвёмся в бой, –
Прославь победой нас, герой!

Лоэнгрин
Король великий, ты прости мне:
Войско моё, героев славных
Вести на битву мне нельзя!

(Все крайне поражены.)

Все
Творец! Как нам понять его?

Лоэнгрин
Соратника во мне вы не ищите:
Лишь правды и суда от вас хочу я!

(Он срывает покрывало с трупа Фридриха, при виде которого все с ужасом отворачиваются.)

Лоэнгрин (стоя подле трупа, торжественно)
Сначала вы меня с ним рассудите, –
Прошу решить по всем правам:
Меня убить хотел он ночью тайно,
Но умертвил его я сам!

Король и все мужчины (торжественно простирая правую руку в сторону дуба Правосудия)
Как он убит рукой твоею, –
Так Божья казнь грозит злодею!

Лоэнгрин
Но жалобу другую вы услышьте...
Тоской мне сердце жмёт она:
Нарушить клятву, веря злу, решилась –
Жена, что Богом мне дана!

Король и мужчины (в ужасе и смущении)
Эльза! Где был рассудок твой?..
Ах! Что случилось вдруг с тобой?!

Женщины (жалобно глядя на Эльзу)
Боже мой! Эльза!..

Лоэнгрин (всё также строго)
Она клялась мне здесь, пред всеми вами,
Не спрашивать меня о том, кто я.
Но Эльза изменила клятве скоро, –
Злой враг коварно дух смутил ея...

(Все глубоко потрясены)

Отвечу на вопрос жены безумной, –
Пусть мой ответ теперь услышит суд!
Врагов нападки я отверг спокойно,
Но ей скажу я, как меня зовут!

(Выражение лица его всё более и более просветляется.)

Мне, как и вам, не страшно Божье солнце!
Пред миром всем, пред славным королём
Моей отчизны тайну я открою!

(Гордо выпрямляясь.)

Никто не упрекнёт меня ни в чём!

Король и все мужчины
Что он откроет? Что сказать желает?..
О, как тоскует грудь, как сердце замирает!..

Лоэнгрин
В краю святом, в далёком, горнем царстве,
Замок стоит, – твердыня Монсальват...
Там храм сияет в украшеньях чудных,
Что ярче звёзд, как солнце дня блестят.
А в храме том сосуд есть чудотворный, –
Как высший дар небес он там храним:
Давно, давно, для душ блаженных, чистых,
Его принёс крылатый серафим.
Из года в год слетает с неба голубь,
Чтоб силу дивной чаши обновить;
И Граль священный рыцарей питает,
Чистейшей веры им даёт вкусить.
Кто быть слугою Граля удостоен,
Тому дарит он неземную власть,
Тому не страшны вражеские козни:
Открыто зло – враг чёрный должен пасть!
И если в край далёкий рыцарь послан
За правду, честь и верность в бой вступить,
Он и там силы Граля не теряет, –
Лишь имя в тайне должен он хранить...
Так чист и свят источник благодати,
Что верить должен смертный человек;
И если в вас сомненья зародились, –
Посол небес тотчас уйдёт навек.
Итак, вы тайну знать мою хотели!
От Граля рыцарь к вам сюда пришёл:
Отец мой – Парсифаль, Богом венчанный,
Я – Лоэнгрин, святыни той посол!

Все
(глубоко расстроганные)
Слышу тайну святого откровенья...
Туманят взор мой слёзы умиленья...

Эльза (совсем уничтоженная)
Слабеют силы... Тьма кругом...
Мне душно, душно! Умираю!..

(Она готова упасть без чувств; Лоэнгрин принимает её в свои объятия.)

Лоэнгрин
О, Эльза! Всё, всё погубила ты!
В тот миг, когда тебя увидел я,
В душе вдруг загорелся новый свет,
Любовью обновилась жизнь моя!..
Небесный дар, мою святую власть
И силы чудодейной благодать –
Я посвятить мечтал тебе одной!
Но, Эльза, ты хотела тайну знать, –
И вот я должен от тебя бежать!

Эльза
(в порыве ужаса и отчаяния)
Супруг мой! Нет! Меня ты не покинешь!
Останься здесь! Услышь мой горький плач!

Лоэнгрин
Прощай навек, мой нежный друг!

Эльза
Нет, слёз моих не можешь ты отринуть!
Сам в искупленье кару мне назначь!..

Все
О, Боже!...

Эльза
О, если ты так свят и благ душой,
Дай мне пощаду, сжалься надо мной!

Лоэнгрин
Уж гневен Граль! Мне медлить здесь нельзя!

Все

О, Боже! Светоч дивный нам
Послал Господь в лице твоём!
Ах, если ты покинешь нас, –
Где утешенье мы найдём?..

Эльза
Я грех страданьем рада искупить,
Но лишь с тобой могу дышать и жить!..
Услышь меня! Прости мне грех тяжёлый!
Останься здесь со мной!

Лоэнгрин
Тебя за грех твой кара ждёт одна, –
Ах, нам обоим тяжела она!
Одни, в разлуке будем жить с тобой:
Вот – искупленье, вот наш жребий злой!

(Эльза с криком падает навзничь.)

Король и все мужчины (бурно теснясь вокруг Лоэнгрина)
О, нет! Прости! Останься с нами,
С твоими верными войсками!

Лоэнгрин
Пойми, король, – остаться не могу я!
Ведь рыцарь Граля вам себя назвал,
И если б вздумал он вести дружины, –
Он тотчас бы совсем бессильным стал!
– Но, славный Генрих, я тебе пророчу:
Ты, чистый сердцем, жди больших побед!
Твоей стране свирепый враг не страшен, –
Ордам востока здесь победы нет!

(Сильное возбуждение. – На ближнем изгибе реки появляется лебедь, везущий пустую ладью.)

Все (отдельными группами, обернувшись назад)
Увы! Вот лебедь вновь плывёт!
Ладью везёт!..

(Эльза, очнувшись от своего оцепенения, поднимается и, опираясь на скамью, смотрит в сторону берега.)

Эльза
Вот лебедь! Он за ним!..

(Она на долгое время замирает в своей позе.)

Лоэнгрин (поражённый)
Да, медлю я, и шлёт за мною Граль!

(При всеобщем напряжённом ожидании он идёт к берегу и, наклонившись к лебедю, грустно глядит на него.)

О, лебедь мой!
Ты в грустный и тоскливый час
Приплыл за мной в последний раз!
Ведь через год ты навсегда
Кончал служенья подвиг свой...
Граль чары снял бы, и тогда
Не лебедь был бы предо мной!

(В порыве жестокой скорби он возвращается на авансцену и обращается к Эльзе.)

О, Эльза! Если б год лишь ждать могла ты, –
Ах, вновь тебе блеснул бы счастья свет!
Да, через год, в сияньи Граля дивном,
Твой брат вернулся б, – он не умер, нет!
(Все выражают крайнее изумление.)

Но он придёт, когда вдали я буду...

(Передавая Эльзе свой рог, свой меч и своё кольцо)

Мой рог, мой меч, кольцо, – всё дай ты брату.
– Мой рог в час злой беды ему поможет,
Победу меч мой даст ему в бою...
Но, взяв кольцо, меня он вспомнить может, –
Того, кто спас однажды честь твою!..

(Он несколько раз целует Эльзу, которая уже бессильна проявить какое бы то ни было чувство.)

Прощай, прощай, друг милый мой!
Граль не велит мне медлить здесь!
Прощай, прощай!

(Он быстро идёт к берегу.)

Все

О, горе! Доблестный герой!
Ты нас обрёк тоске лихой!

Ортруда
(появляясь на авансцене)
Плыви, плыви, герой надменный!
Поведать рада я вселенной, –
Кто этот белый лебедь твой!
Цепочкой скован он моей!
Тот лебедь, – знайте все теперь, –
Наследник края в цвете дней!

Все
Ах!..

Ортруда (Эльзе)
Ты мне на радость их прогнала, –
Ждёт их обоих дальний путь!
А то, останься муж твой дольше, –
Он брата мог тебе вернуть!

Все
Глумишься, ведьма, ты над небом!
О, сколько зла в словах твоих!

Ортруда
Да, всем вам отомстили боги
За то, что вы не чтите их!

(В диком отчаянии она стоит, гордо выпрямившись. – Лоэнгрин, уже достигший берега, хорошо слышал слова Ортруды. Он торжественно преклоняет колено и предаётся немой молитве. Взоры всех обращены на него с напряжённым ожиданием. – Белый голубь Граля слетает с неба и парит над ладьёй. Лоэнгрин бросает на него взгляд, полный благодарности, быстро встаёт и освобождает лебедя от цепочки. Лебедь тотчас же погружается в воду, и вместо него Лоэнгрин извлекает на берег прекрасного мальчика в блестящем серебристом одеянии. Это Готфрид.)

Лоэнгрин
Готфрида вы узнайте в нём:
Да будет вашим он вождём!

(При виде Готфрида, Ортруда с криком падает на землю. Лоэнгрин быстро прыгает в ладью, которую голубь сейчас же увозит, схватив цепочку. Эльза с последним радостным просветлением глядит на Готфрида; тот идёт вперёд и склоняется перед королём. Все смотрят на мальчика с блаженным изумлением; Брабантцы почтительно преклоняют перед ним колена. – Готфрид спешит в объятия Эльзы. Краткий миг восторга, и вслед затем Эльза быстро обращает взор в сторону берега. Лоэнгрина уже не видно.)

Эльза
Супруг мой! – Желанный!..

(Лоэнгрин снова виден вдали. Склонив голову, он стоит в ладье, печально опершись на свой щит. При виде его, все издают громкий горестный крик. – Эльза в руках Готфрида падает на землю, бездыханная. – Пока Лоэнгрин постепенно скрывается в отдалении, занавес медленно опускается.)

КОНЕЦ ОПЕРЫ

Лоэнгрин. Подстрочный перевод Владимира Романовского. Предисловие

Будучи убежденным сторонником исполнения опер на языке, который понимает аудитория, я часто недоумеваю, тем не менее, по поводу неадектватности некоторых переводов либретто. Не все оригиналы написаны внятно и элегантно, да и вообще, «когда слова слишком глупы, чтобы их произносить, их поют» - но дела это не меняет. Переводы на русский язык текстов к операм «Риголетто», «Кармен», «Тоска» - настолько чудовищны, что новое поколение русских любителей оперы почти поголовно настаивает на исполнении «на языке оригинала».

Итальянские оперы – еще куда ни шло, хотя, конечно же, даже очень благосклонно настроенная и хорошо подготовленная аудитория все равно потеряет от двадцати до восьмидесяти процентов впечатления. Заезжие итальянские труппы – пусть себе поют по-итальянски. А местным-то зачем? Зачем публике язык оригинала, если они его не понимают? Есть такое поверие, что они (публика) язык оригинала ЧУВСТВУЮТ. Возможно есть такие специальные органы, предназначенные для чувствования незнакомых языков, не знаю. Также есть поверие, очень вредящее опере, что язык оригинала неразрывно связан с музыкой. Возможно, это так и есть в случае корейской национальной оперы, не знаю, не слышал.

В случае опер Вагнера – теряется больше. То бишь, минимальные потери – процентов шестьдесят. Самый минимум. Это ежели человек очень музыкальный и безумно любит всякие эффектные зрелища.

Можно, конечно, заранее проштудировать либретто. Или выучить его наизусть. И все равно серьезные потери – неизбежны. Невозможно оценить музыку, не понимая досконально (а не приблизительно) о чем она.

Исполнение опер на языке оригинала вне языковой среды оригинала есть явление порочное.

Во всех странах с оперной традицией существуют переводы, готовые к исполнению в театре, всех основных шедевров оперной классики. Беда в том, что многие из этих переводов несостоятельны. Есть исключения. К примеру, английский перевод «Пиковой Дамы», мне известный, звучит лучше, чем оригинал. Но это не потому, что перевод прекрасен (увы, нет), а потому, что оригинал – унизительная дрянь, портящая гениальную музыку всемирного короля романтиков.

Рихард Вагнер писал либретто к своим операм сам. Тексты Вагнера отличаются целостностью, продуманностью, нежностью гармонии. В исполнении на языке оригинала тем, кто с этим языком не знаком, эту внутреннюю гармонию уловить можно только многократно проштудировав подстрочник и выучив некоторые фразы оригинала наизусть. Достойные стихотворные переводы необходимы. (Есть технический термин для обозначения таких переводов, который я постоянно забываю, возможно потому, что он мне не нравится).

Насколько мне известно, «канонические» переводы либретто Вагнера на русский язык выполнены были во время оно одним и тем же человеком, чью фамилию я тоже все время забываю, она тоже мне не нравится) и все они заставляют желать лучшего. Помимо чисто технических недостатков, они страдают, на мой взгляд, чрезмерной слащавостью. У Вагнера в оригиналах встречается много напыщенных, вычурных, или просто банальных, фраз (и в каждом отдельном случае нужно выяснять — не для удобства ли пения вставлено дурацкое слово?), но напыщенность и слащавость — ОЧЕНЬ разные вещи.

Ну так вот — в «Лоэнгрине», к примеру, есть места, которые ни читатели субтитров, ни читатели подстрочников, оценить по достоинству не смогут, если не подготовятся заранее. Места эти при ПРАВИЛЬНОМ стихотворном переводе «уловились» бы сразу. Не улавливая их, благосклонный слушатель вынужден делать умный вид, а неблагосклонный — пожимать плечами. И это вовсе не тот эффект, на который рассчитывал композитор, когда писал данную оперу.

Поговорим немного о героях «Лоэнгрина».

Как всякий большой художник, Вагнер не опускался до списывания персонажей с себя. И все-таки несколько очень личных качеств, появившихся у Вагнера в связи с отношением к нему разных слоев общества — аристократия относилась к нему снисходительно, богатые, давая ему деньги, не отказывались от удовольствия его этим помучить, и так далее — затесались и застряли в образе Лоэнгрина. Задумывая героя воздушным, неземным, отстраненным, Вагнер, почти никогда не следовавший собственным теориям и наметкам, когда это мешало музыке или драматургии, наделил Лоэнгрина — затаенными личными обидами, мальчишеским заносчивым хвастовством, неплохим для двадцатилетнего человека знанием жизни, и эгоизмом, присущим скорее художникам, чем хранителям святынь. Таким образом Лоэнгрин приобрел одновременно человечность и обаяние.

Образ девчушки Эльзы получился у Вагнера на славу! Возможно потому, что автор изначально не пытался втискивать его, образ, в идейные рамки, а писал, как писалось, по вдохновению. Поэтому основная тема Эльзы, и распевка на балконе, и фрагментарные всплески в третьем акте, где не совсем понятно, что доминирует — партия Эльзы или оркестровый аккомпанимент — все это невероятно проникновенно звучит. Беззаботная девчушка лет семнадцати осталась сиротой, потом братик пропал, теперь она совсем одна, никто ее не любит — а ее еще и в убийстве братика обвинили — мечтает о прекрасном рыцаре, который ее утешит, защитит, и будет любить, видит его во сне, и влюбляется в него заочно. В телесном воплощении этот же рыцарь ставит ей суровое условие, и в тот же день борющиеся за власть начинают ее подначивать, подговаривать, подзуживать, чтобы она это условие нарушила. А сам Лоэнгрин в это время пирует! В конце оперы Эльза неожиданно и не очень очевидно умирает.

Ортруд и Фридрих из Тельрамунда — злодеи всегда получаются у Вагнера хорошо, возможно потому, что в жизни ему приходилось их встречать великое множество, и крови они ему попортили немало. Ортруд — ужасно вредная баба, злюка и стерва, ей главное не власть захватить, а врагов уесть, вдоволь над ними поиздеваться. Фридрих по настоянию жены становится — ну, в общем, подлецом. Во втором акте, в его стенаниях об утерянной чести, его волнует не собственно честь, а представления об этой чести других. Что они скажут, другие? Он стремиться «вернуть себе честь» — несмотря на то, что давеча намеренно лжествидетельствовал, обвиняя невинную девушку в убийстве. То есть, заставить других поверить, что честь его при нем. В третьем акте он решается на тайное ночное убийство.

Король Хайнрих - «отличный мужик», справедливый, доброжелательный, и, возможно, не очень твердый характером. Сомневаясь в доносе Фридриха, он тушуется, когда Фридрих напоминает ему о своей доблести и умении махать мечом, и радуется по-детски (подчеркнуто в музыке), когда Лоэнгрин побеждает Фридриха. Поставьте себя на его место. Вы бы тоже радовались.

Расставив этих основных персонажей в нужном порядке, Вагнер начинает плести музыкальную сеть – уже в увертюре. И с первых же тактов становится понятно – отвлекаться нельзя ни на секунду, иначе пропадет эффект. Приглушенный свет в зале, оркестр, впоследствии (в Байрейте) загнанный Вагнером под сцену, три минуты тишины до начала увертюры – все это более или менее НЕОБХОДИМЫЕ условия для восприятия опер Вагнера. А дословное понимание текста – ЕЩЕ ВАЖНЕЕ.

Первый «непонятный» (тем, кто не знает немецкого) момент – первая реплика Эльзы, пять нот, которые, благодаря предшествующему «плетению сети», сходу определяют, целиком, ее образ. Дословный подстрочник говорит - «Мой бедный брат!», «канонический» русский перевод ненужно переставляет местами слова и добавляет «О» в начале, совершенно меняющее впечатление - «О бедный брат мой». А всего-то ничего – переводчику следовало вспомнить, что Эльзе семнадцать лет, и что отношения с десятилетним или двенадцатилетним братом у нее были нежные, и родилось бы у него, переводчика, всем на радость – очень русское, но в то же время ИДЕАЛЬНО передающее все оттенки музыкальной реплики и укладывающееся в строчку - «Мой бедный братик». Без восклицательного знака.

Таких моментов в «Лоэнгрине» несколько, и упущение слушателем любого из них делает бессмысленным дальнейшее прослушивание.

Как говорил Иван Соллертинский - «Не возражать!»

Не будучи вагнеристом, я, тем не менее, очень уважаю вагнеристов, и к их кумиру у меня очень теплые чувства. Поэтому у меня с вагнеристами взаимная дружественность. Меня они любят, и мои критические высказывания по адресу опусов их кумира не встречают в штыки – мне можно, я их союзник. Время от времени я им, вагнеристам, приношу пользу – то заметкой о Вагнере, то вот, как сейчас, правильным подстрочным переводом либретто. В моей видеоповести «Техасский Оперный Семинар» Вагнеру посвящена одна глава, плюс упоминания в дальнейших главах. Там много ляпов, в этой главе, и сюжетных тоже («Лоэнгрина» я тогда знал плохо, моя любимая опера Вагнера - «Валькирия»), зато название главы («Человек в берете из Лейпцига») привело моих знакомых вагнеристов в восторг! Люблю угождать аудитории, когда аудитория этого заслуживает.

Данный перевод либретто «Лоэнгрина» сделан на основе собственно немецкого оригинала, английского перевода, сделанного немцем (пестрящего умилительными германизмами, которые, тем не менее, помогают разобраться в неоднозначных «немецких» моментах), и моих же субтитров к венской постановке с Пласидо Доминго (паршивой). Я передал в этом переводе, где это было возможно – и суть, и поэтичность текста. При этом я старался ничего не приглаживать – ни вычурность (местами), ни откровенные ляпы автора (поэтому «бриллиант моей чести» так и остался бриллиантом его, Фридриха, чести) – потому что твердо знаю, что гармонию тревожить нельзя, если она не тобою создана. Тронешь одно – развалится другое, а как одно с другим связано, знать дано только Создателю и самому автору, в каждом отдельно взятом случае.

Ну и вот.

Владимир Романовский
Нью-Йорк, 2010

Лоэнгрин. Подстрочник Романовского. Акт I

Опера: 
Лоэнгрин

Рихард Вагнер

ЛОЭНГРИН

либретто
(частично прозаический перевод Владимира Романовского)

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Лоэнгрин – тенор
Эльза Брабантская – сопрано
Ортруд, жена Фридриха Тельрамунда – меццо-сопрано
Фридрих Тельрамундский, правитель Брабанта – баритон
Генрих Птицелов – бас
Королевский глашатай – баритон
Четверо брабантских вельмож – тенора и басы
Четверо пажей – сопрано и альты
Мужской и женский хоры – саксонские, тюрингские и брабантские правители и вельможи, фрейлины, пажи, вассалы, крепостные

Премьера оперы состоялась в Веймаре в 1850-м году под управлением Франца Листа.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

(Поле на берегах Шельдта, поблизости от Антверпа. Река изгибается в глубине сцены. Вид на реку справа заслоняют деревья)

(На авансцене король Генрих сидит под Судным Дубом. Рядом с ним саксонксие и тюрингские правители, вельможи и солдаты, сосавляющие королевскую свиту. Напротив их брабангские правители, вельможи, солдаты, и простолюдины. Их предводитель – Фридрих из Тельрамунда. Рядом с Фридрихом Ортруд. Центр сцены представляет собой открытый круг. Королевский глашатай и четверо трубачей выступают в центр. Звучат фанфары.)

ГЛАШАТАЙ
Слушайте, правители, вельможи, все вольные люди Брабанта!
Генрих, король земель германских, прибыл к вам
дабы совет держать в соответствии с законом королевства.
Признаете ли вы себя его подданными?

БРАБАНТЦЫ
Мы признаем себя его подданными.
Добро пожаловать в Брабант, король!

КОРОЛЬ ГЕНРИХ
(вставая)
Благослови вас Бог, преданные жители Брабанта!
Не просто так я прибыл к вам.
Я здесь дабы напомнить вам об опасностях, грозящих Империи.
Сказать ли вам о биче, который
приходит в наши земли с Востока?
В дальних концах страны жены и дети молятся:
«Господь, спаси нас от венгерского гнева!»
Я, правитель Империи, решил
положить конец унижениям ужасным.
Победа на поле брани дала
мне мир девятилетний.
Все это время о защите Империи я думал.
Я укреплял города, строил крепости,
а дань расходовал на войско.
Истёк срок перемирия, дань платить перестали.
Враг грозит и вооружается.
Пора настала честь Империи защитить.
Всем говорю я, от востока до запада:
Из всех германских весей да поднимутся отряды на защиту.
Пусть никто более не осмеливается нас бесчестить!

САКСОНЦЫ И ТЮРИНГИ
Вперед! С Богом за честь Империи Германской!

КОРОЛЬ ГЕНРИХ
(садясь)
Мужи Брабанта, пришел я к вам дабы просить вас
В Менц идти, и к войску там примкнуть.
Как горестно мне видеть
как без правителя живете вы в раздорах!
У вас здесь смута – так сказали мне.
Держи ответ, Фридрих из Тельрамунда!
Ты человек порядочный, я знаю.
Так назови причину мне раздора.

ФРИДРИХ
Благодарю тебя, король, за то, что приехал ты нас рассудить.
Я правду буду говорить. Обман мне чужд.
На смертном одре герцог Брабанта
велел мне быть опекуном детей его:
Эльзы, девицы, и мальчика, именем Готтфрид.
Воспитывал я мальчика прилежно.
Жизнь его была – драгоценным камнем чести моей.
Государь, представь себе боль мою
когда украли у меня самое сокровенное!
Однажды Эльза повела Готтфрида на прогулку в лес.
И вернулась одна.
Притворяясь озабоченной, спрашивала – не видали ли его?
Сказала, что потерялся он в лесу.
Напрасно искали мы мальчика.
Когда я Эльзе пригрозил дознанием,
побледнела она и задрожала,
показывая тем, что виновна в злодействе страшном.
Переполненый ужасом и отвращением
я тут же отказался от ее руки, кою завещал мне отец ее,
и выбрал жену, мне приятную:
Ортруд, дочь Радбода, князя Фризии.
Итак, обвиняю я Эльзу
Брабантскую в братоубийстве.
И требую, чтобы земля эта
считалась отныне моей – по праву,
поскольку в престолонаследии я следующий,
а жена моя происходит из дома, в котором некогда
князья рождались сих земель.
Ты слышишь меня, о король. Суди же справедливо.

ВСЕ МУЖИ
Повелитель Тельрамунда выдвинул страшное обвинение.
Сердце переполняется ужасом!

КОРОЛЬ ГЕНРИХ
Страшное обвинение твое!
Неужели такое злодеяние возможно?

ФРИДРИХ
Государь, мечтою тайной живет девушка тщеславная,
меня отвергнувшая надменно.
В любовной тайной связи ее я также обвиняю.
Уверен, что, избавивишсь от брата
и став княгиней Брабанта
желала она верному вассалу
любовника открыто предпочесть!

КОРОЛЬ ГЕНРИХ
(прерывая Фридриха)
Зовите обвиняемую.
Суд начинается!
Да ниспошлет мне мудрость Бог!

ГЛАШАТАЙ
Будет ли суд правый вершиться здесь?

(Король торжественно вешает свой щит на дуб)

КОРОЛЬ ГЕНРИХ
Да не защитит меня мой щит до тех пор
пока не вынес я приговор суровый но милосердный!

ВСЕ МУЖИ
Да не вернутся в ножны мечи наши
покуда не восторжествовало правосудие!

ГЛАШАТАЙ
Где видите вы королевский щит
там и быть вам свидетелями справедливости.
Слушайте прилюдный мой призыв!
Эльза! Выйди к нам!

(Эльза появляется в простых белых одеждах. Некоторое время она медлит, затем выходит в центр. За нею следуют женщины, также одетые просто. Остаются в отдалении)

ВСЕ МУЖИ
Смотрите! Обвиняемая подходит!
Ах, как чиста, и как сиятельна!
Чтобы призвать к ответу такую девушку,
нужно быть уверенным в ее виновности.

КОРОЛЬ ГЕНРИХ
Ты – Эльза Брабантская?
(Эльза кивает)
Согласна ты, чтобы я судил тебя?
(Эльза поворачивается к королю, смотрит ему в глаза, и делает жест, обозначающий бесконечное доверие)
Тогда спрошу я:
Знаешь ли ты, в чем тебя обвиняют?
(Эльза смотрит на Фридриха и Ортруд, вздрагивает, склоняет голову и кивает)
Что можешь ты сказать в свое оправдание?
(Эльза делает жест, означающий - «Ничего!»)
Значит ли это, что ты признаешь себя виновной?

ЭЛЬЗА
(глядя некоторое время перед собой)
Мой бедный братик!

ВСЕ МУЖИ
Как странно она себя ведет!

КОРОЛЬ ГЕНРИХ
Говори, Эльза! Чем хочешь поделиться ты со мной?

ЭЛЬЗА
(глядя перед собой)
Одинокая в дни тревожные
я часто молилась Всевышнему
и всю тоску средца моего
в молитвах изливала.
Из стонов моих унылый звук вдруг вышел,
и ширился, и эхом звучал в небесах.
Я слушала, как утихал он вдали.
Затем глаза мои закрылись,
и погрузилась я в глубокий сон.

ВСЕ МУЖИ
Как странно! Спит она? Грезит наяву?

КОРОЛЬ ГЕНРИХ
(будто пытаясь оторвать Эльзу от грез)
Эльза, скажи что-нибудь в свое оправдание!

(Выражение лица Эльзы меняется. Исчезает отстраненность, появляется мечтательный восторг)

ЭЛЬЗА
В сияющих доспехах мне во сне
явился рыцарь.
Так праведен он был и чист!
Таких я не видела раньше.
И рог златой на поясе висел.
И опирался он на меч.
Стоял предо мною рыцарь,
явившийся ниоткуда.
И словом ласковым, и жестом нежным
утешил он меня.
Я буду ждать его!
Он будет мне защитой!

ВСЕ МУЖИ
Да будет с нами Божья милость!
Дабы узрели мы кто виноват.

КОРОЛЬ ГЕНРИХ
Фридрих, смотри! Ты честный человек.
Подумай же, кого ты обвиняешь.

ФРИДРИХ
Мечтательный облик ее меня не обманет.
Все слышали – к любовнику взывает.
Не беспричинно обвиняю я ее.
Свидетель есть, коль нужно подтвердить.
Но привлекать свидетеля на суд
унизило бы гордость мою.
Вот я стою, и вот мой меч! И кто
слова мои оспорит в поединке?

БРАБАНТЦЫ
Никто из нас! Мы драться будем только за тебя!

ФРИДРИХ
А ты, король? Помнишь, как служил я тебе?
Как в битве победил датчан свирепых?

КОРОЛЬ ГЕНРИХ
Упаси меня Всевышний забыть об этом!
Открыто праведность твою я признаю!
И видеть бы хотел твоим владеньем я Брабант!
Лишь Бог сей спор сумеет разрешить.

ВСЕ МУЖИ
Да свершится правосудие в поединке! Начнем!

КОРОЛЬ ГЕНРИХ
Спрашиваю тебя, Фридрих, повелитель Тельрамунда!
Согласен ты сражаться насмерть
и честь свою в судебном поединке защищать?

ФРИДРИХ
Да!

КОРОЛЬ ГЕНРИХ
Теперь спрошу тебя, Эльза Брабантская.
Выберешь ли ты себе защитника,
готового сразиться на смерть?

ЭЛЬЗА
(не поднимая головы)
Да.

КОРОЛЬ ГЕНРИХ
Кого ты выберешь защитником своим?

ФРИДРИХ
Узнаем же любовника имя!

ЭЛЬЗА
Я жду моего рыцаря.
Он и будет моим защитником.
А наградой посланнику небес
будет корона моего отца.
Я буду счастлива отдать ему
все, что мне принадлежит.
И если захочет он сделать меня женой своею,
я всю себя ему отдам.

ВСЕ МУЖИ
Прекрасная награда,
если Бог рассудит в пользу защитника!

КОРОЛЬ ГЕНРИХ
Уж полдень, солнце в зените.
Пора призывать защитника.

(Глашатай выступает вперед с четверкой трубачей. Он жестом велит им повернуться к четырем сторонам света. Они становятся по кромке Судебного Кольца и трубят призыв)

ГЛАШАТАЙ
Тот, кто желает сразиться за Эльзу Брабантскую
да выступит вперед!

(Долгое молчание)

(Эльза, которая до этого была совершенно спокойна, начинает волноваться, ожидая)

ВСЕ МУЖИ
Никто не откликается.

ФРИДРИХ
Вот - напрасно ли я ее обвинил?

ВСЕ МУЖИ
Нехороший знак!

ФРИДРИХ
Вот доказательство моей правоты!

ЭЛЬЗА
(подходя к королю)
Король мой милостивый, умоляю
вели еще раз позвать моего защитника.
Ведь он, наверное, далеко, и не услышал.

КОРОЛЬ ГЕНРИХ
(глашатаю)
Зови же снова защитника на поединок!

(Глашатай дает сигнал трубачам, и они снова поворачиваются к четырем сторонам света)

ГЛАШАТАЙ
Тот, кто желает сразиться за Эльзу Брабантскую
да выступит вперед!

ВСЕ МУЖИ
В тишине тоскливой произносит Бог свой приговор!

(Эльза падает на колени, начинает молиться страстно. Женщины, боясь за свою госпожу, придвигаются ближе к середине сцены)

ЭЛЬЗА
Всевышний, Ты сделал так, что он услышал мой стон.
Он явился мне по Твоему приказу.
Всевышний, позови моего рыцаря,
чтобы помог он мне в нужде.

ЖЕНЩИНЫ
Боже! Помоги ей!

ЭЛЬЗА
Дай мне взглянуть на него еще раз,
как тогда, когда он был рядом.

(Мужи, стоящие на возвышении, ближе к реке, первыми замечают прибытие Лоэнгрина, вдалеке, на барке, которую тянет лебедь. Мужи, находящиеся в удалении от берега, поворачиваются лицами к реке. Любопытство их растет по мере наблюдения за теми, кто у реки. Вскоре они сами перемещаются к реке, дабы увидеть, что происходит)

МУЖИ
Что за чудо? Лебедь?
Лебедь влечет к нам лодку!
Рыцарь стоит гордо в лодке!
Как сверкают его доспехи! Глаза слепит!
Смотрите, он ближе! Лебедь тянет
лодку золотой цепью.

(Последние мужи, стоявшие у авансцены, удаляются к реке. В центре сцены только король, Эльза, Фридрих, Ортруд, и женщины).

(Со своего кресла на возвышении король видит все. Фридрих и Ортруд ошарашены и удивлены. Эльза, слушающая возгласы мужей у берега, остается в центре сцены и не решается посмотреть вокруг)

ЖЕНЩИНЫ
Чудо! Чудо! Чудо невиданное!
Благодарим тебя, Господь, что защищаешь ты женщину слабую!

(Эльза оборачивается и вскрикивает, видя Лоэнгрина)

ВСЕ
Приветствуем тебя, Богом посланный!

(Барка, которую тянет лебед, останавливается у берега. Лоэнгрин, одетый в сверкающие серебряные доспехи, шлем на голове, щит, на спине, и небольшой золотой рог на поясе, стоит в барке, опираясь на меч. Фридрих смотрит на Лоэнгрина в безмолвном ужасе. Ортруд, до этого момента стоявшая в надменной позе, переполняется ужасом при виде лебедя. Как только Лоэнгрин делает движение, чтобы выйти из барки, все присутствующие погружаются в молчание, ожидая)

ЛОЭНГРИН
(наклоняясь к лебедю)
Благодарю тебя, прелестный лебедь.
Возвращайся же назад по водам,
туда, откуда ты привез меня.
А если снова к нам прибудешь,
то принеси нам радость.
Ты долг свой выполнил на славу.
Прощай, прощай любимый лебедь!

(Лебедь поворачивается и уплывает против течения, ведя за собою барку. Лоэнгрин некоторое время с грустью смотрит ему вслед)

МУЖИ И ЖЕНЩИНЫ
Мы поражены чудесным видением,
Небесная сила не дает нам двинуться с места!
Как прекрасен этот человек,
чудом прибывший к нашему берегу!

ЛОЭНГРИН
(идет от берега к центру сцены и торжественно кланяется королю)
Приветствую тебя, король Генрих!
Да благословит Всевышний меч твой!
Да не забудется никогда
имя твое великое!

КОРОЛЬ ГЕНРИХ
Благодарю тебя!
Скажи, прав ли я, думая, что сила
приславшая тебя в нашу землю
есть сила Божья?

ЛОЭНГРИН
Девушка, обвиненная в ужасном преступлении
нуждается в защитнике.
По этой причине я здесь. Теперь же
мне нужно знать правильно ли я поступил, приехав к ней.
(перемещается чуть ближе к Эльзе)
Поговори со мной, Эльза Брабантская!
Если меня назначат твоим защитником,
доверишься ли ты без страха и сомнения
моему покровительству?

ЭЛЬЗА
(все это время она смотрела на Лоэнгрина, не в силах сдвинуться с места, как околдованная; но как только он обращается к ней, она будто просыпается, и падает к его ногам, опьяненная счастьем)
Мой рыцарь! Мой спаситель! Приди ко мне!
Все, все отдаю тебе!

ЛОЭНГРИН
Если выйду я победителем
желаешь ли ты, чтобы стал я мужем твоим?

ЭЛЬЗА
На коленях пред тобою
я твоя – телом и душой.

ЛОЭНГРИН
Эльза, если быть мне твоим мужем
и защищать и землю твою, и жителей ее,
если ничто и никогда нас не разлучит
то обещай мне лишь одно:
Никогда не спросишь ты
и даже не подумаешь о том
откуда прибыл я,
ни как зовут меня, ни кем рожден!

ЭЛЬЗА
(в полубессознательном состоянии)
Никогда, господин мой, не придет мне на ум такой вопрос!

ЛОЭНГРИН
Эльза, понимаешь ли ты, что я говорю?
Никогда не спросишь ты,
и даже не подумаешь о том,
откуда прибыл я,
ни как зовут меня, ни кем рожден!

ЭЛЬЗА
Защитник мой, ангел, избавитель,
ты, верящий, что я невинна!
Есть ли злодеяние страшней
чем усомниться в тебе?
Как ты меня защищаешь в час,
когда я нуждаюсь в защите
так и я буду верно следовать
твоему пожеланию!

ЛОЭНГРИН
(тронутый до глубины души, поднимает Эльзу с колен и прижимает нежно к груди)
Эльза, я люблю тебя.

МУЖИ И ЖЕНЩИНЫ
Что за чудеса у нас?
Неужели наваждение?
Как сердце бьется при виде
этого благородного человека!

(Лоэнгрин ведет Эльзу к королю и перепоручает ее монаршей милости перед тем как торжественно переместиться в центр круга)

ЛОЭНГРИН
Слушайте все! Говорю вам, народ и бароны:
Невиновна Эльза Брабантская!
Твое обвинение, повелитель Тельрамунда,
будет опровергнуто Божьим судом!

БРАБАНТСКАЯ ЗНАТЬ
(сперва несколько человек, затем все больше и больше, шепчут Фридриху)
Не сражайся с ним! Тебе в этом бою не победить!
Высшая сила его охраняет!
Не поможет тебе меч твой доблестный!
Откажись! Мы, верные друзья, умоляем тебя!
Тебя ожидает горькое поражение!

ФРИДРИХ
(который до этого момента смотрел неотрывно на Лоэнгрина, отчаянно пытаясь принять решение – принимает решение)
Я лучше умру, чем струшу.
Не знаю, что за сила тебя привела сюда,
незнакомец, стоящий смело предо мной.
Но до твоих угроз мне дела нет.
Ибо я никогда не лгу.
И потому принимаю твой вызов
и надеюсь на законную победу.

ЛОЭНГРИН
Вели начинать, король!

КОРОЛЬ ГЕНРИХ
Пусть по трое от участника выступят
и начертят круг для сражения.

(Трое саксонских вельмож выступают за Лоэнгрина, и трое брабантцев за Фридриха; они торжественно размечают поле сражения, чертя копьями полный круг)

ГЛАШАТАЙ
(стоя в центре круга)
Теперь слушайте меня и запоминайте!
Да не вмешается никто из вас в схватку!
Да не вступит никто из вас в круг начерченный.
Нарушивший эти правила,
будь он вольный - лишится руки.
Будь крепостной - лишится головы!

ВСЕ МУЖИ
Будь он вольный - лишится руки.
Будь крепостной - лишится головы.

ГЛАШАТАЙ
Слушайте и вы, сражающиеся!
Уважайте закон сражения!
Ни обман, ни колдовство коварное
да не запятнают поединок ваш!
Один лишь Бог здесь решает всё.
Верьте силе Божьей, а не своей!

ЛОЭНГРИН И ФРИДРИХ
(стоя друг против друга)
Один лишь Бог здесь решает всё.
Я верю силе Его, а не своей!

КОРОЛЬ ГЕНРИХ
(идет торжественно к центру)
Боже милосердный, призываю тебя.
(все почтительно обнажают головы)
Будь с нами в миг этого поединка!
Победой одного из двух мечей яви вердикт Твой.
Покажи нам, где ложь, и где правда.
Да будет у невинного геройская сила,
да покинут силы лжеца.
Помоги нам, Боже, в час нужды
ибо наша собственная мудрость ничтожна.

ЭЛЬЗА И ЛОЭНГРИН
Яви нам праведное решение!
Господь мой Бог, Тебе я верю.

ФРИДРИХ
Я доверяюсь Божьему суду!
Боже, не оставь честь мою!

ОРТРУД
Я доверяю силе моего мужа.
Он всегда побеждает в схватках!


ВСЕ МУЖИ
Дай невинному геройскую силу,
отними силу у лжеца.
Яви нам праведное решение.
Господи Боже, мы Тебе верим.

ЖЕНЩИНЫ
Господи, благослови его!

(Все возвращаются на свои места, переполненные торжественным вниманием. Шесть свидетелей остаются с копьями в руках у края начерченного круга, остальные мужи стоят поодаль. Эльза и женщины – на авансцене, возле дуба, рядом с королем. По сигналу глашатая, трубачи трубят начало поединка. Лоэнгрин и Фридрих приготоились. Король вынимает меч и ударяет им по висящему на дубе щиту три раза. При первом ударе Лоэнгрин и Фридрих становятся в позицию, при втором поднимают мечи, при третьем начинают поединок. Мечи скрещиваются несколько раз, после чего Лоэнгрин валит противника на землю мощным ударом. Фридрих пытается подняться, пятится назад, и падает снова).

(Саксонцы и тюринги поднимают с земли свои мечи, и брабантцы следуют их примеру. Король снимает свой щит с дуба).

ЛОЭНГРИН
(приставив меч к горлу Фридриха)
Божьим решением жизнь твоя мне принадлежит!
(отставляя меч)
Я оставлю ее тебе. Посвяти ее раскаянью.

(Все мужи вкладывают мечи в ножны. Вельможи и остальные мужи радостно вступают в круг сражения)

КОРОЛЬ
(вкладывая меч в ножны)
Победа! Победа!

ВСЕ
Победа! Победа!
Приветствуем тебя, герой!

(Король подводит Эльзу к Лоэнгрину)

ЭЛЬЗА
Ах если бы звуки могли воздать
должное твоей славе!
Достойнейший из гороев,
ты заслуживаешь большего, чем моя хвала.
Рядом с тобою я ничто,
в тебе я растворяюсь.
Осчастливь меня благословением твоим!
Возьми меня, обладай всем, что есть у меня!
(она падает ему на грудь)

ВСЕ
Пойте гимны победные,
ибо заслужил он хвалу.
Слава твоему походу!
Хвала твоему прибытию!
Приветствуем тебя и род твой,
защитник невинных!
Все наши песни хвалебные -
тебе одному!
Не было в землях наших
такого героя!

ЛОЭНГРИН
(Эльзе)
Лишь невинность твоя принесла мне победу.
Теперь же радость и счастье пришли на смену страданиям!

ФРИДРИХ
(лежа на земле)
Горе! Бог меня покинул, низвергнул!

ОРТРУД
(в ярости из-за поражения Фридриха, и глядя зловеще на Лоэнгрина)
Кто он, поправший мои чары?
Он всех надежд меня лишит!

Лоэнгрин. Подстрочник Романовского. Акт II

Опера: 
Лоэнгрин

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

(Крепость у Антверпа. По середине Палас (жилые помещения рыцарей; примечание автора, не переводчика), слева, ближе к рампе, помещения для дам, справа, ближе к рампе, портал собора, точно за воротами замка. Ночь. Окна помещений рыцарей горят ярким светом; из здания звучит триумфальная музыка, горны и трубы весело играют в ночи. Фридрих и Ортруд сидят на ступенях, ведущих к порталу собора.. Оба в невзрачной одежде темных тонов. Ортруд, опустив голову на руки, смотрит пристально на яркие окна Паласа; Фридрих понурился. Долгое, мрачное молчание).

ФРИДРИХ
(внезапно поднимаясь)
Вставай, попутчица моя на тропе позора!
Рассвет не должен нас здесь застать!

ОРТРУД
Не могу двинуться! Как колдовством прикована я к месту.
От вида роскоши пирующих врагов
впитаю яд страшный, смертельный
который покончит и с нашим позором, и с их радостью!

ФРИДРИХ
(подходя к ней, мрачно)
Страшная женщина! Какое зелье удерживает меня подле тебя?
Почему я не могу тебя покинуть и убежать далеко, далеко,
где совесть моя покой бы обрела?
Из-за тебя я потерял честь и славу.
Хвалу не будут более мне петь.
А рыцарь опозоренный - не рыцарь!
И обречен изгнанником я быть!
Меч мой сломан! Герб мой погублен!
Отчий дом мой проклят!
Куда не повернусь, все презирают.
Даже грабители не подходят ко мне, боясь запачкаться!
Мне следовало выбрать смерть!
Лучше смерть, чем это жалкое отчаяние.
Честь я потерял свою!
Честь, честь моя погибла!

(Он падает на землю, убитый горем. Из Паласа звучит музыка)

ОРТРУД
(не шевелясь; в то время, как Фридрих поднимается на ноги)
С чего такие страстные причитания?

ФРИДРИХ
С того, что оружие у меня отобрано,
которым бы я мог тебя убить!

ОРТРУД
Миротворец Фридрих, повелитель Тельрамунда,
зачем не доверяешь ты мне?

ФРИДРИХ
Ты смеешь спрашивать! Не твой ли свидетель, не твой ли навет
заставили меня предать суду невинное создание?
Не ты ли мне лгала, говоря, что видела из башни твоей
как совершалось преступление в темном лесу?
Что видела ты Эльзу, топящую брата своего
в пруду? Не ты ли соблазнила
сердце мое гордое предсказанием,
что древний дом Радбода
снова расцветет и будет править Брабантом?
Не ты ли отвратила меня от
праведной руки Эльзы, и заставила жениться на тебе,
как на последней из рода Радбодов?

ОРТРУД
(тихо, но зловеще)
Твои слова разят как стрелы!
(вслух)
Да, я поклялась тебе, что правду говорю.

ФРИДРИХ
Не сделала ли ты меня, человека праведного,
соучастником твоих лживых козней?

ОРТРУД
Кто лгал тебе?

ФРИДРИХ
Ты! Не наказал ли Бог меня за это?

ОРТРУДА
Бог?

ФРИДРИХ
Ужас!
Как ужасно имя Его на твоих губах.

ОРТРУД
Трусость свою зовешь ты «Богом»?

ФРИДРИХ
Ортруд!

ОРТРУД
Ты грозишь мне? Мне, женщине?
Ты трус! Если бы ты так грозил тому
кто посылает тебя в жалкое изгнание,
победу б ты себе снискал, а не позор!
Ха! Любой, способный драться с ним обнаружил бы,
что он ребенка слабее!

ФРИДРИХ
Чем он слабее, тем сильнее
сила Божья в нем.

ОРТРУД
Сила Божья? Ха!
Показала бы я тебе, как слаб
тот бог, который его защищает.

ФРИДРИХ
(вздрогнув)
Зловещая прорицательница! Думаешь,
что своею хитростью ты снова меня околдуешь?

ОРТРУД
(указывая на Палас, где потушили огни)
Гости спят славным сном.
Приди, сядь рядом! Час пробил,
и мой взгляд провидческий свет прольет на путь твой.
(Фридрих приближается к ней, будто ведомый волшебной силой, и слушает внимательно)
Знаешь ли ты, кто он, тот герой,
волшебным лебедем к нам привезенный?

ФРИДРИХ
Нет.

ОРТРУД
Что бы ты дал, чтобы знать
что стоит его заставить
назвать его имя и род -
и сила бы его исчезла,
ибо колдовская она?

ФРИДРИХ
Теперь я понимаю его условие.

ОРТРУД
Слушай! Никто не может
вырвать тайну у него кроме
той кому он запретил его
расспрашивать.

ФРИДРИХ
Так значит, Эльзу нужно убедить,
чтоб задала ему вопрос?

ОРТРУД
Ха! Ты мыслью быстр.

ФРИДРИХ
Но как нам сделать это?

ОРТРУД
Слушай! Мы остаемся здесь,
а не бежим. Теперь взбодрись.
Дабы возбудить ее подозрения,
выступи и обвини его в том, что
колдовством он исказил суд Божий.

ФРИДРИХ
Ха! Ложь и коварное колдовство!

ОРТРУД
Не удастся – так мы свое возьмем силой.

ФРИДРИХ
Силой?

ОРТРУД
Не даром известны мне
искусства темные.
Слушай внимательно, что говорю я.
У того, чья сила от колдовства -
отними от тела мельчайшую частицу,
и тут же сила его покинет.

ФРИДРИХ
Хоть бы это было правдой!

ОРТРУД
Если бы ты, сражаясь с ним,
лишь палец ему отрезал,
или только часть пальца,
был бы рыцарь в твоей власти!

ФРИДРИХ
О ужас! Что слышу я?
Я думал, Бог меня карает.
Но суд запятнан был лукавством!
Честь моя погублена коварным колдовством!
Но, говоришь ты, за позор могу я отомстить?
Доказать честность мою?
Любовника обман открыть
и честь свою вернуть?
О женщина, чье лицо вижу я во тьме ночной,
если ты вновь обманываешь меня, то горе тебе! Горе!

ОРТРУД
Ишь, разволновался. Спокоен будь и собран.
Я научу тебя восторгам сладким мести.
(Фридрих медленно садится на ступени рядом с Ортруд)

ОБА
Да воспрянет месть
из ночи темной сердца моего.
Вы, сладким сном спящие,
знайте, что ждут вас беда и горе!

(Эльза появляется на балконе, одетая в белое. Идет к балюстраде и подбирает голову рукой)

ЭЛЬЗА
О ветер небесный, мой плач
ты слышал часто.
Теперь хочу я благодарить
тебя за счастье мое.

ОРТРУД
Это она.

ФРИДРИХ
Эльза!

ЭЛЬЗА
Ты мне его послал,
ты улыбнулся его походу.
Ты провел его невредимым
чрез волны моря бурного.

ОРТРУД
Да проклянет она час
когда лицо мое увидела.

ЭЛЬЗА
Как часто я звала тебя,
чтоб слезы мои высохли.
Теперь же пусть твое дыхание
охладит мне щеки, от любви пылающие.

ОРТРУД
Уйди.

ФРИДРИХ
Зачем?

ОРТРУД
Она моя. А герой ее - твой!

(Фридрих скрывается в тени)

ОРТРУД
Эльза!

ЭЛЬЗА
Кто зовет меня? Какие грустные
голоса произносят мое имя в ночи!

ОРТРУД
Эльза! Неужто не узнаешь ты мой голос?
Ужель отвергнешь ты несчастную,
тобой изгнанную?

ЭЛЬЗА
Ортруд! Это ты? Зачем ты здесь,
несчастная женщина?

ОРТРУД
«Несчастная женщина»?
Не напрасно зовешь меня ты так!
Одинокая в далеком лесу
жила я тихо и мирно.
Что я тебе сделала? Что я тебе сделала?
Безрадостная, я всего лишь оплакивала
несчастье моей семьи.
Что я тебе сделала? Что я тебе сделала?

ЭЛЬЗА
О небеса! В чем упрекаешь ты меня?
Я заставила тебя страдать?

ОРТРУД
Как могла ты позавидовать
счастью быть женой того,
кто был тобою отвергнут?

ЭЛЬЗА
Боже милостивый! Что мне сказать на это?

ОРТРУД
Разум его помутился, и он
обвинил тебя, невинную.
Теперь же раскаяние разрывает ему
сердце, и он мучается в одиночестве.

ЭЛЬЗА
Боже милосердный!

ОРТРУД
А ты счастлива!
Муки невинной прошли, и
жизнь тебе улыбнулась.
Теперь ты радостно уходишь,
посылая меня на верную смерть.
Да кинет горе мое тень
на радостный твой пир!

ЭЛЬЗА
Была бы я недостойна благословения твоего,
О Бог мой, улыбающийся мне,
если бы могла отвернуться от несчастья
склонившегося предо мной в пыли.
Никогда! Ортруд, подожди!
Я сама проведу тебя внутрь!

(Она скрывается. Ортруд вскакивает на ноги в дикой радости).

ОРТРУД
Поруганные боги, помогите мне отомстить!
Накажите заставляющих вас терпеть позор!
Дайте мне силы служить святому вашему делу!
Уничтожте мерзкие заблуждения отступников!
Воден! Призываю тебя, бог силы!
Фрея! Услышь мольбу мою, великая!
Благословите мои обман и лицемерие.
Дабы свершилась месть моя!

ЭЛЬЗА
(за кулисами)
Ортруд? Где ты?

(Эльза и две прислужницы появляются в дверях, с факелами в руках)

ОРТРУД
(бросаясь к ногам Эльзы)
Здесь, у ног твоих!

ЭЛЬЗА
(пугаясь, отступая при виде Ортруд)
О Боже, как грустно это, видеть тебя такой –
тебя, знавшей гордость и роскошь!
Жалость душит меня.
Вижу я тебя - униженную!
Встань, не умоляй меня больше!
Коль ненавидела ты меня - я тебя прощаю;
a за страдания, которые я тебе причинила,
прошу тебя простить меня также.

ОРТРУД
Благодарю тебя за доброту твою.

ЭЛЬЗА
Того, кто завтра станет мужем мне,
Просить я буду, дабы милостивый, он
был милостив и к Фридриху.

ОРТРУД
Узами благодарности связала ты меня.

ЭЛЬЗА
К рассвету будь готова.
В блистательных нарядах
сопровождать меня в собор ты будешь.
Там я буду ждать моего рыцаря,
и женой его стану пред Богом.

ОРТРУД
Как расплачусь с тобою я за доброту твою?
Ведь я бедна и бессильна.
Коли позволила б ты жить при тебе -
была бы я навек твоя должница!
(приближаясь к Эльзе)
Осталось у меня одно лишь волшебное средство.
Никакой закон его у меня не отнимет.
Хочу воспользоваться им, чтоб уберечь тебя.
Спасти тебя от сожалений.

ЭЛЬЗА
О чем ты говоришь?

ОРТРУД
Предупредить хочу я.
Не верь ты счастью слепо.
Несчастье неожиданно приходит.
Позволь заглянуть в твое будущее.

ЭЛЬЗА
Какое несчастье?

ОРТРУД
Если бы знала ты
о чудесном происхождении этого человека,
никогда бы он тебя не оставил
так же, как пришел - волшебно.

ЭЛЬЗА
(охвачена ужасом, отворачивается в негодовании, затем снова поворачивается к Ортруд, переполненная грустью и сочувствием)
Бедное создание, ужель не понимаешь ты
что сердцу любящему сомненья чужды?
Неужто не знала ты счастья
даваемого нам верою одной?
Пойдем со мною! Я научу тебя
блаженству преданности.
И тогда ты поверишь, что
счастье возможно без сожалений.

ОРТРУД
(в сторону)
Эта ее гордость поможет мне
победить преданность.
Все средства в ход пущу против нее,
И уж раскается она в своей надменности.

(Ортруд, ведомая Эльзой, делает нерешительный вид, но – входит в замок; прислужницы святят факелами – и запирают дверь. Начинается рассвет)

ФРИДРИХ
(появляясь из тени)
Несчастье входит в дом.
Исполни, женщина, замыслы коварные свои.
Не в силах я тебя остановить.
С падения моего начались все несчастья.
Так пусть погибнут те, кто моему падению причина.
Одна лишь мысль мне силы придает:
Увидеть, как честь мою
укравший умирает!

(При виде входящих людей, Фридрих скрывается за колонной собора)

(Постепенно занимается рассвет. Рассфетные фанфары звучат с далекой башни. Часовые спускаются с башни и отрывают ворота. Слуги замка выходят справа и слева, приветствуют друг друга, и идут тихо по своим делам. Некоторые зачерпывают воду металлическими сосудами, стучат в ворота Паласа, входят. Из ворот выходят трубачи. Звучат фанфары. Слуги удаляются со сцены. Брабантские воины и вельможи выходят на сцену, их больше и больше. Они приветствуют друг друга и радуются)

ВЕЛЬМОЖИ И ВОИНЫ
Рассветные фанфары
призывают нас собраться здесь.
Тот, кто чудеса творил, возможно
готов к новым делам чудесным.

(Глашатай выходит из Паласа и напрявляется к терассе, сопровождаемый трубачами. Звучат корлевские фанфары. Все присутствующие поворачиваются к нему в предвкушении новостей)

ГЛАШАТАЙ
Провозглашаю слова и пожелания нашего короля.
Слушайте внимательно что он велел вам сказать.
Фридрих из Тельрамунда изгнанию подлежит,
ибо с нечистой совестью выступил на поединке судебном.
Того, кто осмелится дать ему приют или дружить с ним
постигнет та же участь, в соответствии с законом земли нашей.

МУЖИ
Да будет проклят лжец,
Богом самим осужденный!
Пусть обходят его стороной честные!
Пусть не будет ему ни покоя ни сна!

(Трубят трубачи, требуя внимания)

ГЛАШАТАЙ
Вот что еще сказал король:
Незнакомцу, посланному нам Богом,
с которым Эльза желает браком сочетаться
пожалована корона и земля Брабанта.
(Трубачи трубят)
Но не хочет рыцарь князем именоваться.
Вы будете звать его Покровителем Брабанта.

МУЖИ
Да здравствует наш спаситель!
Да здравствует Богом посланный!
Клянемся в верности
Покровителю Брабанта.

(Трубачи трубят)

ГЛАШАТАЙ
Просил он также пригласить вас
на нынешний свадебный пир,
а завтра – приходите готовые стать
воинами короля.
И сам он, отвергая отдыха усладу,
поведет вас к благородным славы плодам!

(Уходит обратно в Палас в сопровождении трубачей)

МУЖИ
Приготовимся к сражению.
Герой наш возглавит нас.
Кто встанет под его знамя -
увидит дорогу к славе.
Бог послал нам его
во славу Брабанта!

(В то время, как остальные радуются, четверо бывших вассалов Фридриха появляются на авансцене)

ПЕРВЫЙ ВЕЛЬМОЖА
Слышите? Он поведет нас в земли иные!

ВТОРОЙ ВЕЛЬМОЖА
Против врага, никогда нам еще не грозившего.

ТРЕТИЙ ВЕЛЬМОЖА
Не слишком ли смело для новоприбывшего?

ЧЕТВЕРТЫЙ ВЕЛЬМОЖА
Да, но он теперь князь. Кто помешает ему?

ФРИДРИХ
(появляясь меж ними незаметно)
Я.

ВЕЛЬМОЖИ
Кто? Ты, Фридрих?

ВЕЛЬМОЖИ
Не изменяют ли мне глаза?

ВЕЛЬМОЖИ
Ты осмелился сюда явиться -

ВЕЛЬМОЖИ
могущий стать жертвой любого смерда?

ФРИДРИХ
Я и на большее осмелюсь.
Засияет правда пред вашими глазами!
Того, кто так смело призывает вас на войну,
я обвиню в обмане Всевышнего!

ВЕЛЬМОЖИ
Да ты с ума сошел! Чего добьешься?
Глупец, услышат люди!

(Они увлекают его к собору и пытаются там спрятять. Тем временем четверо пажелй выходят на балкон, спускаются по лестнице, и становятся перед Паласом. Толпа замечает их)

ПАЖИ
Дорогу нашей повелительнице Эльзе!
Смиренная шествует она в церковь.

(Длинная процессия дам в роскошных одеждах медленно выходит из двери и напрявляется к балкону. Процессия поворачивает налево и минует Палас перед тем, как идти к собору. Дамы занимают места на ступенях собора по мере прибывания)

ВЕЛЬМОЖИ И ВОИНЫ
(во время процессии)
Благословен да будет путь ее,
ибо, кроткая, страдала она долго.
Да направит ее Бог, да
защитит Он путь ее праведный.

(Вельможи невольно передвигаются ближе к дамам, но пажи их останавливают, давая путь процессии. Эльза в роскошном свадебном платье, появляется и идет вместе с процессией к Паласу)

ВЕЛЬМОЖИ И ВОИНЫ
Идет как ангел,
добродетель излучая.
(Эльза медленно перемещается к рампе, люди перед нею расступаются)
Привет тебе, о праведная!
Да здравствует Эльза Брабантская!

(Среди женщин позади Эльзы – Ортруд, роскошно одеая. Женщины возле нее взволнованы и не могут скрыть негодования. Они отстраняются от нее. На лице Ортруд гнев. Как только Эльза, приветствуемая толпой, ставит ногу на первую ступен собора, Ортруд бежит вперед, преграждая ей путь и заставляя отступить на шаг)

ОРТРУД
Назад, Эльза! Не буду я больше унижаться!
Не служанка я твоя!
Долг твой меня уважить!
Склонишь ты голову предо мною смиренно!

ПАЖИ И МУЖИ
Что нужно ей? Назад!

ЭЛЬЗА
Как изменилась ты. Почему?

ОРТРУД
На час забыла я, кто я такая.
А ты думала, я буду ползать пред тобою вечно?
Я отомщу за свои страдания.
Я верну себе все, что мне принадлежит по праву.

(Общее удивление. Толпа волнуется).

ЭЛЬЗА
Увы! Обманута ли я твоим лицемерием
вчерашним, когда пришла ко мне ты, стеная, ночью?
Как смеешь ты стоять передо мной
супруга того, кто Богом самим осужден?

ОРТРУД
(делая мученическое выражение лица)
Несправедливо муж мой был судим и изгнан, а до того
имя его чтили по всей земле.
Называли его и праведным.
Знали и боялись доблестного меча его.
А кому здесь известен твой муж?
Даже ты сама не знаешь имени его!

МУЖИ, ЖЕНЩИНЫ И ПАЖИ
Как смеет она!

МУЖИ, ЖЕНЩИНЫ И ПАЖИ
Святотатство!

ОРТРУД
Скажи, известно ли тебе его имя?
Хорошего ли он рода и звания?
Откуда явился он к тебе по водам?
Когда уйдет обратно, и куда?
Сказать не можешь!
Ибо, сказав, ты
обречешь его, коварного.
Потому и запрещает он, хитрый,
задавать ему вопросы.

МУЖЧИНЫ, ЖЕНЩИНЫ И ПАЖИ
Ужасные слова! Как смеет она
оскорблять рыцаря?

ЭЛЬЗА
(приходит в себя)
Святотатство! Злая женщина!
Слушай же мой ответ.
Так благороден он, так чист мой муж
что те, кто сомневаются в
Божьем промысле прощены не будут!

ЭЛЬЗА
Не Божьим ли промыслом мой рыцарь
победил твоего мужа?
(остальным)
Кто видит, пусть скажет -
кто из них двоих праведен?

МУЖИ, ЖЕНЩИНЫ И ПАЖИ
Только рыцарь твой! Только он!

ОРТРУД
Праведность твоего защитника
исчезла бы в один миг
если бы его заставили признать,
что сила его в колдовстве.
А раз не смеешь ты задавать ему вопросы,
то, значит, и у тебя есть повод
усомниться в честности его.

ЖЕНЩИНЫ
(защищая Эльзу)
Уберегите ее от ненависти
злобного создания!

(Двери Паласа открываются, четверо трубачей выходят и трубят).

МУЖИ
Дорогу! Дорогу! Король идет!

(Король, Лоэнгрин и саксонские правители и вельможи выходят из Паласа церемонно. Процессия нарушается из-за беспокойства в передних реядах. Король и Лоэнгрин продвигаются вперед через толпу)

БРАБАНТЦЫ
Да здравствует король!
Да здравствует Покровитель Брабанта!

КОРОЛЬ
О чем здесь спор?

ЭЛЬЗА
(спешит к Лоэнгрину, взволнована)
Повелитель мой! Мой господин!

ЛОЭНГРИН
Что случилось?

КОРОЛЬ ГЕНРИХ
Кто смеет смущать процессию?

ЛОЭНГРИН
(замечая Ортруд)
Что вижу я! Эта безбожная женщина подле тебя?

ЭЛЬЗА
Избавитель мой! Огради меня от этой женщины.
Ругай меня за непокорность.
Увидев ее плачущую у ворот,
я пригласила ее в замок чтобы утешить.
За доброту платит мне она жестоко
насмехаясь над моею верою в тебя!

ЛОЭНГРИН
(осуждающе и твердо посмотрев на Ортруд)
Ступай, ужасная женщина.
Не победить тебе здесь.
(поворачиваясь к Эльзе)
Скажи мне, Эльза:
Слов ее яд не отравил ли тебе сердце?
(Плача, Эльза прячет лицо у него на груди)
(показывает на вход в собор)

Да будут слезы твои слезами радости.

(Процессия возобновляет путь к входу в собор)
(Фридрих появляется на ступенях собора. Женщины и пажи отступают в ужасе, узнав его)

ФРИДРИХ
О король и все вы, князья обманутые! Стойте!
Слушайте, что скажу я вам!

КОРОЛЬ
Назад! Уходи прочь!

МУЖИ
Мерзавец! Убирайся!
Смеешь ты гневить короля?

ФРИДРИХ
Слушайте же!

МУЖИ
Убирайся, или умрешь!



ФРИДРИХ
Выслушайте меня, ибо опорочен я несправедливо.

МУЖИ
Вон отсюда!

ФРИДРИХ
Суд Божий попран и обесчесчен.
Вас обманули колдовством и вероломством.

МУЖИ
Схватить злодея!

МУЖИ
Это святотатство!

ФРИДРИХ
(на него наступают, но он продолжает смотреть внимательно на Лоэнгрина)
Этого человека, стоящего предо мной во блеске славы
я обвиняю в колдовстве!
(рвущиеся его схватить останавливаются, пораженные его словами, и начинают слушать)
Как пыль исчезает перед дыханием Всевышнего
так колдовство неправедное исчезнет!
Вы поспешили осудить меня,
отняли доброе имя и честь
поскольку не задали ему главного вопроса.
Но вопроса этого ему не избежать.
Ибо я сам его задам:
Пред миром всем прошу
его открыть род, имя, звание.
(Толпа волнуется)
Кто он, приведенный
к берегу диким лебедем?
Ему служат волшебные создания,
а значит праведность его - ложь.
Пусть ответит на мое обвинение.
Если ответит, значит заслужено мое падение.
А коли не ответит, то праведность его сомнению подлежит.

КОРОЛЬ, МУЖИ, ЖЕНЩИНЫ И ПАЖИ
Суровое воззвание! Как ответит он ему?

ЛОЭНГРИН
Тебе, честь забывшему
я отвечать не обязан.
Сомнения злодеев меня не тревожат
ибо невинность им не покорится.

ФРИДРИХ
Коль я ответа не достоин,
то, государь, призываю тебя!
Посмеет ли он назвать также
и тебя недостойным ответа?

ЛОЭНГРИН
Я не отвечу даже королю,
ни всему совету его подданых.
Сомнения их не смущают.
Они - свидетели моего доброго дела.
Одному лишь созданию обязан я дать ответ.
Эльза!
(он замирает, повернувшись и увидев, что Эльза дрожит и часто дышит, терзаемая внутренней борьбой)
О, как дрожит она!

ЛОЭНГРИН
Задумалась она!
Чей злобный язык смутил ее?
О небеса, защитите ее сердце от опасности!
Да не терзают сомнения невинную!

ФРИДРИХ И ОРТРУД
Задумалась она,
хомнения ей грудь сжимают!
Тот, кто меня страдать заставил, сюда прибыв,
будет повержен, как только вопрос ему зададут!

КОРОЛЬ И ВСЕ МУЖИ
Что за тайна у рыцаря?
Если она его тревожит, так пусть не говорит!
Мы защитим его, благородного, от опасности.
Он доказал свою добродетель делом.

ЭЛЬЗА
(не замечая того, что происходит вокруг, смотря прямо перед собой)
Тайна эта принесла бы ему несчастье
если бы он открыл ее всем.
Как неблагодарна должна была б я быть к спасителю моему
если бы предала его, заставив отвечать.
Если бы я знала его тайну, то никому бы о ней не поведала.
И все же сомнение сжимает мне груть!

КОРОЛЬ
Достойный рыцарь, ответь вероломному злодею.
Ты слишком благороден, чтобы боятся его обвинений.

МУЖИ
Мы за тебя стоим. Ты наш герой.
Мы чтим имя твое, хоть и
не знаем его.

ЛОЭНГРИН
Рыцари, вы не пожалеете, что поверили мне,
хоть и не знаете ни имени моего, ни страны моей.

(Рыцари встают вокруг Лоэнгрина и пожимают ему руки. Фридрих пробирается через толпу к Эльзе. В сомнениях, сгорая от стыда, она все еще не посмела взглянуть на Лоэнгрина. Она стоит одна у рампы)

ФРИДРИХ
(встав позади Эльзы)
Доверься мне! Есть способ доказать, кто прав.

ЭЛЬЗА
(тихо)
Уйди ты от меня!

ФРИДРИХ
Позволь мне хоть
палец ему ранить -
и тайна его тебе откроется,
и никогда он тебя не покинет.

ЭЛЬЗА
Нет, довольно!

ФРИДРИХ
Я буду вечером неподалеку.
Один надрез вреда не причинит.

ЛОЭНГРИН
(возвращаясь к середине сцены)
Эльза, с кем говоришь ты?

(Эльза, лицо которой выражает боль и сомнение, отворачивается от Фридриха и падает у ног Лоэнгрина)

(Фридриху и Ортруд)
Оставьте ее, проклятые!
Пусть никогда она вас
боле не увидит!
(Фридрих делает яростный жест)
Встань, Эльза. В руке твоей,
в верности твоей залог блаженства.
Сомнение ли покой твой смутило?
Не хочешь ли, чтоб я ответил на вопросы?

ЭЛЬЗА
(очень взволнована и смущена)
Защитник мой, ты мне принес спасение!
Ты рыцарь мой, в тебе я растворяюсь.
Любовь моя выше сомнений,
как не сильны они.
(припадает к нему на грудь)

(Из собора доносятся звуки органа)

ЛОЭНГРИН
Благословит тебя Всевышний, Эльза!
Предстань со мной пред Богом в церкви!

МУЖИ, ЖЕНЩИНЫ И ПАЖИ
Привет тебе, рыцарь,
Богом посланный к нам!
Привет тебе, Эльза Брабантская!

Лоэнгрин. Подстрочник Романовского. Акт III

Опера: 
Лоэнгрин

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

(Музыкальное вступление изображает роскошь свадебного пира. Спальня, в глубине сцены богато отделаная кровать. Окно открыто. За сценой музыка. В отдалении слышно пение. Затем пение приближается)

СВАДЕБНОЕ ПЕНИЕ
(мужи и женщины)
Ведомые верой, ступайте туда
где блаженство любви сбережет вас.
Смелость торжествующая, любви награда
соединяет вас, счастливийшая из пар.
Покровитель молодости, иди же!
Жемчужина юности, ступай!
Бегите от блеска свадебного пира
туда, где ждут вас сердечные восторги!
(двери отворяются)
Комната убранная для любви
принимает вас от роскоши застолья.
Ведомые верой, идите туда
где блаженство любви будет вас беречь.
Смелость торжествующая, любовь чистая
соединяет вас, счастливейшая из пар!
(Две процессии соединяются в середине сцены. Женщины подводят Эльзу к Лоэнгрину. Лоэнгрин и Эльза обнимаются и остаются стоять в середине. Пажи снимают с Лоэнгрина роскошные верхние одеяния. Затем снимают мечь, и кладут на диван. Женщины тем временем снимают великолепные верхние одеяния с Эльзы. Так написано у Вагнера. Переводчик не виноват).

(Меж тем восемь женщин окружают Лоэнгрина и Эльзу)

ВОСЕМЬ ЖЕНЩИН
(обходя вокруг Лоэнгрина и Эльзы)
Как Бог благословляет ваше счастье,
так и мы благославляем вас в радости.
(снова обходят Лоэнгрина и Эльзу)
Хранимы счастьем любви,
запомните надолго этот час!

(Король обнимает и благословляет Лоэнгрина и Эльзу)

(Пажи делают знак, две процессии формируются снова, снова поют, и выходят – мужи направо, женщины налево)

(Когда Лоэнгрин и Эльза остаются одни, Эльза падает Лоэнгрину на грудь, переполненная счастьем. Пение затихает вдали. Лоэнгрин садится на диван рядом с окном и притягивает Эльзу к себе)

ЛОЭНГРИН
Стихает прелестное пение, мы одни
в первый раз с тех пор, как встретились.
Ограждены от мира.
Никто не подслушает приветствий сердечных.
Эльза, жена моя! Нежная, чистая супруга!
Скажи мне, счастлива ли ты?

ЭЛЬЗА
Была бы я бесчуственной, если б сказала, что я просто счастлива,
в то время, когда переполнена я блаженством небесным.
Летит к тебе мое сердце.
Я дышу восторгом, который лишь Бог дарует.

ЛОЭНГРИН
Говоря, прекрасная, о своем счастье,
ты и меня наполняешь блаженством.
Летит к тебе мое сердце.
Я дышу восторгом, который лишь Бог дарует.
Как благородно любви естество!
Еще не встретившись, мы друг о друге знали.
Твоим защитником я был назначен.
Любовь проложила мне дорогу к тебе.
Глаза твои сказали мне, что ты невинна.
Лицо твое заставило меня служить милости твоей.

ЭЛЬЗА
Тебя я видела и до того.
Ты приходил ко мне во сне чудесном.
Когда же наяву возник ты предо мною,
я поняла, что Божьим провидением послан ты.
Во взгляде твоем хотела растаять,
как ручей обвиться вкруг ног твоих,
как нежный цветок полевой
склониться зачарованно к поступи твоей.
Это - просто любовь? Как мне назвать
это чувство, несказанно возвышенное,
как имя твое – которое, увы, мне знать нельзя,
которым никогда тебя, любимого, не назову!

ЛОЭНГРИН
Эльза!

ЭЛЬЗА
Как сладкозвучно имя мое на твоих губах!
Подаришь ли ты мне звук имени своего?
Лишь когда мы замираем в любви
позволю я себе произносить его.

ЛОЭНГРИН
Супруга моя дорогая!

ЭЛЬЗА
Лишь когда все спят, и мы одни.
Никогда мир его не услышит.

ЛОЭНГРИН
(обнимая ее, указывает на открытое окно, через которое виден сад, полный цветов)
Чувствуешь ли ты эти запахи сладкие?
Как чудесно манят они чувства
таинственно пролетая над землей.
Я отдаюсь их волшебству, вопросами не задаваясь.
Так и волшебство, меня к тебе привязавшее,
когда впервые увидел я тебя, прекрасная.
Мне не нужно было знать откуда ты.
Мои глаза видели - и сердцем я понял всё.
Как запахи эти чудесно влекут мои чувства,
Хоть и приходят из ночи загадочной,
так невинность твоя меня очаровала -
хоть и обвиняли тебя в злодеянии.

(Эльза скрывает смущение, прижимаясь к нему кротко)

ЭЛЬЗА
Желала бы я быть тебя достойной,
сделать больше, чем просто в тебе раствориться,
хотела б оказать тебе услугу,
хотела бы за тебя я пострадать!
Меня нашел ты обвиняемой в злодеянии.
Как я хотела бы найти тебя в нужде,
чтобы нести с тобой тяжелое бремя,
хотела б знать о твоих тревогах.
Не это ли – тайна твоя,
которую бережешь ты от мира?
Быть может, тебя несчастье ждет
если узнает мир тайну твою?
Будь это так, и знай я тайну,
будь это в моих силах,
никакие угрозы не отняли бы ее у меня.
За тебя бы я умерла!

ЛОЭНГРИН
Любимая!

ЭЛЬЗА
О сделай так, чтобы гордилась я твоим доверием,
чтоб не казалась самой себе недостойной!
Открой мне тайну свою,
чтобы видела я ясно, кто ты!

ЛОЭНГРИН
Ах, уймись, Эльза!

ЭЛЬЗА
В ответ на преданность мою
яви мне свое благородство!
Скажи без сожаления - откуда ты,
и буду я олицетворением молчания!

ЛОЭНГРИН
(строго и веско, отступая на несколько шагов)
Ты и так должна благодарить меня за доверие.
Ведь я же с радостью поверил клятве твоей!
Если ты всегда будешь мне повиноваться,
я буду считать тебя выше всех женщин!
(снова поворачиваясь к Эльзе, обращается к ней нежно)
Приди ко мне, прелестная, чистая!
Прижмись к сердцу моему пылкому,
чтобы глаза, виденные мною в счастье моем,
бросали на меня свой свет!
Осчастливь меня, дабы в блаженстве
я мог бы дышать твоим дыханием,
позволь держать тебя в объятиях
и стать в тебе счастливым!
Любовь твоя – высшая награда
за то, что оставил я ради тебя.
Никакая другая участь в мире Господнем
не была благороднее моей.
Предложи мне корону король -
я бы без колебаний отказался.
Единственная награда за то, чем я пожертвовал -
стойкая любовь твоя!
Прошу тебя, прочь гони сомнения,
пусть любовь твоя наградой гордой служит!
Ибо явился я к тебе не из тьмы и страданий.
Пришел я от величия и радости!

ЭЛЬЗА
О Боже, что слышу я?
В чем ты сейчас признался?
Ты хотел меня очаровать,
но я теперь несчастна!
Жизнь, тобою оставленная,
была счастьем твоим.
Ты пришел ко мне, оставив благодать,
и стремишься обратно!
Как мне, несчастной, поверить
что моя преданность тебя удовлетворит?
Придет день, и я тебя потеряю,
ибо пожалеешь ты, что меня полюбил!

ЛОЭНГРИН
Не мучай себя!

ЭЛЬЗА
Это ты меня мучаешь!
Считать ли мне дни
когда ты со мной?
Мысли о том, что ты уйдешь, и как скоро,
сотрут румянец со щек моих,
и тогда ты заспешишь прочь,
и я останусь одна с моим несчастьем!

ЛОЭНГРИН
Никогда твоя красота не померкнет
если не затуманится она сомнением!

ЭЛЬЗА
Какие у меня есть средства
чтоб привязать тебя к себе?
Ты весь волшебный,
чудо привело тебя сюда.
Как могу я надятся на счастье?
Как могу быть я увереной в тебе?
(вздрагивает, замирает, прислушивается)
Ты слышал? Что это? Кто-то идет?

ЛОЭНГРИН
Эльза!

ЭЛЬЗА
Ах, нет!
(смотря прямо перед собой)
Да, там он – лебедь, лебедь!
Вот приближается, плывя по водам -
Ты зовешь его, он ладью подводит!

ЛОЭНГРИН
Эльза! Перестань! Безумство! Успокойся!

ЭЛЬЗА
Ничто покоя мне не принесет,
ничто не оторвет и от безумства,
кроме как – и пусть мне это
стоит жизни – узнать, кто ты такой!

ЛОЭНГРИН
Эльза, что ты сказать посмела?

ЭЛЬЗА
Несчастный благородный человек!
Вот мой вопрос, должна задать его я!
Назови мне имя свое!

ЛОЭНГРИН
Остановись!

ЭЛЬЗА
Откуда ты пришел?

ЛОЭНГРИН
Горе тебе!

ЭЛЬЗА
Какого рода ты?

ЛОЭНГРИН
Горе нам! Что ты наделала!

(Эльза стоит перед Лоэнгрином – и видит за его спиной, как через заднюю дверь входит Фридрих и четверо его людей, все с обнаженными мечами)

ЭЛЬЗА
Спасайся! Твой меч, твой меч!

(Она быстро передает Лоэнгрину меч, лежавший на диване. Она держит ножны, чтобы он мог быстро его выхватить. Фридрих подходит с поднятым мечом, и Лоэнгрин убивает его одним мощным ударом. with one mighty blow. Вельможи в ужасе бросяют свои мечи, бегут к Лоэнгрину и падают перед ним на колени. Эльза, бросившись Лоэнгрину на грудь, медленно оседает на пол без чувств)

ЛОЭНГРИН
(он один остался на ногах)
Горе! Теперь уж счастья не вернуть.
(он наклоняется, поднимает Эльзу и кладет ее на диван)

ЭЛЬЗА
(открывая глаза)
Великий Боже, пощади меня!

ЛОЭНГРИН
Несите убитого к королю на суд.

(Вельможи поднимают тело Фридриха и уходят через заднюю дверь. Лоэнгрин дергает за шнут звонка. Четыре женщины появляются слева)

ЛОЭНГРИН
(женщинам)
Нарядите Эльзу, мою жену любимую,
дабы предстала она пред королем!
Там и отвечу я ей,
дабы знала она, какого рода муж её.

(С грустным и торжественным выражением лица он уходит в дверь направо. Женщины ведут Эльзу, которая не в состоянии двигаться сама, налево. Медленно светлеет рассветное небо. Свечи гаснут. Во дворе глашатай трубит в рог).

(То же поле, что в Первом Действии. Рассветает. Один из правителей появляется, сопровождаемый воинами, слезает с ложади, передает вожжи крепостному. Два пажа подают ему щит и коьюе. Он втыкает свой флаг в землю, и воины его собираются вокруг.
Второй правитель появляется. Трубы возвещают о прибытии третьего. Правители и вельможи приветствуют друг друга. Приближается четвертый правитель. Когда трубят королевские трубы, все собираются вокруг своих знамен. Король с саксонской свитой появляется слева)

ВСЕ МУЖИ
Да здравствует король Генрих!

КОРОЛЬ
Благодарю вас, добрые жители Брабанта!
Как сердце мое наполняется гордостью
когда нахожу я во всех волостях германских
такие мощные отряды!
Пусть лишь приблизится враг Империи,
мы встретим его мужественно:
С бесплодных пустынь востока
никогда на нас больше не нападут!
Земле германской - германский меч!
Вот Империи нашей мощь!

ВСЕ МУЖИ
Земле Германской - германский меч!
Вот Империи нашей мощь!

КОРОЛЬ
Где тот, кого нам Бог послал
чтоб сделать Брабант великим и славным?

(В толпе волнение. Четверо брабантских вельмож вносят тело Фридриха, скрытое покрывалом, и кладут по середине сцены. Присутствующие вопросительно переглядываются)

ВСЕ
Что это несут? Что это значит?
Это люди Тельрамунда!

КОРОЛЬ
Кого несете вы? Что увижу я?
Вид ваш ужас в меня вселяет!

ЧЕТВЕРО ВЕЛЬМОЖ
Так пожелал Покровитель Брабанта.
Он сам тебе скажет, кто это!

(Появляется Эльза, сопровождаемая женщинами. Ступает неуверенно, и медленно выходит вперед)

МУЖИ
Смотрите, Эльза праведная идет!
Как бледна и грустна она!

КОРОЛЬ
(подходя к Эльзе и ведя ее к высокому креслу напротив)
Ты так грустна!
Отъезд грядущий тебя расстроил?

(Эльза пытается поднять на него глаза и не может)

(Волнение в глубине сцены. Слышны голоса)

ГОЛОСА
Дорогу герою Брабанта!

МУЖИ
Да здравствует герой Брабанта!

(Король знимает свое место под дубом. Лоэнгрин, одетый и вооруженный так же, как в Первом Действии, появляется и выходит на авансцену)

КОРОЛЬ
Преветствую тебя, достойный рыцарь!
Те кого ты звал на рать
ждут тебя, к сражению готовы,
уверены в победе, к которой ты их поведешь.

ЛОЭНГРИН
Государь мой, король, послушай.
Славных рыцарей мною призванных
вести я в битву не могу!

(все замирают в тревоге)

ВСЕ МУЖИ
Боже милосердный!
Как жестоки его слова!

ЛОЭНГРИН
Я здесь не как товарищ по оружию,
но как истец. Послушайте ж меня.
(он снимает покрывало с тела Фридриха; все в ужасе отворачиваются; он продолжает торжественно)
Во-первых, есть жалоба у меня,
и я прошу суда праведного.
Этот человек напал на меня ночью.
Прав ли я, убив его?

КОРОЛЬ И ВСЕ МУЖИ
(торжественно указывая на тело Фридриха)
Как твоя рука покарала его на земле,
так и Бог покарает его на небесах!

ЛОЭНГРИН
Во-вторых, вот еще одно дело.
Пред вами всеми жалобу представляю.
Женщина кою Бог сделал моей женою
позволила себя обмануть – и предала меня.

КОРОЛЬ
Эльза! Как ты могла!

МУЖИ
Эльза! Как это случилось?
Как ты могла так поступить?

ЖЕНЩИНЫ
(глядя на Эльзу с упреком)
Горе тебе, Эльза!

ЛОЭНГРИН
Все слышали, как обещала мне она
никогда не спрашивать, кто я таков!
Нарушила она торжественную клятву,
поддавшись сердцем вероломному совету!
(все поражены)
Дабы унять сомнения ее -
не буду долее ответ скрывать.
Я праведно отверг врагов увещеванья,
но теперь открою и имя мое и род.
Судите ж, должен ли скрываться я от света.
Пред всеми, пред королем, пред Империей
открою тайну я свою.
(распрямляясь)
Слушайте и судите, ровня ли я вам.

КОРОЛЬ И ВСЕ МУЖИ
Что мы сейчас услышим?
Не лучше ли ему скрыть признание свое?

ЛОЭНГРИН
В земле далекой, простым смертным недоступной,
замок стоит, называющийся Монтсальват.
Внутри его храм, омытый светом.
Красивее этого храма ничего на земле нет.
В храме сосуд помещен чудесный,
его берегут, как реликвию святую.
Лишь самым чистым позволено его охранять.
Сосуд этот принесли на землю ангелы.
Раз в год голубь спускается с небес
дабы обновить чудесную силу сосуда.
Сосуд тот зовется – Грааль. И самую чистую, самую благословенную веру
дает он Братству Рыцарей.
Того, кто избран служить Граалю,
Грааль вооружает силой небесной.
Стрелы зла бессильны против него,
один его взгляд обращает в бегство тень смерти.
Даже тот, кого Грааль посылает в далекие края
назначая покровителем праведности,
не лишается силы святой
если он, рыцарь, остается неузнанным.
Ибо так чудесно благословение Грааля,
что бежит оно от взгляда непосвященных.
И поэтому никто не должен сомневаться в рыцаре.
Узнанный, обязан он удалиться.
Слушайте ответ мой на вопрос запретный!
Граалем послан я к вам.
Отец мой Парсифаль носит корону Грааля.
Я рыцарь его, и Лоэнгрин зовут меня.

ВСЕ МУЖИ И ЖЕНЩИНЫ
Когда слушаешь, как он говорит о своем священном происхождении,
глаза наполняются слезами благословенной радости.

ЭЛЬЗА
Я плохо вижу! Какая ужасная тьма!
Я задыхаюсь! Воздуха, воздуха! Несчастная я!

(здесь купюра сделанная, возможно, самим композитором)


(все смотрят, как Лоэнгрин идет к берегу и наклоняется к лебедю, и смотрит на него грустно)

ЛОЭНГРИН
Любимый лебедь!
Как рад был бы я, коль не было б нужды
в твоем последнем грустном путешествии!
Кончился бы год
и время службы твоей подошло бы к концу.
Освобожденный силой Грааля,
явился бы ты мне в ином обличии!

(горестно поворачивается он к Эльзе, стоящей на авансцене)
О Эльза! Я так хотел прожить
хотя бы год с тобою в счастье!
Тогда твой брат, которого ты считала мертвым, возвратился бы,
сопровождаемый благословенной свитой Грааля.
(все удивлены)
(передавая Эльзе рог, меч, и кольцо)
Теперь же, огда он вернется, я буду далеко.
Дай ему этот рог, этот меч, и это кольцо.
Рог будет ему подмогой в опасности,
Меч принесет победу в бою яростном,
но кольцо - напомнит ему обо мне,
о человеке, который и тебя спас от позора и нужды.
(он целует Эльзу несколько раз, Эльза не в силах отвечать)
Прощай! Прощай! Прощай, любимая жена!
Прощай! Грааль вознегодует, если задержусь!

(Эльза отчаянно прижимается к нему, но теряет силы и падает на руки женщин. Лоэнгрин спешит к берегу)

КОРОЛЬ, МУЖИ И ЖЕНЩИНЫ
Горе! Горе! Благородный человек!
Какое горе нам!

ОРТРУД
(появляясь на авансцене, делает радостный жест)
Езжай домой, езжай же, рыцарь гордый.
Скажу я кое-что девчонке глупой,
заставившей тебя в ладью ступить.
По цепи, которую я сама на него надела,
я узнаю лебедя этого.
Он – наследник брабантский.
Благодарю тебя за то, что рыцаря прогнала!
Теперь и лебедь с ним домой отправится.
А если б рыцарь здесь остался,
глядишь - освободил бы заодно и брата.

ВСЕ
Ненавистная женщина! В каком злодействе
ты нам призналась в дерзости надменной!

ОРТРУД
Знайте же, как боги мстят тем,
кто перестал их чтить!

(Лоэнгрин слышить слова Ортруд. Он торжественно опускается на колени и молча молится. Голубь Грааля опускается и парит над лодкой. Лоэнгрин видит голубя. Вскакивая на ноги, он снимает с лебедя цепь, и она исчезает в волнах. Лоэнгрин выводит на берег красивого юношу в блестящих серебряных доспехах – это Готтфрид)

ЛОЭНГРИН
Узрите же князя брабантского!
Вождем он будет вашим!

(При виде Готтфрида Ортруд падает на землю. Лоэнгрин быстро прыгает в лодку и голубь уводит ее, подобрав золотую цепь. Эльза, изменяется при виде Готтфрида, сияя последним блеском радости. Готтфрид выходит вперед и кланяется королю. Все смотрят на него с радостным удивлением. Брабантцы опускаются перед ним на колени. Готтфрид спешит в объятия Эльзы. Эльза, после короткого момента радости, смотрит на берег. Лоэнгрина там больше нет)

ЭЛЬЗА
Мой муж! Мой муж!

(Лоэнгрин снова виден, теперь уже вдали. Он стоит в лодке, голову склонив на щит. Эльза, которую держит в объятиях Готтфрид, медленно оседает, безжизненная, на землю. Лоэнгрин все еще виден, удаляющийся).