Тема, естественно, обсуждалась по ходу фестиваля, но свелась к скандалу с Никитиным и рассмотрению двух конкретных спектаклей, шедших в радиотрансляциях. Приводимая ниже статья Ирины Муравьёвой из "Российской газеты" даёт более общий взгляд на события плюс некоторые любопытные подробности от очевидца "предъюбилейной гонки".
Нынешний сезон Вагнеровского фестиваля в Байройте - последний перед надвигающимся грандиозным празднованием во всем мире 200-летия Рихарда Вагнера. Естественно, что в Фестшпильхаусе на Зеленом холме, созданном самим Вагнером, ощущается чуть нервозный ток ответственности перед масштабами предстоящих событий.
Даже в самой атмосфере Байройта в этом году как будто не достает того идиллического, почти пасторального тона, который, несмотря на все напряженные интеллектуальные и радикальные посылы вагнеровского искусства, благостно разливается для вагнерианцев на лужайках Зеленого холма и уютных улочках города. Одним из обязательных местных культов является торжественный визит вагнерианцев на могилу Вагнера у виллы Ванфрид. Сегодня эта вилла, где Вагнер провел последние годы жизни и написал духовное "завещание" человечеству - мистерию "Парсифаль", находится на реконструкции, обнесенная строительными заборами. Так что сосредоточенную медитацию вагнерианцев, пробравшихся окружными путями к могиле любимого творца, нарушают теперь бесперебойные звуки кувалд и строительной техники, приводящих территорию вагнеровской виллы в надлежащий "юбилейный" вид.
В свою очередь на Зеленом холме разворачиваются будоражащие общественную реакцию события: сначала - скандал на открытии Байройтского фестиваля, связанный с татуировками российского певца Евгения Никитина, "нацистский" контур которых стоил ему шанса выступить на главной вагнеровской сцене в партии Голландца. Затем - премьера "Летучего голландца", сыгранная на открытие и вызвавшая неодобрительный топот зала (об этом спектакле подробнее в следующем репортаже). Впрочем, это стало уже нормой Фестшпильхауса - недовольная реакция публики, подвергающей обструкции все постановки, игнорирующие ее собственные представления об эстетике байройтской сцены. Здесь бурно освистывали "Нюрнбергских мейстерзингеров" Катарины Вагнер - за провокационное ниспровержение культовых фигур немецкой истории, прошлогоднего "Тангейзера" Себастьяна Баумгартена, квалифицированного как примитивно "презрительного" и интеллектуально "низкосортного" по отношению к музыке Вагнера. Но даже самим вагнерианцам сегодня очевидно - реставрации прежнего, эстетически размеренного Байройта уже не будет. Привыкать к резким мессиджам современного театра придется. И перспектива эта обрисовывается уже в следующем году, когда на Байройтском фестивале к 200-летию Вагнера будет представлено "Кольцо" в постановке берлинского режиссера с репутацией "беспощадного радикала" Франка Касторфа.
Под проект "Кольца", которому в Фестшпильхаусе всегда придается программное значение, уже второй год подстраивается афиша фестиваля, не растрачивающая свои ресурсы на новые спектакли. В прошлом году представляли одно премьерное название - "Тангейзер", в этом году - "Летучего голландца". Но эти детали могут разочаровать только завсегдатаев фестиваля, среди которых традиционно - весь истэблишмент Германии во главе с Ангелой Меркель (к слову, об этике: несмотря на то, что с 1953 года государство и федеральная земля Бавария оказывают постоянную финансовую поддержку фестивалю, идею его организаторов выделить бесплатные билеты политикам и знаменитостям Федеральная счетная палата Германии резко раскритиковала). Если же говорить о рядовых вагнерианцах, ожидающих свои билеты не менее десяти-двенадцати лет, то, попадая в Фестшпильхаус, они в состоянии оценивать не порядок афиши, а изменения в художественной стратегии и атмосфере фестиваля.
А атмосфера нынешнего фестиваля особенная. Вероятно, чтобы снизить "нагрузку" всякого рода юбилейных "открытий" и всплывающих фактов из истории Байройта и биографии Рихарда Вагнера, чья "великогерманская" риторика стала, как известно, опорой в формулировании Адольфом Гитлером расистских позиций нацизма, организаторы фестиваля дали согласие разместить на Зеленом холме в парке Фестшпильхауса фотовыставку, подготовленную по инициативе администрации Байройта и Фонда имени Рихарда Вагнера (Richard-Wagner-Stiftung). Название выставки - "Умолкнувшие голоса: Байройтский фестиваль и евреи в период с 1876 по 1945 годы" (Verstummte Stimmen: die Bayreuther Festspiele und die Juden von1876 bis1945): сорок высоких панелей с портретами и биографиями еврейских музыкантов, режиссеров, сотрудников Фестшпильхауса, пострадавших от гонений и диффамации в годы нацизма - настоящая стена плача у подножия вагнеровского храма "искусства будущего". Более разящей в сердце символики трудно себе представить. 53 байройтских изгнанника, имена и биографии которых восстановлены из архивных документов (все еще не полностью открытых), будут теперь известны каждому поклоннику Вагнера, прогуливающемуся в возвышенных чувствах по ухоженным лужайкам Зеленого холма. И вряд ли кому-то удастся забыть, что двенадцать артистов, выступавших на Байройтской сцене в партиях Брунгильд и Вотанов, в годы Третьего рейха были депортированы в концлагеря и гетто - Аушвиц, Бухенвальд, Ригу...
Правда состоит и в том, что члены семейного клана Вагнеров, руководившие фестивалем - жена Вагнера Козима (дочь Листа), сын Зигфрид и невестка Вагнера Винифред, которой лично покровительствовал Гитлер, не скрывали своих антисемитских взглядов. Сегодня в немецкой прессе активно муссируется факт, что личная переписка Винифред все еще остается закрытой в частном архиве Вагнеров. Между тем, появление этой "отрезвляющей" выставки на Зеленом холме имеет честный и покаянный тон и продолжает, по сути, тему, открытую на Байройтском фестивале еще в спектакле Катарины Вагнер "Нюрнбергские мейстерзингеры", где в любимой опере Гитлера с неистовством сокрушался пафос роковой для немцев идеологемы - "великогерманского духа". Естественно, что в таком новом байройтском контексте скандал, связанный с "наци"-татуировками Никитина, был не случаен.
Очевидно, что к 200-летию Вагнера Байройтский фестиваль стремится подойти не только с обновленной эстетической платформой, но и с открытым взглядом на свое "прошлое", ошибки которого могут очищаться только правдой. Именно поэтому сегодня байройтская публика особенно ценит спектакль "Парсифаль" Штефана Херхайма, пропустившего через музыку Вагнера откровенную историю Германии эпохи нацизма и мировых войн (к слову, появление свастики в спектакле вызывало еще несколько лет назад свист в зале). И когда в финале спектакля очищенная, словно омытая каплей Грааля, зеркальная сфера-шар выплывает из-под колосников, отражая нынешнюю байройтскую публику, эта метафора восторженно считывается залом. В новое чистое "будущее", суть которого открывается через искусство, верил и Вагнер. Главное - понимать, что в будущее невозможно вступить без прошлого, каким бы оно ни было. Просто надо его признать. В Байройте это пытаются делать.