Рихард Вагнер

Ну что же, спасибо за возможность высказаться. Тема не столько необъятная, сколько бездонная, а это, замечу вскользь, вещи разные. Даже если считать ее "объятной" и пытаться доказать тот или иной тезис статистически, т.е. "с цифрами в руках", проблема останется. И все же.

Вот вы, уважаемая Sletelena, сначала исходили "из творчества":

"Просто я считаю, что Вагнер был не из тех, кто способен проникнуться философией Шопенгауэра не только умом, но и сердцем. Поэтому музыка его чаще оставляет свет в конце тоннеля там, где по Шопенгауэру должна была бы остаться лишь вселенская трагедия, и всё-таки большинство вагнеровских героев от своеволия не отказываются - а уж какое красивое оно у них получается!",

а потом и "из творца":

"Попробуйте мне, фоме неверующей, доказать, что человек, несколько раз безоглядно начинавший жизнь практически с чистого листа, неустанно добивавшийся всеобщего признания до самого конца, родивший троих детей и вложивший в своих героев столько страсти, что хватило бы на десять композиторов - что вот этот человек был таки настоящим пессимистом... Просто поступки, по-моему, говорят о человеке несколько больше, чем слова."

Начнем с "от творца", это можно покороче (хотя можно было бы и подлиннее, тема интереснейшая). То, что художник искренне и проникновенно может создавать насквозь мироотрицающий идеал, так не сообразующийся с его биографическими данными, хорошо известная штука. Житие такого художника, столь далекое от всякого аскетизма, не служит само по себе доказательством того, что это было не от сердца. Забавно то, что даже сам Шопенгауэр в этом смысле шопенгауэровцем не был, и на упрек в этом ответил, что пока он пишет, думает и т.д., он уже не может быть вполне воплощением своей философии. И это при том,что философу быть ходячим воплощением своей философии куда как проще, чем художнику. А кто тогда шопенгауэровец?

На самом деле даже здесь все гораздо сложнее и интереснее. Мне видится так, что Вагнер, даже сам по себе, своей персоной, во всех своих жизненных проявлениях, взятых, как целое, был вполне Gesamtkunstverk, т.е., что на самом деле странного противоречия между его "поступками", как таковыми, и его "поступками", как его творчеством, просто не было.

Но перейдем к творчеству. Столько страсти, и столько своеволия! А как же иначе? Ведь шопенгауэровское, гностически-христианское, буддистское "довольно!" имеет ценность только тогда, когда оно выстрадано опытом переживания и/или глубокого, не рассудочного осмысления своих и мировых страстей, своей и мировой воли. Иначе это обычная немощь. Стоит ли между ними ставить знак равенства, как это делал Ницше?

Вагнер - музыкальный драматург. Он и есть все свои dramatis personae. Говорить, что его работы "содержат" ту или иную философию - не совсем правильно (это меня Чемберлен - T.H.Chamberlain, вагнеровский зять, в своей книжке надоумил). Когда говорят, что мировоззрение, называемое шопенгауэровским, доминирует и определяет вагнеровское творчество, имеется в виду, что и философия Ш., и драмы В. вырастают из общего мироощущения. Это мироощущение артикулируется в художественном творчестве то менее, то более осознанно. Ш. не открыл Вагнеру совершенно нового взгляда на вещи. Зов из бездны человек, которому это дано, слышит всегда, то более, то менее явственно. Сейчас я попробую развить эту тему уже на конкретном материале вагнеровских драм. Мне тут поможет немецкий вагнеровед Jochen Hörisch, отлично проработавший тему в своей статье Todesfaszination bei Richard Wagner und Thomas Mann.

Красная нить, или, если угодно, навязчивая идея в большинстве вагнеровских музыкальных драм - это достижение героем, который в чем-то превосходит простых смертных, спасения, или искупления (Erlösung). Всех их объединяет то, что они вынуждены претерпевать бытие, которое изведали до конца, каждый на свой лад, и от этого бытия они жаждут освободиться в нечто, принципиально бытию вообще противопоставленное. Чаще всего это смерть, как конец мира впечатлений и скитаний. Отметим, что в Голландце, ранней вещи, герой томится и по скорейшему приходу Страшного суда как конца всего мира. У Таннгейзера есть все для гедонистического неземного счастья, включая творческий дар, но и его drängt es hin zum Tod, чего Венера понять, конечно, не в состоянии. Зигфрид и Брунгильда тоже не отказывают себе в удовольствии "на едином дыхании пить и искрящуюся любовь, и смеющуюся смерть". Вотан, томящийся по концу всего и всея, конечно, убедительнее всех. Трагедия языческого бога - невозможность умереть, как это дано смертным. На то от и бог.Трагедия Амфортаса, хранителя Грааля, в том же. Даже в исходе Лоэнгрина и ему подобных в мир людей видят иногда то же стремление! Эта тема варьируется и повторяется в каждой вещи на свой лад, каждый раз в новом словесно-музыкальном выражении. По поводу Тристана, кроме вещей самоочевидных, интересно вот что: любовники так и не соединяются в любви. Как раз в момент, когда музыка достигает оргиастического последнего напряжения, происходит то, что их разлучает. Корабль бросает якорь в первом акте, король возвращается внезапно с охоты во втором акте, и томление разрешается в конце третьего акта, когда слово Liebestod уже можно понимать и в беспощадно-шопенгауэровском смысле, а именно как "смерть любви"... А ведь Вагнер намеревался написать всего лишь любовную драму. Даже в Майстерзингеров проникла эта тема, это Wahn,überallt Wahn, хотя Вагнер намеревался написать всего лишь зингшпиль. Т.е. налицо иногда вопреки вполне традиционному жанровому замыслу выходящая из-под контроля основная музыкально-поэтическая мысль "об этом". Это хорошо знакомая проблема для всех подлинно метафизически озабоченных: всегда говоришь глубже, чем собирался и чем приличествует в той или иной ситуации. Это постоянное тяготение к тому, чтобы сказать все обо всем, есть черта, между прочим, и дилетанта, как верно заметил Т.Манн. Только Вагнер - дилетант гениальный.
Парсифаль, венчающий весь творческий путь - очень осознанно "шопенгауэровская" вещь. Считать ее примирением с традиционным христианством - не совсем верно; Вагнер всего лишь использовал христианскую символику.

Что касается света в конце тоннеля в музыкальном выражении. Конечно, первое что вспоминается - это последние такты Кольца. Но ведь это можно слышать как блаженное чувство последнего освобождения от оков всякого ума, всякой целеполагающей сознательной деятельности, будь то сначала активное строительство и руководство событиями ( Вотан как главный бог), или потом - наблюдение и оценка событий (Вотан как странник). Так же можно слышать-понимать, и сердцем, и умом, другие вагнеровские концовки, считающиеся светлыми.

Вот так, вкратце, можно обосновать тезис.

Вообще же Вагнер в целом не закруглен окончательно на уровне смыслов, т.е. не поддается окончательному "именно так, а не иначе". Это верно. Как верно и то, что есть в нем что-то и от Клингзора, и от двуликого Януса.

Идеал Шопенгауэра не мироотрицающий – он отрицает смысл в человеческой жизни. Принцип «чем меньше желаний, тем меньше страданий» придуман не Шопенгауэром. Просто те, кто исповедовал этот принцип до него, провозглашали его вторую часть – «меньше страданий» – самоцелью. У Шопенгауэра же самоцели нет, его понятие «воли» фактически встраивает принцип «меньше желаний» в ряд других человеческих «бесцельных целей». Это действительно тонко и мудро, ведь само по себе воление иметь меньше желаний уже есть желание. При этом Шопенгауэр всё-таки подразумевает, что это желание более высокого порядка, потому что оно принимается рассудочным путём. И никакой христианской выстраданности там на самом деле не предполагается. Такая возможность не отрицается, однако наряду с ней предлагаются и иные, вплоть до весьма холодного и рационального «Довольно!», которое, кстати, и поближе к личному опыту автора.

Так или иначе, произносить это «Довольно!» предлагается без страсти, без излишнего облегчения, а человеческой гордости при этом оставляется преимущественно любование собственной интеллектуальностью. И не то, чтобы у Рихарда Вагнера такой интеллектуальной гордости не было, художникам она вообще зачастую свойственна (обычно без оснований, но речь не об этом) – просто тот «зов из бездны», который они слышат, требует в первом шаге именно эмоционального реагирования, страстного бега навстречу, иначе получится в лучшем случае грамотное ремесленничество. Отказавшись от страсти в пользу интеллекта, художник перестаёт быть художником. Картина, текст, партитура – любое произведение искусства, конечно, требует техники и занудного, до звона в ушах, скрупулезного выписывания, но и это не та работа, где полезны отточенные философские идеи. Писать музыку на того же Ницше было возможно только потому, что он был поэтом, а вовсе не философом. Кстати, Вы спрашивали, а кто же тогда шопенгауэровец, если не Вагнер – вот, на мой взгляд, Ницше в намного большей степени, даже при наличии собственной как бы философии. Потому что – ну не философия это! Что угодно другое – поэзия, религия, супер стильная публицистика, проза с элементами НЛП )) И по жизни Ницше был вполне шопенгауэровец. Почти такой же, как сам Шопенгауэр, только с поправкой на более новые времена, большую толерантность и, прямо скажем, не такой злючий характер.

Я совершенно не хочу сказать, что философия Шопенгауэра лишена сострадания ко всему сущему – нет, не лишена, там этого даже много, иначе столь глубокого проникновения в суть вещей и не получилось бы. Но страсти и надежды она прямо предлагает отставить. Рихард Вагнер когда-нибудь отставлял их больше, чем на неделю кряду? Когда-нибудь убоялся сделать какой-то ответственный – или, наоборот, безответственный – шаг? Пессимизм, к слову, не призывает к какому-то особому аскетизму, но на минуточку представьте себе для наглядности современного человека, набравшего десяток кредитов в банках – это может быть последователь философии Шопенгауэра? И в каком, интересно, возрасте настоящий шопенгауэровец заводит последний (но не первый!) страстный роман при живой и как бы даже любимой жене? Вот так-таки в шестьдесят пять?.. ))

А насчёт мотива искупления, проходящего через большинство опер Вагнера – да, такой мотив в них есть, вот только в философии Шопенгауэра он отсутствует. Потому что там отсутствует понятие бога и, соответственно, греха. В своей работе о свободе воли Шопенгауэр довольно подробно расписывает предопределённость поступков человека его же предыдущими поступками, но там нет ни слова о том, что от этого нужно освобождаться и «искупляться». И в этом отношении оперы Вагнера доказывают как раз, что никаким пессимистом он не был, а был вполне себе «нечестивым оптимистом», который вдобавок ко всем своим грехам верил ещё в спасение и искупление от них. По «текущему расчёту» ему, надо думать, нечего было уже и искупать – операми всё искупилось, и я даже не ставлю здесь никаких смайлов, потому что в определённом смысле так оно и есть. Но человеку, у которого мысль о спасении и искуплении сидит глубоко в голове независимо от сменяющих друг друга на поверхности религиозных и антирелигиозных доктрин, тут, наверное, всегда чего-то немножко не хватает. Потому что надежда на спасение и искупление никогда не может быть до конца утвердительной.

Впрочем, в этом вопросе я не эксперт – Вам с Вашим опытом чтения личной переписки моменты, касающиеся собственно веры, возможно, известны лучше. Возможно, Рихард Вагнер действительно не верил в загробную жизнь, о смеющейся смерти писал лишь ради красного словца и искренне считал, что если есть какой-то ад, то он здесь и по сравнению с ним любое ничто уже спасение. И касательно разного восприятия финала "Кольца" – да, наверное, его можно воспринимать и так, как Вы говорите, как освобождение. Я до этого даже где-то видела мнение, что он пессимистический в том числе и музыкально, но не поняла, что имеется в виду - спасибо, объяснили ))

И насчёт того, что Вагнер не закруглён на уровне смыслов – с этим тоже невозможно не согласиться, и большинство людей таковы, хотя внутренний стержень у них всё-таки чаще один, если приглядеться. Художник в этом плане больше склонен экспериментировать и ходить направо-налево, чем среднестатистический человек. Но философская позиция – это всего лишь философская позиция, суть человека она редко может поменять. За Вашей спиной, конечно, сотни исследователей, прочитавших восторженные суждения Вагнера о Шопенгауэре и сделавших из этого вывод о его, Вагнера, пессимистическом мировоззрении. И тут же нашедших подтверждения сему факту в его произведениях, благо там и правда можно найти всё, что угодно, в том числе и это в изобилии – и мне самой совершенно необходимо, чтобы эта философия там была! Но мировоззрение это же в первую очередь отношение к себе, к своему месту в мире. Даже когда мир был ещё совсем нехорош и несовершенен и не желал ещё принимать Рихарда Вагнера как великого музыкального драматурга, сомневался ли он в своём праве это желательное ему место получить? А ведь многие на его месте усомнились бы, смирили свою волю и занялись бы чем-нибудь другим – причём, я затрудняюсь сказать в процентах, но во многих случаях реально же с облегчением от того, что их не грызёт больше эта дурацкая самоутвердительная потребность, и для этого облегчения читать Шопенгауэра вовсе не обязательно. Да и чем, скажите, плоха должность капельмейстера в симпатичном немецком городе?.. ))

Я лично не вижу противоречия между пессимистическим мироощущением и активным образом жизни. В этом Вагнер схож с Бахом. Казалось бы, 20 детей от двух жён, и карьеру вполне себе обустраивал, и от портретов прямо таки веет бюргерским благополучием - и однако какая внутренняя отрешённость музыки!

Для начала признаюсь: я всего Шопенгауэра не читала, не читала целиком даже "Мир, как воля". А Вы? (Вагнер, как помните, читал ее всю, все четыре толстенных тома, много раз...или больше). Но кое-что я все же проработала из первых рук, а главное, много сравнивала. Да, Ш. действительно отрицал смысл и цель в человеческой жизни в том смысле, в каком это имеется в виду в теистических и прочих оптимистических системах. Слово "мироотрицание" я употребила для краткости, имея в виду, конечно, шопенгауэровский аскетических идеал, который в его этике не просто присутствует, а является ее ключевым понятием.
Так вот, смысл и цель в обычном смысле не признаются, зато спасение из мира представлений утверждается. Пессимизм Ш. вовсе не рассудочный, а героический. И Ш. вообще не "рассудочен" (кстати, это русское слово - довольно неудачный выбор в переводах немецкой философии). Конечно, для него, как и для всякого мыслящего человека, осмысление выше простой эмоции. Но ведь и художники не просто эмоционально реагируют. То, что Вы пишете о различиях между интеллектуальным реагированием, присущем философам, и эмоциональным реагированием, присущим художникам, конечно, верно. Как верно и то, что концептуальное мышление имеет иную механику, чем творческий акт. Как и то, что художник перестает быть художником, "отказавшись от страсти". Но разве это значит, что творчество Вагнера не может быть порождено теми же, "шопенгауэровскими", прозрениями?

Ведь мы о чем спорим? О его творчестве. О том, как его толковать. Вы считаете, что шопенгауэровское в Вагнере слышат и считают главным, потому что Вагнер что-то гворил, в то время как на самом деле его произведения нужно толковать, исходя из того, как Вагнер жил, а жил он страстно. Любой художник так живет, в большей или меньшей степени, следовательно, бесстрастность искренне проповедовать своим творчеством не может. Так ведь получается? Далее Вы согласны видеть шопенгауэровское скорее в Ницше, в том числе на том основании, что он куда более, чем Вагнер, был похож на Ш. "по жизни".

Со всем этим хочется поспорить.

Во-первых: даже не зная, что Вагнер говорил о Шопенгауэре, "это" там слышат, как главное. Кто слышит? Да много кто, в том числе Ваша покорная слуга. Я понятия не имела, что там Вагнер читал и что говорил, но услышала именно это. Вы говорите, каждый слышит свое, благо в В. все найти можно? Все, да не все, а главное, неодинаковой важности. Вагнер ни в коем случае не принадлежал к тем, кто может говорить "о том, о сем, а больше ни о чем", а значит, обо всем сразу. Главное и основное, общее движение в его творчестве, та самая красная нить (я намеренно повторяюсь) - это что, у исследователей в глазу что-то лопнуло? А ведь можно даже и не иметь в виду восхождение от ранних вещей к Парсифалю. Достаточно самих зрелых работ как таковых. Совершенно очевидна трагедия Воли, ума и страсти, и однозначен исход - феномен Воли упраздняет саму волю, происходит ее самоубийство, и это и в Кольце, и в Тристане, и в Парсифале. И только потом, уже зная хорошенько Вагнера, почитаешь и Шопенгауэра, а потом еще и о том, как созвучна Вагнеру была его, Шопегауэра,теория о сближении умозрительного и чувственного, и потом почитаешь вдобавок и о шопенгауэровском учении об искусстве, как первой стадии сомоуничтожения Воли, и да, не спорю, услышишь еще больше этого в Вагнере. А потом еще оказывается, что Вагнер задумывал и написал текст для буддийской драмы "Победители" (вообще он, насколько я пока могу судить, неплохо понял неевропейскую религиозно-философскую мысль. За это Вагнера любят теософы, противная, на мой взгляд, публика...)

И совершенно неверно, что у Шопенгауэра отсутствует учение об искуплении, то бишь, как уже было сказано, о спасении. Даже того, что я читала, вполне достаточно, чтобы убедиться в обратном. Шопенгауэр использует то же слово, что и Вагнер, что и немецкоязычная теология вообще - Erlösung (искупление). Другое дело, что его Erlösungslehre не теистично, так же как не теистична его философия вообще. Т.е. любящий Бог-творец, прощающий людям их прегрешения, вольные и невольные, отсутствует в этой философии, и, соответственно, учение о спасении (Erlösungslehre) не содержит главного для христиан, - безусловного упования на Милость Божию (Gnade Gottes). К слову сказать, понятие греха у Ш. тоже присутствует, другое дело, что и здесь имеется в виду несколько другое. А вот этика Шопенгауэра, реализующаяся на второй ступени самоуничтожения воли, похожа на крайне аскетическую христианскую святость. Все проявления крайнего аскетизма и унивесального сострадания похожи.

Сам Шопенгауэр не жил по-шопенгауэровски. Так же, как, например, маркиз де Сад не жил, как его либертины. И что? А Ницше написал Заратустру и много чего еще, например, Генеалогию морали, Антихриста, и т.п. Ницше я много читала, почти всего. Весьма витальные вещи. Сам их автор был человек безобидный и кроткий, в молодости к тому же был шопенгауэровцем. И что?

А вот Бах, которого упомянул уважаемый Sejmur Schachinoghlu, был, по моим понятиям, в жизни своей больше похож на свою музыку, чем это может показаться. Ведь то, что мы воспринимаем как бюргерство, - это лишь некий высмеянный внешний стиль. На самом деле среди них, бюргеров, особенно в баховские времена, было немало людей, нелицемерно преданных учению Христа и Лютера, и жили они полноценной бюргерской жизнью вполне по заветам последнего, потому что он так понимал учение первого. И музыка Баха трансцендетная, т.е. "отрешенная", как лютерова теология, и разумно-гармоничная, какой должна была быть жизнь образцового здорового лютеранина. Кстати, для Вагнера Бах был примером не активности, а наоборот, скромности и непритязательности, которая была Вагнеру совешенно не по вкусу. Ведь Бах всю жизнь проработал в Томаскирхе в Лейпциге...

Этим я не хочу сказать, что Вагнер в жизни на свое искусство похож не был. Но об этом, может быть, потом.

Надеюсь, дискуссия не зачахнет.

Извините, долго не отвечала, зато ответ получился длинным )) Сначала – уважаемому Sejmur Schachinoghlu

20 спиногрызов, безусловно, заставят активно крутиться любого )) Неудивительно, что работу и местожительство Бах менял и не один раз – именно из финансовых соображений. Тем не менее, я бы тоже остереглась проводить параллели между ним и Вагнером. Бах действительно без устали писал свои замечательные музыкальные формулы - большей частью "по случаю", то есть для некоего конкретного исполнения - и в мыслях не имел создавать какие-то Гезамткунстверки для мирового или даже общенационального употребления. То, что через 100 лет после смерти его музыка была фактически открыта заново, не его заслуга. И то, что она звучит так отрешённо на сегодняшний вкус, доказывает лишь, что такова была тогдашняя, ещё сугубо религиозная, музыкальная традиция. Если послушать современников Баха, ощущение будет такое же. Он был лучшим из многих и, наверное, знал это, однако он практически не продвигал своё композиторское творчество отдельно от исполнительского, ничего никому не доказывал, не мессианствовал – просто жил здесь и сейчас. И насчёт его лютеранских убеждений – соглашусь с уважаемой Multilingua: они были, надо думать, весьма крепкими и весьма далёкими от пессимистической философии.

Теперь непосредственно о ней.

У Шопенгауэра я читала 3 вещи: «О свободе воли», «Об основе морали» и «Мир как воля и представление». Про мораль мне показалась притянутой несколько за уши, поэтому я её не особо запомнила. В «Мире как воле» прочитала 4 основные книги плюс часть Дополнений к первым четырём книгам, вынесенных в отдельный том. В моём издании «Мир как воля и представление» вместе со всеми дополнениями умещается в двух томах, упитанных, но не катастрофически толстых (это я к тому, чтобы люди не пугались, кто думает, читать или не читать )) По содержанию: во-первых – я тоже признаюсь – всё это было прочитано лет 10 назад и, вполне возможно, уже немножко перемешалось с какими-то более поздними наслоениями на ту же тему. Во-вторых, у меня и с самого начала не было однозначного восприятия основного труда Шопенгауэра. Две части с дополнениями, касающиеся мира как воли, уложились, как влитые, а вот с миром как представлением было сложнее. Там и сам текст более сложный, особенно в первой книге, где вводятся все понятия и методология. Но главное, многочисленные ссылки Шопенгауэра на современные ему естественные науки и искусства и следовавшие из этих ссылок выводы представлялись мне, мягко говоря, не слишком убедительными. Поэтому данную часть я, наверное, тоже не всю усвоила, и могу оперировать из неё только отдельными моментами. В-третьих – и это уже не касается Шопенгауэра – признаюсь ещё в одной вещи. Несколько лет назад я, пожалуй, не стала бы затевать такой дискуссии. Потому что тогда мне казалось, что на сайте как раз много оптимистов, недооценивающих значимость шопенгауэровской философии в творчестве Вагнера. Но сейчас и здесь другой расклад, и к тому же у меня самой, что называется, другой период – ни в коей мере не оптимистический, но как бы более наступательный. К чему я веду – если какие прекраснодушные романтики-вагнерианцы вдруг решили, что я теперь из их окопа выступаю, то это сразу неправильно. Просто пока от них тихо, у нас тут своя позиционная войнушка, а так-то второй автомат у меня всегда наготове )) И милости просим на наш диспут, можем и все против всех порубиться ))

Теперь, когда мы выяснили, что профессиональных шопенгауэроведов у нас тут нет, все читали разное и вообще всё относительно – продолжаем. Вагнер шопенгауэровец – говорите Вы, уважаемая Multilingua, и предлагаете посмотреть на его творчество. Ок, давайте посмотрим – конкретно на «Тристана и Изольду», которая считается одной из самых шопенгауровских вещей Вагнера. Посмотрим – и что же мы увидим?

Во-первых, Тристан и Изольда любят друг друга отнюдь не в шопенгауэровском значении этого слова. Иллюзия для целей продолжения рода, заканчивающаяся как только половое влечение удовлетворено – так он определял любовь между мужчиной и женщиной, и это было очень мудро в общем случае. Но некоторым по жизни везёт больше, чем господину Ш., единственный раз предложившему женщине жить с ним вместе – с замечательным условием! что она бросит своего ребёнка. Естественно, любовь, ради которой можно отказаться от жизни, была для такого философа немыслима. Чувство, объявляемое некой высшей самоценностью, было для него лишь уловкой человеческого разума, ослеплённого желанием – по сути, глупостью, которую никак не стоит пропагандировать. Да, он говорил о сострадании, как об очень хорошем моральном принципе. Но повернётся ли у кого-то язык сказать, что Тристан и Изольда друг другу сострадают?.. Вагнер в «Тристане» – вольно или невольно – возвёл в абсолют то, что Шопенгауэр старательно развенчивал на десятках страниц. Притом книгу последнего он к тому времени уже читал и даже опосредованно вывел в опере отдельные мотивы из неё. Только на результате это практически не сказалось, потому что действительно не важно, куда смотрят любящие – главное, в одну сторону.

Во-вторых, касательно ключевого понятия шопенгауэровской философии – воли – которой у героев Вагнера, что называется, с избытком. Они страдают, они рвутся друг к другу, а потом находят выход – и он им настолько нравится, что на этом их совместные страдания заканчиваются. Дальше они страдают поодиночке из-за того, что не получилось сразу, как задумали, но в конце получается и это. Между тем, выход, который они нашли, был для Шопенгауэра неприемлем. Ведь не от воли своей, не от своего «хочу» они отказываются, а от жизни. И не потому даже, что они так в ней настрадались, а потому, что нашли для себя нечто лучшее. Это, если хотите, переход количества в качество. Ведь их воля не убила саму себя, как должно было бы случиться по Шопенгауэру – она просто перешла на такой уровень, которого он вообще не имел в виду. «Я – это ты – и весь мир, а в жизни мы вместе или в смерти – неважно» – до этого мог додуматься Рихард Вагнер, но не Артур Шопенгауэр. Для этого нужна смелость и гордыня не только интеллектуальная, которую единственно проповедовал Шопенгауэр.

Не знаю, в каком смысле Вы сказали, что пессимизм его «героический» – мне это слово кажется для такой надменно-рассудочной и духоусмирительной философии неподходящим. В «Парсифале» Вагнер убрал интеллектуальность с пути героя к смирению, но это ещё худо-бедно можно считать пессимистическим идеалом – если закрыть глаза на то, что Парсифаль между делом приходит к служению Богу, про которого у Шопенгауэра было совершенно чёткое мнение, что это сказка для взрослых, от которой больше вреда, чем пользы. Однако в «Тристане и Изольде» герои отказываются от смирения как такового – фактически они игнорируют общемировой порядок, придумывая вместо него свой собственный. В нём нет жадности к жизни, нет страха перед смертью, а есть лишь одно любимое существо, пребывающее вне этих понятий, над ними. И тут не скажешь: «Да, это извечная трагедия глупой человеческой воли, заводящей в тупик саму себя». Потому что для всех – это трагедия, но для главных героев – это не трагедия. И что бы сказал на такую вольность Артур Шопенгауэр? Подозреваю, что ничего хорошего. Мир, который он так глубоко объяснил, герои Вагнера просто выкинули за ненадобностью, оставив себе волю, какой он никогда не знал.

Художник создаёт Кунстверки, потому что видит общий мир не так, как другие – это было господину философу понятно. Но как создать свой мир не из общего, а отдельно – это не понятно и не может быть понятно тому, кто ничего подобного не переживал. Можно, конечно, по-простому провозгласить, что Вагнер в «Тристане» выразил шопенгауэровскую философию, наложив её на собственный опыт – как, собственно, все и провозглашают. Однако нечестно при этом не заметить, что сделал он это через отрицание большинства её постулатов и моральных установок, кроме изначальной воли – и вот этого противоречия как раз стараются не замечать. Не хочу вдаваться в причины, но ещё раз повторюсь, это, по-моему, весьма однобокий взгляд.

И, в-третьих, ещё один практический момент – непосредственно про музыку. Это, разумеется, мелочь на фоне остального, но вопрос у нас изначально ставился, шопенгауэровец Вагнер или нет – так вот и в этом тоже нет. Шопенгауэр в «Мире как воле и представлении» довольно много рассуждает о музыке, не одобряет оперу в принципе как нетонкое и нецельное искусство – впрочем, без категоричности, а вот в чём он категоричен, так это в отношении формы. Любое музыкальное произведение должно заканчиваться доминантой. Всё, точка. И что бы Вагнеру стоило уважить великого учителя и не изобретать своих неправильностей сразу по прочтении его великого труда? Ан нет, не уважил, а взялся оспаривать этот действительно дотоле никем не отрицавшийся факт – вот ведь характер!..

Прежде чем перейти снова к этому замечательному характеру, коротенько насчёт некоторых Ваших доводов, которые я так или иначе готова принять.

«И совершенно неверно, что у Шопенгауэра отсутствует учение об искуплении».
Возможно, оно присутствует – просто я ничего такого не припоминаю. В чём вина человека, которую надо искупать? В том, что он не отказывается от воли везде и всегда? Но это же нонсенс…Впрочем, возможно, подразумевалось что-то другое – в любом случае, насчёт присутствия «искупления» верю Вам на слово. И пусть в этом смысле Вагнер будет вполне себе друг и товарищ Шопенгауэра, хотя мне-то кажется, что у него это типично христианское.

«Вагнер задумывал и написал текст для буддийской драмы "Победители" (вообще он, насколько я пока могу судить, неплохо понял неевропейскую религиозно-философскую мысль)»
Касательно интереса к буддизму, я тоже думаю, что у Вагнера это от Шопенгауэра – тот действительно часто ссылается на буддизм в уважительном тоне и из всех мировых религий выделяет его в лучшую сторону и философски, и литературно.

«Совершенно очевидна трагедия Воли, ума и страсти, и однозначен исход - феномен Воли упраздняет саму волю, происходит ее самоубийство, и это и в Кольце, и в Тристане, и в Парсифале»
Про «Тристана» я уже сказала – самоубийство туловища в данном случае не является самоубийством воли. Воля Изольды просто прекращает свою объективацию в туловище Изольды и вливается в мировую. Шопенгауэр такой возможности, естественно, не предусматривал, но Вагнер написал именно это.
Трагедии самоубийства воли я не вижу – а главное, не слышу! – также и в финале Брунгильды. Хотя по ходу «Кольца» трагедия у неё есть, как и у большинства остальных героев, тут я с Вами в целом согласна, а о частностях лучше как-нибудь в другой раз. Но вот насчёт «Парсифаля» не поняла – там-то где трагедия упразднения воли? Парсифаль в финале жив и во славе, Амфортас тоже жив и здоров – ну лишился должности, так он за неё и не держался. Разве что Кундри своё отстрадала, но остальные-то вроде являют собой живой пессимистический идеал, а никакую не трагедию воли…

И наконец про нашу любимую личность

«Вы считаете, что шопенгауэровское в Вагнере слышат и считают главным, потому что Вагнер что-то говорил, в то время как на самом деле его произведения нужно толковать, исходя из того, как Вагнер жил, а жил он страстно.»
Вовсе нет, совершенно не считаю, что произведения нужно толковать исходя из того, как автор жил, и ничего такого не говорила. Я сказала – и повторяю – что человека нужно оценивать по его делам, а не по словам. Произведения – это, безусловно, дела, результат работы. Однако о человеке они дают всё же весьма относительное представление – меньшее, чем его конкретные поступки. Вы можете что-нибудь сказать о создателе Венеры Милосской? Или о каком-то неизвестном Вам композиторе, просто послушав его оперу? Да и с Ницше хороший пример – и правда, кто бы подумал, что этот милый интеллигент может быть автором «Антихриста»?.. Когда произведения не особо задевают, мы их творцами обычно и не интересуемся. Однако, если что-то нравится из ряда вон, лезем в биографию. Она может в нашей системе координат вполне соответствовать этим произведениям, как у того же Шопенгауэра, или Достоевского, или Малера, или Дали (примеры по моей личной системе, естественно). Либо может не соответствовать им вовсе, как у Ницше, Брукнера или Анри Руссо. Может быть и такой вариант, что искать прямые соответствия бессмысленно, потому что творчество слишком разнообразно, как у Гёте, Пушкина, Бетховена или Пикассо. Но мы всё равно в эту биографию лезем – и что-то для общей картины мира она нам всё-таки даёт.

Так вот я утверждаю, что Вагнер с его биографией пессимистом не был и быть не мог. Кто-то другой мог, потому что даже к гениям признание приходит разными тропами. Но у Рихарда Вагнера были абсолютно не подходящие для этой философии темперамент, самооценка и жажда самоутверждения. Для гениев у Шопенгауэра сделано исключение из общей бессмыслицы существования, однако основанием этого исключения является то, что гений служит идее, а не своей слепой воле, как все остальные. Идея эта не может быть гениальным художником сформулирована и тем более не может быть каким-то образом объективирована им на себе. Исключение адресовано художнику, пока он занимается своим художественным созерцанием и отражением мира. А в остальном ему полагаются неизбежными всевозможные неудобства, потому что сосредотачивать свою волю на их преодолении он не должен - и не может! Да, Рихард Вагнер умел тонко чувствовать и умел думать, он определённо ощущал сформулированное Шопенгауэром как самую суть жизни на Земле, потом ещё ознакомился с шопенгауэровскими толкованиями, признал их чрезвычайно мудрыми – и сделал из них, как обычно, единственное исключение: для себя. И даже бог с ним, с состраданием, с которым у самого Шопенгауэра дело тоже обстояло не ахти как, однако поумерить свои страсти и потренироваться в отказе от воли хоть в каком-нибудь отношении пессимист, наверное, всё-таки мог бы.

Запредельная вера Вагнера в себя, в то, что ему все должны, его огромное "я" и неколебимо-рьяные по жизни притязания на всеобщее признание – всё это в итоге дало очень много, в том числе, и нам, присутствующим на этом сайте. И не принимать во внимание это его самоощущение нельзя, вот о чём я толкую. Именно самоощущение и проистекающие из него поступки являются критерием реального принятия человеком некой философской позиции, а не его абстрактные рассуждения или даже Гезамткунстверки, проповедующие её в каком-то одном, произвольно выбранном направлении. Проповедовать можно что угодно – и с большим талантом и чувством! Но, извините, проповедник демократии, плюющийся в оппонентов, это не демократ, а проповедник аристократии, просто плюющийся, это не аристократ. Точно так же и человек, следующий принципу "да, всякая человеческая жизнь бессмысленна, но моя – ни секунды нет, я гений, и давайте все быстро это признавайте и под меня подстраивайтесь", – это, имхо, не шопенгауэровец и не пессимист.

Как их (буддистов) можно там распознать?
Распознать можно, например, побеседовав.

Там вроде все должны быть в вечернем
Большинство, но не все. Можно увидеть всякое, в т.ч. "затрапез".

В серьёзность вагнеровского увлечения буддизмом лично я поверить не могу. Всем известно, какими скандалами сопровождалась постановка "Парсифаля", и исходили они от Вагнера. Кое-кому там предлагалось совсем не буддизм принимать, если помните
Помню. Тут другое. Если бы Леви был не тем, кем он был, вопроса бы не возникло.

Я тоже могу сказать, что ряд мыслей в буддизме считаю важными и глубокими, но от этого я буддистом не становлюсь
Никто не говорил, что В. "буддист" (кстати, как всегда, нужно начинать с определенности в терминах). Если говорить о мировоззрении В., как системе его сознательных убеждений, и мироощущении В., как его метафизической интуиции, то, по моему, и не только по моему, убеждению, Вагнер - "шопенгауэровец". Это значит, в частности, что ни умом, ни сердцем он в догматы христианского вероучения не верил. А главное, это значит, что он был одним из немногих евпрпейцев 19 века, которые не по-европейски, в частности, не по-гегелевски поняли индийскую мудрость. Доказательств этому море. Другое дело, как он относился к христианской этике, к фигуре Христа и т.д. Сама по себе такая позиция уже давно общее благостное место; так определяют свое отношение к христианству многие. Но Вагнер, как и Шопенгауэр, - не "многие". Эту тему собираюсь развить в моем следующем ответе Sletelene в этом же разделе.

Христианская в "Парсифале" не только символика, это целиком христианская история. Частично сектанская, но христианской сущности её это не меняет.
Нет. Не целиком. "Парсифаль" можно рассматривать и как синтез, и как эклектику, по желанию. Один из самых современных и популярных (но, несмотря на это, и один из самых вдумчивых) исследователей, Брайан Мэги (Bryan Magee), и вовсе отказывает Парсифалю в христианском содержании, если под содержанием понимать не просто сюжет, который, кстати, и сам весьма далек от того, чтобы быть "целиком христианским". И этот исследователь не одинок. Подробнее можно обсудить, если захотите, в разделе "Парсифаль", обсуждение оперы.

Неожиданный переезд :) Совсем не собирался вмешиваться в вашу философскую дискуссию, уважаемые дамы. Во-первых, я почти не читал Шопенгауэра, только "Афоризмы" и небольшой кусок "Мира как воли", на большее не хватило, всё-таки специфический стиль у немецких философов. Во-вторых, вы уж на меня не обижайтесь, но со стороны ваша дискуссия выглядит совершенно мифологично и третьей стороны в ней просто не предполагается. Если только не явится некий мудрый Закс и не разрулит её в духе общего примирения и процветания :) (а я по причине, указанной выше, быть им не могу). Ведь что вы делаете. Вы, уважаемая Multilingua, выступаете типичным консерватором - отстаиваете общепринятую точку зрения о пессимизме Вагнера, опираясь на цитаты, авторитеты и старую теолого-философскую традицию ведения такой дискуссии. А Вы, уважаемая Sletelena, выступаете наоборот типичным новатором - опровергаете эту точку зрения, используя современную технику расширительного ведения интеллектуального спора и привлекая на свою сторону всё, от мифологии до новейших психологических теорий. Читать эту дискуссию интересно, но никакой истины из неё, конечно, родиться не может. Вы по-разному понимаете сам предмет дискуссии и спорите, по существу дела, не о Вагнере, а о терминах "пессимист" и "шопенгауэровец". Лично мне и позиция и метод ведения спора ближе вторые, "новаторские ницшеанско-психологические" - как я уже сказал, я не философ. Хотя в паре мест Ваш, уважаемая Sletelena, упор на яркость примеров и слога в противовес философской логике получился, ИМХО, излишним и не совсем убедительным :), в целом этот стиль и мысли мне более созвучны.

Наверное, если бы я сам стал участвовать в этом споре, то с третьей позиции, что Вагнер вообще не был сколько-то вдумчивым философом, а был гениально прозорливым художником, посредственно близоруким публицистом и ещё более посредственно близоруким человеком, забывавшим людей ради идей, а идеи (в этом Sletelena права) ради расчистки для себя места од солнцем. Когда я читал "Мою жизнь", меня иногда просто мутило от его претензий на общее внимание, занятие его делами, устройство его финансов и радостей "маленького человека" от подаренного очередной герцогиней золотого портсигара. Про это там убийственно много, а про смерть Шопенгауэра сказано пол-строчкой, это я хорошо запомнил. Смерти назначенного главным врагом Мейербера уделено намного больше места, при чем со всем возможным злорадством (в этом смысле Вы, уважаемая Multilingua, ИМХО, зря пытаетесь записать Вагнера в потенциальные буддисты, буддизму это не льстит :) ) А что касается философского разбора произведений, опять появляется такой же вопрос: нужен ли вообще такой разбор? Почему произведения Пушкина и Бетховена разбирают только с эстетической, драматической и общественно-политической точек зрения, а к Вагнеру зачем-то всё время приплетают философские системы? Его оперы так неэстетичны, что обязательно этого требуют? Лично мне так не кажется... В общем, и так уже много я наговорил, "великий шопенгауэровед", и предпочитаю впредь оставаться зрителем на этом празднике вагнерианской мысли и в зарубе "всех против всех" не участвовать. Ну, если только иногда, когда, как сейчас, не поддаться на эту провокацию будет совсем сложно... :)

Кое-кому там предлагалось совсем не буддизм принимать, если помните
Помню. Тут другое. Если бы Леви был не тем, кем он был, вопроса бы не возникло.
А вот в этом утверждении я логики не вижу. Леви был "тем, кем он был", ему предлагалось от этого отказаться, и если это предложение исходило от человека, сочувствующего буддизму, логично было предложить хотя бы на выбор - христианство или буддизм. Но Вагнер настаивал на том, что "Парсифаль" христианская мистерия и дирижировать ею должен только христианин. Потом они как-то помирились и даже подружились, но речь была не об этом, а о буддизме и "Парсифале". Может быть, с чистой христианскостью "Парсифаля" я немного погорячился, но буддизм Вагнер там проповедовать точно не собирался. Если он его туда и включил, то только с целью ещё улучшить прекрасное, как ему тогда уже виделось, христианство, освобождённое от наносной формально-церковной показухи. В легенде у Эшенбаха, насколько я помню, всё было в некотором смысле более "по-буддистски". Там Парсифаль девственником не был, у него к моменту начала поисков Грааля уже была жена, но Вагнер эту тему убрал для лучшего соответствия христианскому монашескому духу (в "Лоэнгрине" это ещё не требовалось :), поэтому получилась неувязочка )

Не уверен, что готов обсуждать эту тему с полным "закапыванием" вглубь, всё-таки "Парсифаль" не самая любимая моя опера. Хотя здесь наверное готов присоединиться третьим или четвёртым, если тема будет создана. И про темы такой ещё вопрос, касательно уже имеющейся темы про "Мейстерзингеров". Уместно ли там будет обсуждение J вопроса? Просто, например, в некоторых других странах его обсуждают открыто, но может быть, на Вашем сайте это считается неприличным?..

Хотя в паре мест Ваш, уважаемая Sletelena, упор на яркость примеров и слога в противовес философской логике получился, ИМХО, излишним и не совсем убедительным :), в целом этот стиль и мысли мне более созвучны
Ну, значит, есть ещё над чем работать ))) Неожиданно тоже Вы меня назначили ницшеанкой... но в принципе готова согласиться, что, хоть это и не философия в моём понимании, своя этика там, конечно, есть и мне она во многом ближе, чем шопенгауровская. Собственно, у меня в голове это укладывается так, что этика Ницше на самом деле более логично вытекает из метафизики Шопенгауэра, чем этика самого Шопенгауэра )). Ну а про стиль - тут Вы мне откровенно польстили, что, конечно, всегда приятно и в таком узком междусобойчике даже не накладывает никаких обязательств )) Возвращаясь к теме - да, естественно, каждая их нас фактически встраивает Вагнера и Шопенгауэра в собственную систему координат и рассматривает "свойства объектов" именно по этой системе. Да и как иначе? Системы, конечно, совершенно личны и различны, но принципиальная разница между ними, вероятно, ещё в том, что в моей обсуждаемый вопрос менее значим. В этой дискуссии меня более всего привлекла сама возможность встать на вдруг обнаружившуюся новую позицию. Это не значит, что у меня нет убеждений и всё равно куда вставать, просто данная тема пересекается с ними лишь местами, а насчёт обсуждаемых персоналий вообще - у меня уже давно нет к ним пожеланий чему-то соответствовать. Я к тому веду, что перед уважаемой Multilinguoy стоит, возможно, более трудная задача - доказывать, не критикуя. Поскольку для неё эти персоналии и сами более "пантеонные", и связаны с более значимыми убеждениями. Во всяком случае, мне так было бы труднее. Но по-любому я и впредь буду стоять на более удобном и интересном мне толковании терминов, если, конечно, дискуссия продолжится ))

Вы, уважаемый Ogner, кстати, высказали любопытную мысль, почему в вагнеровских операх вообще ищут философскую систему. Наверное, это и правда отчасти связано с их эстетикой, на многих действительно производящей впечатление философского трактата по сравнению с обычным романом, то есть обычной оперой. Видимо, первые, предпринимавшиеся ещё при жизни Вагнера попытки объяснить его сложную эстетику чисто музыкальными моментами были, с точки зрения самих объяснявших, недостаточно успешны. Тогда завелась эта философски-объяснительная традиция, которой сам Вагнер, в сущности, в виду не имел. С другой стороны, его личность и всяческое литературно-эпистолярное наследие таким объяснениям весьма способствовали. Это было уже, как снежный ком, где новые вытаскиваемые для объяснения факты в свою очередь требовали новых объяснений. Можно сказать, что это был очень удачный вагнеровский долгоиграющий самопиар - или, наоборот, не очень удачный. Исследования о том, как могло бы быть, если бы никаких объяснений не было вовсе, при нынешней технологической базе ещё затруднительны ))

И теперь о скользком. Я очень извиняюсь, уважаемый Ogner, но я вынуждена была исправить в последней части Вашего коммента одно слово, заменив его латинской буквой. И дело тут не в неприличности. В личных беседах и в личной переписке я обсуждаю эту тему легко и открыто - как человек я вообще против того, чтобы её замалчивать. Но как модератор я не готова сидеть тут денно и нощно, отражая брызгослюнные атаки граждан со съехавшей на данной почве крышей. Мы и так несколько раз под них попадали на ровном месте, и поисковые запросы с этим единственным словом я вижу на сайте с печальной регулярностью. Потому это слово у нас под жёстким запретом, как и однокоренные к нему, и синонимы. Если очень хочется затронуть эту тему, можно сделать это иносказательно, но только, пожалуйста, здесь, в Клубе, всё-таки здесь предположительно чужие не ходят. Или второй вариант: можете стать модератором с эксклюзивной функцией отслеживать и пресекать неадекват сразу по его появлении. Как это делать технически, я объясню. Если готовы, давайте, я тоже готова рискнуть - и тогда можете затевать такие обсуждения без иносказаний, и наверняка желающие в них поучаствовать найдутся и среди вполне адекватных вагнерианцев, тема действительно сложная и интересная.
Касаемо "Парсифаля" - собственно, уважаемая Multilingua может сама создать такую тему по аналогии с "Мастерами", или говорите чётко, что хотите её создать, сделаю.

Sletelena:

Drei Verwandlungen nenne ich euch des Geistes: wie der Geist zum Kamele wird, und zum Löwen das Kamel, und zum Kinde zuletzt der Löwe.
Vieles Schwere gibt es dem Geiste, dem starken, tragsamen Geiste, dem Ehrfurcht innewohnt: nach dem Schweren und Schwersten verlangt seine Stärke.
Was ist schwer? so fragt der tragsame Geist, so kniet er nieder, dem Kamele gleich, und will gut beladen sein.

Сей цитатно-академический реверанс - специально для Вас, уважаемая Multilingua )) Тут, конечно, хорошо бы подлиннее, но останавливаюсь на Вашем состоянии, не вдаваясь в авторские описания последующих - исключительно во избежание длиннот!

Не беспокойтесь, я хорошо знаю этот текст.

Которые мне самой -то, заметим, длиннотами не кажутся, но в таком публичном деле завсегда лучше перестраховаться, дабы своей музыкой сфер не усыпить никого ненароком.

А все же хорошо, что есть те, кто не перестраховывается, Вагнер например. В Байройте в этом году на "Голландце" рядом со мной сидел мужик, который величественно спал на своем дорогом месте, начиная примерно с 10-й минуты и до конца. Хотя Голландец - далеко не музыка сфер и вещь вообще короткая и простая. Так что кого-нибудь всегда да усыпишь.

Не скажу точно за всех, однако большинство тех, кого Вы окрестили "детским садом", по данной классификации находятся в своём вагнерианстве где-то на переходе от львов к детям. Так что это Вы из своего "трудного" периода весьма точно прозрели.

Если Вы имеете в виду и авторов постов, на которые я среагировала, то ошибочность этого вашего суждения очевидна. Если Вы имеете в виду, например, постмодернистских режиссеров, то она не так очевидна, и тут есть о чем поговорить.

Нам же неофитские восторги, слушательские труды и прочие откровения высшего разума, не подлежащие пересмотру и сокращению, тем более понятны - всё это было и прошло.

Ваша формулировка и выбор слов уже говорит о том, что во многих случаях, включая и мой собственный, Вам мало что понятно.

Тут, разумеется, имеют ещё значение темперамент и убеждения.

Вот это уже лучше.

Кто-то и через пять, и через десять, и через двадцать лет копания в теме сохраняет категоричность внове воцерковлённого и горний пыл защитника Грааля от непросвещённых.

Поскольку Вы имеете в виду и меня, то опять должна заметить, что Вы не понимаете моего интереса к Парсифалю и опять же никак не можете съехать с церковной лексики. Почему? Неужели нет других причин для того, чтобы предпочитать Вагнера его неудавшимся соавторам? Создается впечатление, что Вы фехтуетесь со своей собственной тенью.

Но есть люди, которым не интересно прожить всю жизнь одинаково - у них другие механизмы поддержания интереса к теме, что в свою очередь является отдельной темой, которой здесь, наверное, не место.

Большинство людей, в том числе режиссеры, искусствоведы и даже модераторы сайтов, - плохие читатели Ницше, которые в любом переходе от усилий к игривости видят описанные им стадии. (Кстати, Ницше был не первый, ему предшествуют, как ни странно, многие мистики. К категории плохих читателей Ницше относится и большинство ницшеанцев, и большинство его ненавистников.)

Здесь всего лишь замечу, что описанные стадии никак не могут относиться к фрагментам работы нашего Geist, например, к увлечению человека Вагнером, а относятся к Geist целиком. А тут ни львы, ни дети среди нас обычно не ходят, даже в театрах.

Вы просто путаете людей когнитивного склада с верблюдами,а людей артистического склада со всеми остальными. Это разные схемы, прямых наложений тут нет.

Короче, как дети,так и взрослые, которых мы встречаем там и сям - это всего лишь дети (Du bist noch immer nur ein Tor!), а не те, которые стали "как дети", пройдя названные стадии. См. того же Ницше и многих других, а так же напрямую в действительность.

Поскольку Вы имеете в виду и меня, то опять должна заметить, что Вы не понимаете моего интереса к Парсифалю и опять же никак не можете съехать с церковной лексики. Почему? Неужели нет других причин для того, чтобы предпочитать Вагнера его неудавшимся соавторам? Создается впечатление, что Вы фехтуетесь со своей собственной тенью.

Да, предположим, не понимаю я конкретно Вашего интереса к Парсифалю - ну так объясните! И не мне лично, а всем желающим, мы же говорили уже об этом, любой свой материал по "Парсифалю" Вы можете разместить без всякого согласования со мной - пишите и размещайте. Вы нервно реагируете всякий раз, когда я или кто-то другой упоминает его в своём материале, но ни к какому пониманию эти ситуативно возникающие пикировки не ведут. Для того, чтобы Вас поняли в таком серьёзном для Вас вопросе, оппонировать и критиковать не достаточно, нужно ещё высказаться самостоятельно.
Что касается церковной лексики - я её использую, потому что она в данном случае даёт сильные метафоры в теме, где мне хочется быть выразительной. Это абстрактное применение, ничего личного. А насчёт фехтования с собственной тенью - так все этим периодически занимаются, и я тоже, и Вы, и ничего неприличного тут тоже нет.

Большинство людей, в том числе режиссеры, искусствоведы и даже модераторы сайтов, - плохие читатели Ницше

С "даже модераторы сайтов" это хорошо, за это ухо я люблю висеть ))) Но не кажется ли уважаемому философу, что определение "плохие читатели" несколько оценочно, слегка некомплиментарно и даже чуть-чуть претендует на истину в последней инстанции там, где ей по всем философским понятиям неоткуда взяться?

Здесь всего лишь замечу, что описанные стадии никак не могут относиться к фрагментам работы нашего Geist, например, к увлечению человека Вагнером, а относятся к Geist целиком

Это верно. Но вагнерианство - и по моему личному опыту, и по некоторым наблюдениям - может быть сильным катализатором, а "стадия вагнерианства" - хорошим показателем происходящего с духом в целом. И насчёт разных схем в принципе верно, хотя я вообще не знаю такой, где бы противопоставлялись когнитивный и артистический тип, это же вроде тоже о разном. Так или иначе, мне не кажется, что я в данном случае что-то перепутала и соскочила с выбранной ницшеанской схемы. Я достаточно хорошо помню, как всё это проистекало у меня самой 8-12 лет назад, и достаточно хорошо знаю одного из участников той дискуссии, откуда пришла эта тема. Насчёт Вас я действительно могла ошибиться, только Вы же вроде не с этим спорите. Если с этим - ок, Вам виднее, но по другую сторону, извините, виднее мне. Как бы Вас теперь ни шокировали наши лёгкие суждения, вольные формулировки и экстремальные предложения, так было не всегда, просто свой серьёз и загруз мы уже пережили.