Рихард Вагнер

Код участника 5

Цивилизация настоящего. Подобно тому, как обезьяна находится на полпути между сильным (sicher und fest) и бесстрашным львом, являющим мощь дикого зверя, и человеком, так и современный цивилизованный человек находится посредине между нагим, сильным первобытным человеком и прекрасным человеком будущего: он выглядит уродливым и глупым в неопределённости своей формы и сущности. В природе все виды (die Gattungen)i прекрасны в своей определённости, но виды, переходные от одного к другому, справедливо кажутся нам уродливыми.ii
(Под низкой культурой (schlechten Kultur) я подразумеваю культуру, выросшую из нашей цивилизации).

«Разделяй и властвуй» – так говорил себе бог безобразного, создавая план нашей цивилизации. «Разделяй согласование чувств к всеобщему удовольствию, позволь каждому наслаждаться собой для себя, и тогда ты сам будешь управлять культом безобразного» – вот основа современной идеи дуализма: в разделении души и тела, принимаемых только в их разобщённости, в отречении людей брюха (Bauchmenschen) от людей головы (Kopfmenschen).iii

Аристофан и Сократ.iv
Бакунин рассказывал, будто он почувствовал, дойдя до точки полного отвращения к нашей цивилизации, что по духуv он становится музыкантомvi.

Искусство будущего в связи с условиями климата (das Klima).vii Обусловлено ли нашим климатом быть слабыми иесусовыми человечками (Herrjesusmännerchen),viii запрещено ли быть сильными? Будем же тем, что являет красоту уже здесь.ix

Готтентоты1 обмазывают себя жиром и т.д. Оказавшись в стране готтентотов, европеец обмазывает себя жиром; разве этот неприятный обряд не будет для него неизбежным следствием воздействия климата?
Разве турки и нынешние греки те же самые, что и древние греки в том же самом климате?

Для изобразительного искусства – особенно для скульптуры – весьма характерно, что оно в большинстве случаев представляет нам изображаемый предмет, создавая (bestellt) подобным образом произведение искусстваx.
(Защитником от нападок вследствие возможной неверности моих суждений в деталях мне послужит Лессинг (Лаокон, XXIX))xi.
История о табакерке, взятой, когда она была перевёрнута вверх дном (verkehrt angefaßten Tabaksdose)xii.

Город – и деревня.xiii

Байрон хотел сочинить эпос и подыскивал героя для него. Это – подлинное свидетельство абстрактности, бессердечности произведений нашего искусства (Kunstproduzirens).

Человек, который есть то, чем он (не по абстрактным моральным понятиям, а по [своей] природе) может быть, кажется прекрасным не только тому, кого он любит и, но и является таковым в действительности: будь мы все тем, чем могли бы быть, люби бы мы насxiv [самих] (курс. пер.), тогда и все мы были бы прекрасны.

Чего не хватает современным танцовщикам, чтобы обнажиться: воли (der Wille)?xv

Благодаря микроскопу мы можем распознать и пересчитать тысячи мускулов на одной гусенице; исходя из этого, существуют ли они ради того, чтобы быть распознанными и увиденными? Конечно, нет: наши природные, телесные глаза могут понять только внешнюю форму, которая доставляет им наслаждение красотой. Так относится науки к искусствуxvi.

Тот, кто не может радоваться, тот умирает! Он не достоин жизни, для него нет её прелестей.

Когда Вахильда2 родила Викингу сына, явились три норны, и каждая из них наградила ребёнка даром: старшая – мудростью, та, что помоложе – силой (die Stärke),xvii а третья, огорчившая своим приношеньем, одарила младенца всё время меняющимся чувством. Викинг был разгневан последним даром и отказался благодарить младшую норну. Скульд3 поднялась и взяла свой дар обратно. Горько раскаялся отец в своём поступке. Ребёнок вырос великаном с крепким туловищем и глубоким, погруженным в размышления разумом, но он полностью был лишён воли к действию (die Thatkraft);xviii этот был недостаток его сущности, но не его воли: он жаловался, что им потеряно то, чего ему больше никогда не возместить, хоть этот [дар] мог быть обретён прежде. Так и стали осмеивать силача-великана как огромного увальня; всё он сносил, так как знал по своей мудрости, что правы те, кто насмехаются над ним; только когда сказали двусмысленное слово о его матери, он разозлился. Он не стал строить для себя судно, ведь он знал, что реки и моря неглубоки и потому проходимы вброд: потому зовут его «Невод». – Он – как немецкий народ, в котором викинги (нарицательное от имени мужа Вахильды – прим. пер.) каждодневно практикуют скверное воспитание.xix

1. Гений. (Вечное: 1. Заполнение, отрицание, упразднение (die Aufhebung)xx времени посредством произведения искусства – драматический гений 2. Течение времени – недвижимый гений пластического искусстваxxi. 1. Коммунизм. 2. Эгоизм).xxii

Восхищение большим мастером парализует нашу собственную волю к действию (die Thatkraft): вполне справедливо ставим мы над собой каждую из «совершенностей» («Vollendeten»),xxiii так как сами мы ещё не совершенны (vollendet), однако мы рассматриваем отдельное произведение творческого гения [мастера] и таким образом [через него] мы познаём самое искусство, и мы должны были бы отчаяться создать что-либо более совершенное, если бы рассматривали искусство тождественным произведению отдельно взятого гения. Однако это [произведение] может быть только отдельным видом (die Art), а не категорией (die Gattung)xxiv искусства [как таковой].
Постепенно осознаваемая (bewußtwerdende)xxv бессодержательность жизни в первую очередь порождала в ощущении (der Sinn)xxvi представление о времени, которое понималось не в смысле его оживления, а в смысле его длительности.
2. Трагическая субстанция (трагический принцип) древности, настоящего и будущего.xxvii
3. Мужчина и женщина (или только: женщина).xxviii
4. Семья.
5. Люди (общество).
6. Добродетель – порок. Закон – грех.xxix

1. Фортепиано. (Очень важно). Прогрессирующая абстракция: человеческие голоса; инструменты = абстрагированные человеческие голоса (подражание им); фортепиано, абстракция оркестра в угоду эгоизму.
2. Бетховен и Россини.
3. Речевой (recitirte) театр (без музыки). Как абсолютная музыка – краска без рисунка, так и абсолютная поэзия – рисунок без краски.xxx

Разум – познание человеком природы, подобное её правдивому зеркалу в человеческом мозгу: разум не может познать ничего другого, кроме природы: любое знание сверх природного естества было бы помешательством.xxxi

Анархия. Свобода велит: не терпеть никакой власти над собой, противной нашей сущности, нашему знанию и нашим устремлениям (Wollen). Но теперь мы по собственной воле (aus freien Stücken) устанавливаем над собой власть, которая не управляет ничем иным, кроме того, что мы знаем и хотим, тогда она (власть) излишня и ненужна. Только будучи невежественными и безвольными мы можем помыслить полезной ту власть, которая требует от нас правильных знаний и устремлений, но уже то, что мы мыслили б её как полезную, доказывало бы, что мы знаем и хотим того, что нужно для нас самихxxxii (курсив пер.) и этим бы удостоверялась ненужность власти. Страдать от власти, но смиряться с тем, что она не знает и не хочет того, что [нам] нужно – это по-рабски.xxxiii

Ни один не будет счастлив, пока не счастливы все, потому что ни один не будет свободен, пока не свободны все.
Сила (die Kraft) – влечение – желание – удовлетворение.xxxiv
Любовь – влечение: половая любовь. Семейная любовь (идея). Мужская любовь. (Общество).
Разум – разложение (die Auflösung)xxxv всех понятий вплоть до природы (истина). Разум: мера жизни.xxxvi
Свобода (т. е. действительность).xxxvii

Чем самостоятельнее и свободнее, тем сильнее любовь: сравните материнскую любовь львицы с коровьей, супружескую любовь волков с овечьейxxxviii.

Бог – идея во всех формах – источник людских страданийxxxix.
Свобода – разложение (die Auflösung) идеи в бытиеxl.

О, как мало вы думаете о намерениях вашего любимого Господа относительно людей!xli

Греческий Аполлон был только богом прекрасных людей; Иисус – богом всех людей; свободой мы сделаем всех людей прекрасными (все курс. – пер.)xlii.

Ничто пока не свободно так, как свободно произведение искусства, которое, появляясь, полнится красотой и силой: никакая идея не свободна до тех пор, пока не разрушена, то есть, пока не осуществлена, пока не превратилась в жизнь: одна лишь реальная жизнь в красоте и силе (die Stärke) свободнаxliii.
Совершеннейшее состояние мира – то, при котором, благодаря беспредельному усилению общества, из человеческой природы не могут произрасти (erwachsen) те желания, которые она сама не могла бы удовлетворить.
Человеческое счастье состоит в наслаждении; наслаждение суть удовлетворение желания; путь от желания к удовлетворению суть деятельность. Потребность (das Verlangen) сама по себе и для себя суть страдание, приобретающее радость посредством удовлетворения в наслаждении: окружающее человека творение даёт ему всё, чтобы удовлетворить его желание, потому что сама природа не могла породить человека прежде, чем были созданы средства для его питания и т.д.; человек не был сотворён в пустыне.
Общество в своём многообразии усиливает потребность (das Verlangen) в человеке, а тем самым, благодаря удовлетворению усилившихся желаний, – усиливает наслаждение и, таким образом, радость. Общество, у каждого усиливающее желание, но не каждому их исполняющее, – греховно и [потому] порождает омерзительное состояние страдания и порока, которое нам знакомо испокон веков и к сознанию которого мы всё более приходим. Это – деспотизм во всех его проявлениях. Свобода восстаёт против [него], как внутри отдельно взятого человека, так и внутри общества, то есть, как в деятельности первого, так и в деятельности второго, не встречая препятствий, и общественные обязанности могут существовать единственно потому, что они могли бы посредством общественной деятельности побороть природные препятствия, которые противостоят удовлетворению усиленных самим же обществом желаний. Наслаждение посредством удовлетворения физических желаний людей продуктивно для отдельного человека, ведь оно сохраняет и питает человеческое тело. Удовлетворение желания тела продуктивно для общества, так как оно умножает род. Таким образом, любовь – мать общества: она, следовательно, может быть его единственным принципом.xliv

Испокон веков мы знаем лишь один рычаг движение: желание человеческой природы, расширяющееся вплоть до преступления. Порок, преступление заключает в себе (vertritt in sich)xlv деятельность человеческого рода: единственно в нём (в большом искажении) проявляется подлинная сущность человеческой природы. Напротив, добродетель проявляется как неутолённое желание, самоотречение, страдание, жертва. Только порок мы видим продуктивным для истории; добродетель, напротив, немощна как голое отрицание порока; в ней нет деятельности; когда добродетель приближается к деятельности, она становится тождественной пороку.xlvi

Мировая история, таким образом, до предела раскрыла (entwickelt)xlvii необыкновенные способности человеческой природы, и они проявляется во всеобщей целокупности как колоссальная (ungeheuer)xlviii деятельность, направленная человеческим родом на удовлетворение невообразимо разросшихся желаний (Verlangen), осуществление которых, следовательно, так же должно быть наивысшим наслаждением.

Если мир поручил бы мне организовать счастье человеческого общества, я не смог бы сделать ничего иного, как дать ему полнейшую свободу организовать себя: эта свобода возникла бы сама из разрушения всего того, что ей препятствовало.xlix

Революция – движение массы за присвоение и использование силы (die Kraft), за которой она доселе наблюдала, страдая и преклоняясь, затем завидуя и возмущаясь. Однако отправная точка (Der Standpunkt), в которой она (т.е., масса – прим. пер.) начинает реагировать – точка боли, отказа, ограничения, следовательно, добродетели, стремившейся победоносно возвыситься над пороком. Но движение неизбежно превращается в поступок: страдание становится страстью, добродетель – пороком; они могут быть удовлетворены в борьбе увеличивающегося желания только увеличением наслаждения, которое, в конце концов, должно привести к точке, противоположной исходной точке движения – нужде, то есть, [здесь] масса добивается для себя силы и возможностей (die Fähigkeit)l аналогично индивидууму (аристократии); только в этой точке возможна свобода, а именно, [она возможна] среди равносильных (gleich Starken), подобно тому, как любовь возможна только среди равно отмеченных любовью (Liebenswürdigen).li

Невообразимо мощное (ungeheur)lii движение шествует по миру: это – буря европейской революции; каждый принимает в ней участие, и кто не способствует ей, выдвигаясь в её авангард (Vorwärtsdrängen),liii тот укрепляет её своим противодействием.liv
Где не наличествует желание (Verlangen), там – безжизненность; где его исполнение неестественно затруднено, то есть, деятельность осложнена, там – страдание; где желание полностью лишено осуществления, там – смерть.lv

Чудесное в искусстве

Сгущение обширных и разновидных (verschiedenartig)lvi явлений, которые в своей многосоставной взаимосвязи (vielgegliederten Zusammenhange),lvii тем не менее, выражаются через одно единственное, определённое воздействие (Wirkung),lviii делает обозримой со всей ясностью такую взаимосвязь, которая непостижимым образом запечатляется в нас без глубочайших исследований и колоссальнейшего опыта, связь, наполняющую нас удивлением при взгляде на неё; мы найдём её в искусстве, которое, разумеется, будучи осуществляемо лишь в стеснении временными и пространственными условиями, добивается своего действия только чудом. Здесь, в поэтическом вымысле, невообразимая (ungeheur)lix цепь разнообразнейших явлений сжимается в легко обозримую связь меньших звеньев, притом эти меньшие звенья сохраняют всю силу и мощь всей цепи, и эта сила есть чудо искусства.lx

Техника

Техника, с самого начала существования искусства – растущее достояние всех художников; её получают, изучают и применяют. Тому, что направляется техникой, разумеется, не обучают, как и тому, о чем говорить.lxi

Лирика и драма

(Юность, зрелый возраст. Бессознательное – сознание и т.д.). Лирика – самонаслаждение искусства как такового: драма – передача наслаждения другому. (Утро и вечер) – весна – осень. Осенью мы наслаждаемся плодами, которые в виде цветов нам приносила весна. Весною мы все становятся лириками, осенью (умирание – тоска) – драматургами. Художественное оживление весны (зима) – повторное иссякание драмы в лирике – зимы в весне: выход из искусственных жилищ людей на вольную природу. – (sic!)
То же самое – в больших масштабах: (всемирно-историческое, как оно предстаёт перед нами = развитие искусства будущего из восприятия (das Bewußtsein),lxii то есть из познания природы, таким образом, из мифов и исконной лирики). Человечество в его распределении по земле: жители тропиков = беспрестанная весна и лето – преимущество лирики. Средняя полоса = перемена: выделившаяся осень: драма. Взаимное оплодотворение: постоянное освежение северной драмы проникновением звучания (hereintönende)lxiii южной лирики: – основательное укрепление и оформление южной лирики соприкосновением с драмой севера: – разнообразнейшие переходы.lxiv – (sic!)

Гений

Вся награда гения – идущего впереди [всех] – при благоприятных условиях может состоять в возвышении [собственного] эго: в обожании, – мы обожаем только то и поклоняемся только тому, что нам непонятно: то, что мы вполне понимаем, что любим, мы трактуем как часть себя, как подобное нам. Этоlxv будет наградой индивидуальному гению будущего.

Античность: от хора – к индивиду. Современность: Шекспир, – начало с индивида.

Рождение из музыки – Эсхил.lxvi.
Декаданс – Еврипидlxvii
– То, что с тех пор выросло из трагедии, было делом одного гения – Шекспира. Более в жанре (Gattung)lxviii драмы – ничего.lxix
[1849]4

Цвета и звуки.

Я встречал людей – и людей остроумных, – которые совсем не имели музыкального слуха и пытались свои невыразительные звуковые представления (die Tongestaltungen) прояснить посредством цветовых впечатлений [от них]. Но мне не попадалось музыкальных людей, которым бы цвета являлись вместе со звуками [где-либо], за исключением речи (redensartlich).lxx
[1879]

Модуляция

.
О модуляции в чистой инструментальной музыке и драме. Фундаментальные различия. Быстрые и далёкие переходы здесь (скорее всего, в муз. драме – прим. пер.) часто столь же необходимы, как там (соотв., в инстр. муз.) недопустимы вследствие недостатка мотивов (die Motive).lxxi
[1857]

Стиль.

Не только правильно, но и в известном смысле поэтически мог бы писать тот, кто в каждой метафоре сохранял бы чувственный смысл произвольно взятого существительного в точности неизменным для всех прилегающих к нему эпитетов или глаголов (Zeitwörter).
Для примера, вместо: его самостоятельность нарушилась закутывающими покровами (как фальшиво!)lxxii – вдруг его самостоятельность внезапно обнажилась (или освободилась от покровов): причём очертания статуи, по её разоблачении, остались бы неизменными.lxxiii
[1869]

В опере – почти тот же эффект (die Wirkung),lxxiv что и в концертном зале: депотенциализация сознания.lxxv – Напротив, в совершенной драмеlxxvi наполненные образы (Gestalten)lxxvii зримых видений, иной мир – будто бы волшебным фонарём5 проецируются перед нами, осязаемо, как пред духовидцами, отчётливые образы (Gestalten) всех времён и пространств. Музыка – свет этого фонаря.

Мы говорим: в опере должно быть на что посмотреть, потому что нас не наполняет музыка; следовательно, здесь депотенцирован слух – музыка воспринимается недостаточно интенсивно. Теперь, напротив, музыка должна так воодушевлять взоры, чтобы они в зримых образах (Gestalten) различили б музыку.lxxviii

Таким образом, музыкант (как художник) станет внедряться в своё искусство извне; умер Моцарт, когда проникнул в [её] тайну, Бетховен же первый внедрился весьма глубоко.
[1849]

Бетховен – Шуман.lxxix
Музыка: представления – понятия.

Гёте – физик, ставший поэтом.
Шиллер метафизик, ставший поэтом.
[1869]

Будда – Лютер;lxxx – Индия – Северная Германия; между ними; католицизм. (Юг – север).lxxxi Средневековье. На Ганге – тихое, мягкое отречение; в Германии – монашеская недозволенность (Unmöglichkeit).lxxxii Лютер раскрывает эту климатическую недозволенность для осуществления мягкого отречения Будды; отказ не подходит там, где должны есть мясо, пить пиво (Gebrautes),lxxxiii должны основательно одеваться и ложиться в теплую кровать; здесь необходимо заключить конвенцию; наша жизнь здесь так мучительна, что мы не можем выдержать без «вина, женщин и песен»6 и даже не можем служить старому Богу.lxxxiv
(Мариафельд, Апрель 1864).

Комментарии к переводу:

Главный принцип данного перевода – точность передачи эмоционального содержания текста со всей нюансировкой. Философский контекст, контекст системы образов, устранение языковой асимметрии подчинены основной, фундаментальной задаче – донести музыку вагнеровского текста.
При выборе вариантов перевода посему главными были три принципа:
1) максимальное соответствие эмоциональному эффекту оригинала.
2) максимальная компактность, возможность непосредственного, незатруднённого восприятия.
3) максимально точное следование оригиналу, вплоть до максимального приближения стилистики русского текста к немецкому, возможному в рамках языковых норм – стремление передать «аромат» немецкого текста.
Однако в рамках текста перевода невозможно передать богатство психологических нюансов и смыслового контекста. Это обуславливает двоякость комментариев, заключенных между плоскостью максимальной конкретики смысла и максимальной абстракции, т.е., что символично в контексте волюнтоцентризма Вагнера, между двумя гранями анализа желания, между двумя «любвями»: филологической (гранью психологии) и философской. В соответствии с этим целесообразно представить комментарии на трёх уровнях-колонках: в первой – связанные с трактовкой слова оригинала, в третьей – с трактовкой системы смыслов оригинала, между ними – связующие оба психологических аспекта.
На уровне «Λογος» представлены по возможности все поливариантные и спорные моменты перевода, в т.ч., анализ семантических спектров всех указанных в скобках немецких слов. На уровне «Σοφία» – трактовки непонятных из текста и спорных философско-психологических смыслов. На уровне «Φιλία» представлены философски значимые моменты трактовки немецкого текста, связи означающего и означаемого.
Ещё раз следует подчеркнуть, что имеются в виду грани психологического смысла, разница лишь в большей или меньшей конкретности и, таким образом, соотношении ролей означающего и означаемого.

Λογος:
| Φιλία:
| Σοφία:
|

Gattungen в данном контексте можно так же вполне корректно перевести как «роды» и даже «формы». Преимущество выбранного варианта («виды») – в превалировании в семантическом спектре слова биологической трактовки, в которой именно категория вида устанавливает определённость биологической формы (ограничивает возможность размножения). Релевантность трактовки усиливается «эволюционистским» контекстом у Вагнера (см. 1-е предложение абзаца).