Рихард Вагнер

(Сад при замке на вершине прибрежного утёса. С одной стороны – высокие замковые постройки, с другой – бруствер, т.е. низкая каменная ограда, с дозорной вышкой посередине. В глубине сцены – ворота замка. Ещё дальше поверх бруствера и сквозь отверстия построек виден широкий морской горизонт. Всё в целом имеет нежилой вид и производит впечатление заброшенности: что-то повреждено, что-то обвалилось и поросло травой. На переднем плане за оградой, под тенью развесистой липы, спит на ложе Тристан, он похож на мертвеца. У его изголовья сидит Курвенал, горестно склонившись над спящим и заботливо прислушиваясь к его дыханию. Снаружи у бруствера показывается Пастух. Он участливо заглядывает внутрь.)

ПАСТУХ
Курвенал! Эй!
Ну, слушай же!
Курвенал!
Спит он ещё?

КУРВЕНАЛ
(Слегка обернувшись к нему, печально качает головой.)
Когда б не спал,
в даль от нас
навсегда душа ушла бы...
Спасти нас может
только врач один...
Я жду его...
Нет корабля?
Не видел ничего?

ПАСТУХ
Я иную песнь
сыграл бы тогда, –
весёлый напев удалой!
Скажи мне правду,
старый друг:
как грех случился с ним?

КУРВЕНАЛ
Брось вопросы!
Что можешь ты понять тут?
Знай, гляди!
Увидишь корабль, –
играй весёлую песнь!

(Пастух поворачивается и, приложив ладонь к глазам, глядит в море.)

ПАСТУХ
Пуст, уныл простор!

(Прикладывает рожок к губам и удаляется, наигрывая свою мелодию.)

ТРИСТАН
(глухо)
Напев старинный...

(Открывает глаза и слегка поворачивает голову.)

Зачем звучит?

КУРВЕНАЛ
(испуганно вскакивая)
Ах!

ТРИСТАН
Где, где я?

КУРВЕНАЛ
О, этот голос!
Голос жизни!
Рыцарь! Друг мой!
Тристан! Мой милый!

ТРИСТАН
(делая усилие)
Но кто здесь?

КУРВЕНАЛ
Жив он! Жив! Воскрес!
Наконец-то к сладкой жизни
мой Тристан вернулся снова!

ТРИСТАН
(слабо)
Курвенал, ты?
Где был я? Ах! Где я?

КУРВЕНАЛ
Где теперь?
На воле, в мирном углу!
Кареоль здесь!
Иль замок предков ты забыл?

ТРИСТАН
Замок предков?

КУРВЕНАЛ
Да, оглянись!

ТРИСТАН
Кто играет?

КУРВЕНАЛ
Напев пастуший
слышишь ты снова:
в долине там
греется наше стадо!

ТРИСТАН
Наше стадо?

КУРВЕНАЛ
Да, конечно!
Всё твоё – двор и дом!
Тебя народ твой не забыл,
хранил, как мог, он дом, и двор,
и всё, что мой герой
своим вассалам
оставил в вечный дар,
когда, сказав прости,
он в край отплыл чужой!

ТРИСТАН
В какой же край?

КУРВЕНАЛ
Ха! Да в Корнуолл!
Чудным геройством
сколько блеска,
счастья и чести
храбрый Тристан
добыл там!

ТРИСТАН
Я в Корнуолле?

КУРВЕНАЛ
Ну нет, в Бретани ты!

ТРИСТАН
Как я попал?

КУРВЕНАЛ
Сюда как попал?
Конечно, не верхом!
Тебя кораблик привёз;
но до него на этих руках
я снёс тебя,
без труда снёс,
я ведь широк в плечах!
И вот ты у себя, в родном краю!
В отчизне ты, в своём гнезде!
Твои здесь лес и поле!
В лучах родного солнца
здесь смерть тебя не тронет!
Здоров ты будешь снова!

(Прижимается к груди Тристана.)

ТРИСТАН
Так ли, друг?
Нет, тут иное...
Но я сказать не в силах...
Где сон исчез – я чужой;
но где я грезил –
тот край ты знать не можешь!
Людей я не видал,
не видел я и солнца,
но что видал, –
о том сказать не в силах....
Я был, где вёчно дух витал мой,
куда навек иду:
в далёком царстве
Тьмы ночной...
Одно знанье там дано нам:
дивно вечный сон забвенья!
Как мог я вновь проснуться?
Земная жажда, – это ты опять
меня на свет дневной толкнула?
Одно, что мне осталось, –
любви пламенной чувство, –
из мрака чудной Смерти гонит
меня к светилу,
чей яркий луч, чей блеск –
злато ещё Изольде лжёт!

(Курвенал, объятый ужасом, закрывает лицо руками. Тристан медленно приподымается всё выше и выше.)

Изольда моя,
ты в царстве солнца!
Ты всё ещё
в дневном мерцанье!
О, желанье! О, мученье!
О, как жажду друга видеть!
Слышал я, как шумно вдруг
Смерти дверь
за мной замкнулась...
Вновь теперь она открыта!
Её отверзли Солнца лучи, –
и я, раскрыв глаза,
из Ночи опять всплываю!
Взор мой ищет образ милый...
Ах, найти бы и навеки
в нём растаять, в нём исчезнуть, –
вот мечта моя!
Бледный, страшный,
он растёт,
дикий натиск злого Дня!
Ложно яркий Солнца блеск
грёзой лживой
будит мой мозг!
Проклятый свет!
Проклятый День!
Мучишь вечно ты меня!
Вечно факел тот не гаснет,
даже ночью нам грозит он!
Ах! Изольда!
Милый друг мой!
Сжалься! Скажи, когда
ты его потушишь
и возвестишь мне счастье?
Когда ж погаснет свет?

(В изнеможении тихо откидывается назад.)

Ночь скоро ль в дом войдёт?

КУРВЕНАЛ
(оправляясь от уныния)
Любя тебя, я враг ей был;
теперь с тобою о ней мечтаю.
Мне ты поверь:
сегодня будет здесь она!
Могу подать надежду,
в живых бы только нашлась.

ТРИСТАН
(очень слабым голосом)

Огонь ещё горит,
в долгу ещё не Ночь...
Жива Изольда и ждёт:
зов слышал я в Ночи!

КУРВЕНАЛ
Если так,
то будь спокоен, рыцарь!
Брани меня ты в другой раз,
но только не сегодня.
Как труп, ты упал в тот
День, когда Мелот безбожный
рану нанёс тебе.
Для страшной раны
где лекарство?
И мне, невежде, мысль пришла,
кто спас однажды жизнь тебе, –
сумеет вновь искусно
закрыть и эту рану.
Тот лучший врач
мной найден был;
и в Корнуолл отплыл
мой гонец, – надёжный друг:
здесь должен быть вместе с Изольдой он!

ТРИСТАН
(вне себя)
Изольда здесь!
Изольда близко!
(превозмогает слабость)
О, верность!
Друга, брата верность!

(Привлекает Курвенала к себе и обнимает его.)

Мой Курвенал,
товарищ милый!
За верность без завета
чем могу воздать я?
Ты был моим щитом в бою,
делил со мной беду и счастье ты!
Кто был мне враг, –
тот твой был враг;
кто был мне мил, –
тот друг твой был!
Пока я верно Марку служил,
ты предан ему был как мне!
Но добрый Марк мной обманут был,
в тот же час изменил и ты!
Всю жизнь свою отдал ты мне!
Всем сердцем ты мне состраждешь,
но чем я стражду, –
ты всё же не знаешь.
Тоскливая жажда жжёт меня,
ужасное пламя сушит мне грудь!
Если б узнал ты,
если бы понял, –
не здесь бы ты оставался,
на вышку ты поспешил бы!
Мечтою жадной вдаль улетая,
туда ты зорко глядел бы,
где парус милый белеет,
быстрее ветра к нам стремится,
где Любви огнём сгорая,
плывёт ко мне Изольда!
Вот он! Вот он, желанный корабль!
Смотри, уж флаг на мачту взлетел!
Корабль! Корабль!
Заденет он риф! Видишь его?

(страстно)

Курвенал, видишь корабль?

(Курвенал медлит на месте, боясь отойти от Тристана; тот молча и напряжённо смотрит на него. В это время раздаётся жалобный напев пастуха.)

КУРВЕНАЛ
(уныло)
Нет, не видать пока!..

(Тристан, успокаиваясь, прислушивается к мелодии.)

ТРИСТАН
Как мне понять тебя,
напев старинный, строгий,
твою печаль и скорбь?
Ты сыну пел про смерть отца,
в вечерний тихий час дрожа уныло...
Ещё грустней во мгле рассвета, –
в час, когда скончалась мать, ты пел...
Отец погиб давно,
я сам дал смерть родной...
С тоскою страстной
песня слёз
несла им свой немолчный стон...
В нём тайный мне вопрос звучит:
“Зачем ты свет увидел?
Что рок тебе назначил?
В чём жребий твой?”
Напев старинный сам мне шепчет:
“В томлении угасни!”
Нет, ах, нет! В нём смысл иной:
“Вечно, вечно томись!
Томись и в смерти!
И в смерти нет спасенья!”
И вечный плач жадно зовёт
в немую даль,
молит друга дать мне покой...
Я в челне без чувств лежал:
смертельно ранен в грудь был я;
томно, страстно
песнь рыдала...
А ветер гнал парус мой,
гнал в Ирландский край...
Она закрыла рану мне,
и вновь мечом хотела вскрыть;
но, вздрогнув, выпал меч из длани…
Смертельный яд она дала мне,
и я мечтал совсем исцелиться,
но чары злейшие мной овладели!
Навек лишён я смерти!
И вечной муке предан!..
Питьё! Питьё! О, злое питьё!
Мне и в мозг, и в грудь проникло оно!
Спасенья нет! И смерть ушла!
Кто исцелит тяжкий недуг мой?
Ах, нет нигде покоя мне!
Из тьмы ночной я брошен Дню,
чтоб вечно моим мученьем
взор Солнца мог наслаждаться!
О, этот жгучий солнечный свет!
Как жжёт мне чело раскалённый твой луч!
От этой жаркой, знойной истомы,
ах, нет тенистой, свежей прохлады!
От этих страшных, горестных мук
никакой бальзам не даст мне забытья!..
Безжалостный яд, отравивший меня,
я сам, я сам себе и сварил!
Там скорбь отца, родимой стон!
В потоке вечном слёз Любви,
в веселье и плаче, в счастье и муках
я отыскал напитка отраву!
Всё я смешал, кубок наполнил
и пил до дна безумье блаженства!..
Проклятье злому питью!
Проклятье мне самому.

(Падает без чувств.)

КУРВЕНАЛ
(В ужасе вскакивает.)
Мой рыцарь! Тристан!
Страшные чары!
Слепая страсть! Любви мечта!
Весь мир же ждёт тебя.
Всё себе ты берёшь!
Вот он лежит, прекрасный герой,
кто любил, как никто никогда!
Теперь в жертву он любви отдан весь,
другой жертвы нет такой!

(рыдая)

Умер ли ты? Иль жив ещё?
Гнев твой сгубил тебя.

(Прислушивается к его дыханию.)

О, радость! Нет!
Он дышит, он жив!
Как нежно дрожат уста!

ТРИСТАН
(понемногу приходя в себя)
Корабль? Всё нет его?

КУРВЕНАЛ
Корабль? О да!
Он будет здесь!
Не может он замедлить!

ТРИСТАН
На нём Изольда...
Машет мне...
Сладкий кубок мира пьёт...
Видишь ты? Видишь ли ты теперь?
Лучезарно, гордо, нежно,
друг плывёт в морском просторе!
По светлым волнам, в цветах чудесных,
с лаской к нам спешит Изольда.
Улыбкой покой отрадный шлёт,
бальзам мне везёт, в последний раз...
Ах, Изольда! Изольда! Прекрасна ты!
Мой Курвенал, ты не видишь, нет?
Беги на вышку, слепой чудак!
Что в сиянье ярком вижу, –
всё должен разглядеть ты!
Слышишь меня? Скорей, наверх!
Живо на вышку! Там ли уж ты?
Корабль? Корабль? Её корабль?
Ты должен видеть! Должен видеть!
Корабль? Ах, смотри же!

(Курвенал не отходит от Тристана, всячески старается сдержать его. Вдруг по ту сторону ограды раздаются весёлые звуки пастушьего рожка.)

КУРВЕНАЛ
(радостно вскакивая с места)
О, счастье! Радость!

(Бросается на дозорную вышку и глядит в море.)

Ха! Корабль!
На юг он к нам стремится!

ТРИСТАН
Знал ли я? Прав ли был?
Если она жива, – жив и я!
Только Изольдой
дышит мой мир!
Как может друг покинуть его?!

КУРВЕНАЛ
(ликуя)
Как он бодро мчится,
как мощно парус надут!
Быстрой птицей летит.

ТРИСТАН
А флага не видишь?

КУРВЕНАЛ
Веселья вымпел я вижу!
Радости флаг!

ТРИСТАН
Веселье! В свете Дня я увижу Изольду!
Изольда, ко мне! Видишь её?

КУРВЕНАЛ
Вот скрылся корабль за скалой.

ТРИСТАН
Там страшный риф!.. Гибель грозит!
Там ярость буруна всё разбивает!..
А кормчий? Кто он?

КУРВЕНАЛ
Моряк превосходный!

ТРИСТАН
Изменник он?
Друг Мелота, мой враг?

КУРВЕНАЛ
Верен, как я!

ТРИСТАН
Изменник и ты!
Несчастный! Видишь ли снова?

КУРВЕНАЛ
Увы, нет!

ТРИСТАН
Погибли?

КУРВЕНАЛ
(ликуя)
Хей-ха! Хей-ха-ха-ха!
Прошёл! Прошёл! Мимо прошёл!

ТРИСТАН
Хей-ха-ха-ха! Курвенал!
Верный мой друг!
Всё, чем я владел,
твоим будет нынче!

КУРВЕНАЛ
Уж близко они!

ТРИСТАН
Это она ли?
Видишь Изольду?

КУРВЕНАЛ
Она! Вот машет!

ТРИСТАН
Блаженство моё!

КУРВЕНАЛ
Причалил корабль!
Изольда, ха!
Не стала ждать!
Спрыгнула раньше всех...

ТРИСТАН
Слезай же скорее!
Ах, как ты медлишь!
Туда, туда поспеши.
Мигом ей помоги!

КУРВЕНАЛ
Я сам принесу!
Тотчас вернусь с ней!
Но ты, Тристан,
здесь спокойно лежи!

(Поспешно убегает. Тристан в величайшем возбуждении мечется на ложе.)

ТРИСТАН
О это Солнце! О этот День!
Счастья, блаженства солнечный День!
Бешено кровь будит восторг!
Радость без меры! Бездна веселья!
Здесь лежать и ждать разве могу я?!
Скорее туда, где сердца трепещут!
Гордый Тристан во цвете сил
из смерти к жизни вновь восстал!

(Поднимается во весь рост.)

С кровавою раной
осилил я Морольда, –
с кровавой раной
бегу я теперь к Изольде!

(Срывает повязку, обнажая рану.)

Ну, кровь моя!
Лейся с весельем!

(Соскакивает с ложа и идёт вперед, пошатываясь.)

Та, кто закроет рану навеки,
спешит, как герой, меня исцелить!
Погибни, мир! Я навстречу иду!

(Еле держась на ногах, доходит до середины сцены.)

ИЗОЛЬДА
(за сценой)
Тристан! Любимый!

ТРИСТАН
(в предельном возбуждении)
Как, я слышу свет!
А факел! Злой факел погас!
К ней! Ах, к ней!

(Изольда вбегает, задыхаясь. Тристан, уже не владея собой, шатаясь, бросается к ней навстречу. Посреди сцены они встречаются; она подхватывает его. Тристан в её руках медленно опускается на землю.)

ИЗОЛЬДА
Тристан! Ах!

ТРИСТАН
(глядя на неё потухающим взором)
Изольда...

(Умирает.)

ИЗОЛЬДА
Ах! Здесь я, с тобой,
друг ненаглядный!
Встань, услышь ещё раз меня!
Услышь мой зов!
Твой друг пришёл,
чтоб в Смерти слиться с тобою!
Безмолвны уста?
Если б на час лишь очи открыл ты,
только на час!
Так много дней
в тоске я томилась,
чтоб час единый
вкусить жизнь с тобою!
Зачем у друга Тристан похитил
земного счастья мгновенно вечно
сладкий прощальный час?
Где рана, где?
Дай, исцелю я!
Пусть бодрых, счастливых
Ночь нас примет!
Нет, не от раны,
не от раны кончи жизнь:
мы вместе, обнявшись,
очи смежим навек!
Но сердце уж спит!
Мёртв твой взор!
Вздох не слетает с бледных губ.
Горько стонать осталось той, кто,
о дивном браке мечтая,
спешила море проплыть!
Увы! Как ты жесток!
Лютым изгнаньем друга казнишь!
Ты безучастен к тоске моей?
Даже слезам моим ты не внемлешь?
Ещё раз, ах, взгляни хоть раз!
Друг мой! Надо же!
Он не спит! Мой милый!

(Падает без сознания на труп Тристана. Курвенал возвращается. Безмолвно, в страшном потрясении и неподвижно смотрит он на Тристана. Из глубины сцены вдруг слышится глухой ропот, раздаётся звон оружия. Пастух перелезает через стену и подбегает к Курвеналу.)

ПАСТУХ
(тихо и торопливо)
Курвенал! Эй!
Второй корабль!

КУРВЕНАЛ
(Стремительно бросается к брустверу и смотрит через него, в то время как потрясённый Пастух издали глядит на Тристана и Изольду.)
О, проклятье!

(к Пастуху)

Всех собери!
Марк там и Мелот!
Я их узнал!
Живо, к воротам!
Камни, мечи!

(Вместе с Пастухом бежит к воротам, и оба стараются поспешно заградить их. Вбегает Кормчий.)

КОРМЧИЙ
Близится Марк, ведёт людей!
Погибло всё: сильнее он нас!

КУРВЕНАЛ
Здесь стой, со мной!
Пока я жив, –
никто сюда не войдёт!

БРАНГЕНА
(за сценой)
Изольда! Где ты?

КУРВЕНАЛ
Брангена там?

(к Брангене)
Зачем пришла?

БРАНГЕНА
(за сценой)
Ах, открой скорей!
Где же Изольда?

КУРВЕНАЛ
С врагами и ты?
Горе безбожной.

МЕЛОТ
(за сценой)
Назад, глупец! Нас пропусти!

КУРВЕНАЛ
Давно тебя поджидал я!

(Мелот в сопровождении вооружённых людей показывается у ворот. Курвенал бросается на него и повергает наземь.)

КУРВЕНАЛ
Смерть, гнусный, тебе!

МЕЛОТ
Горе! Тристан!..

(Умирает.)

БРАНГЕНА
(за сценой)
Курвенал! Бешеный!
Ты в заблуждении!

КУРВЕНАЛ
Эй, берегись!

(к Пастуху и Кормчему)

Вы! За мной!
Сбросим их всех!

(Они сражаются.)

МАРК
(за сценой)
Стой, неистовый,
ты обезумел!

КУРВЕНАЛ
Жнёт жатву здесь Смерть!
Ты только Смерть
найдешь здесь, король мой!
Если за ней ты, – входи!

(Король появляется у ворот со свитой. Курвенал нападает на Марка и на его свиту.)

МАРК
Назад! Где разум твой?!

(Брангена, перебравшись через стену, спешит на авансцену.)

БРАНГЕНА
Изольда! Радость!
Здравствуй, друг!
Что вижу! Ах!
Встань же, Изольда!

(Хлопочет возле Изольды. Марк в сопровождении свиты, оттеснив Курвенала и его помощников от ворот, проникает внутрь.)

МАРК
О, страшный бред!..
Тристан! Да где ж ты?

(Курвенал, тяжело раненый, шатаясь, отступает перед Марком на авансцену.)

КУРВЕНАЛ
Лежит он здесь,
со мной рядом.

(Падает у ног Тристана.)

О, Тристан мой! Изольда!

КУРВЕНАЛ
(взяв руку Тристана)

О Тристан... Милый!..
Не сердись, что друг верный вслед идёт.

(Умирает.)

МАРК
Всё погибло!
Всё мертво!
Тристан, герой мой! Сердце моё!
Ты другу снова изменил сегодня?
Ведь он пришёл отдать тебе
долг дружбы высшей!
Проснись же! Проснись же!
От слёз моих проснись ты!

(Склоняется над трупом, рыдая.)
Бесчестно, честнейший друг!

БРАНГЕНА
(Поддерживает Изольду, которая приходит в себя.)
Приди в себя!
Изольда, слушай!
Я грех искупила!
Всю тайну напитка открыла я Марку!
Поспешно отплыл он за тобой, –
думал тотчас же
брак свой расторгнуть
и ваш союз благословить!

МАРК
(к Изольде)
Зачем, Изольда,
не веришь мне?
Когда я постиг всё,
что прежде постичь не мог, –
безмерно рад я был
невинность друга знать!
Тебе вручить сердце героя
летел я вслед на всех парусах!
Но буря несчастий злых
помешала мне мир внести!
Я смерти только помог, –
бедой умножил беду!

БРАНГЕНА
(к Изольде)
Слышишь ты нас?

(Изольда, ничего вокруг себя не замечая, с возрастающим вдохновением смотрит на труп Тристана.)
Изольда! Сжалься,
хоть слово скажи ты нам!

ИЗОЛЬДА
Вот он нежно
улыбнулся...
Тихо взор
открыл прекрасный...
О, взгляните!
Видно вам?
Всё светлее
он сияет,
ввысь летит
в мерцанье звёзд...
Видно вам?
В сердце гордом
сколько жизни!
Полным счастьем
грудь трепещет,
и дыханье,
чуть дрожа,
кротко веет
на устах...
Тише... Смотрите!..
Иль не ясно вам?
Иль одна
должна я слышать
этой песни
чудной звуки, –
плач блаженства,
всё сказавший, –
песню мира,
голос друга,
лаской дивной
вдаль манящий
и меня с собой
вознёсший?
Звуки всюду
плещут, тают...
То зефиров тихих волны?
Или слёзы туч ароматных?
Нарастают сонмы звуков....
Мне вздыхать ли,
или слушать,
упиваться,
вглубь спуститься,
иль с эфиром
слиться сладко?..
В нарастании волн,
в этой песне стихий,
в беспредельном дыханье миров –
растаять,
исчезнуть,
всё забыть...
О, восторг!!!

(Просветлённая, поддерживаемая Брангеной, нежно опускается на труп Тристана и умирает. Окружающие поражены и глубоко растроганы. Марк благословляет трупы.)