Что было, что будет, чем сердце успокоится

Во-первых, было лето и байройтский фестиваль, мнения о котором разошлись, как обычно, в особенности в связи с неучастием в нём г-на Никитина. Но, собственно, все, кто хотел, на сей предмет высказались, а если кто не успел – пожалуйста, тема ещё открыта.

Во-вторых, был летний опрос о предпочтениях вагнерианцев в постановочной части, в котором предсказуемо победили «классицисты» – опера вообще консервативное искусство и мнение этой категории зрителей у нас, как правило, превалирует.

Можно было бы подосадовать, что битвы «классицистов» и «концептуалистов» не вышло вовсе, ибо «классицисты» победили с двукратным перевесом. Но досадно другое. Перечислять здесь заново все экономические, психологические, вокальные и технические причины, по которым классические постановки едва ли могут стать мейнстримом на наших оперных сценах, как это было 50 лет назад, я не стану, всё это было уже многократно повторено в других дискуссиях. Единственное, что, кажется, не было прямо сказано, но тем не менее является данностью – скандал всегда был, есть и будет лучшим способом привлечения в театр нового зрителя, и, пожалуй, ни один оперный театр в мире сейчас не может отказаться от этого способа. Ибо мы, фыркающие «знатоки и ценители» с нашими требованиями «сделайте нам красиво, звёзд побольше, а билеты подешевле», зачастую не в состоянии обеспечить не то что кассу, а даже необходимое направление мыслей спонсоров театров, чтобы им хотелось ещё немножко подумать, прежде чем делать ноги. То, что скандальность постановки всегда есть палка о двух концах, это понятно, и перебор в данном смысле, конечно, хуже чем недобор – факты доигрывания премьерных постановок в полупустых залах случаются не так уж редко. Однако тут уж дело режиссёров и театральных дирекций – мотать на ус и чётко определять ту грань, переходить за которую по-любому нельзя. Но, возвращаясь к своей досаде, всё-таки скажу. Лично меня в результатах этого опроса по-настоящему огорчил один факт: слишком медленное, на мой взгляд, перетекание «классицистов» в «абстракционистов». В своих идеях эти группы на самом деле во многом сходятся, расходятся они в основном во взглядах на средства театрального выражения и ещё в одном принципиальном моменте – категоричности, к коей «классицисты» в массе своей, к сожалению, склонны куда больше остальных. Что особенно печально именно в этой стране, где традиция демократического отношения большинства к меньшинству исторически отсутствует. На самом-то деле хотелось не просто поспорить, а всё-таки о чём-то и договориться…

Насчёт того, что будет – будет много разного. Новые рецензии и опросы (в частности, о формах представления либретто и дирижёрах), анонсирование и обсуждение текущих событий, материалы об интересных вам персоналиях, а также новые разделы сайта, которые, надеемся, найдут своих почитателей. Всех карт мы пока, естественно, раскрывать не будем, к тому же многое будет зависеть, опять же, от вашей активности (которая, по правде сказать, порой вызывает желание написать небольшой доклад на тему «Стоическая скромность как истинно вагнерианская добродетель»). То есть всё бы ничего, просто когда некую дискуссию читает на два порядка больше людей, чем в ней участвует, поневоле возникает вопрос, а о том ли мы вообще говорим? В общем, какие-то намёки из области коллективного бессознательного или, наоборот, индивидуально хорошо осознанного были весьма полезны, наверное, не только администрации сайта, но и большинству пользователей.

Ну и наконец об успокоении сердца. Стараниями уважаемой Монстеры сайт переехал на новый профессиональный хостинг, что, как мы рассчитываем, гарантирует его в дальнейшем от многочасовых зависаний и проблем со скоростью доступа. Словом, ура! ура! ура! – ну и три раза сплюнуть, само собой…

Вопрос к опросу

Не знаю, где об этом спросить, но видимо здесь, потому что про этот опрос только здесь пока написано. Вопрос конкретно к желающим слушать Вагнера по-русски: а «Кармен» и «Травиату» вы тоже по-русски хотите слушать или это только к немецким операм относится? Мне просто немного странно возникновение этой темы в 21 веке. Почему никто не просит петь «Битлз» или «Рамштайн» по-русски, а опероманы – вроде бы более продвинутые люди – до сих пор периодически поднимают этот вопрос?

С другой стороны - а почему,

С другой стороны - а почему, например, Шекспира или Расина никто не рвется ставить обязательно в оригинале - не говоря уж, скажем, о Еврипиде? :-) Вопросы, что в опере важнее, музыка или драматическое содержание - или, кто главнее, дирижер или режиссер - или на каком языке петь - или кто старше, курица или яйцо - это все вопросы одного порядка, не имеющие однозначного и единственно верного ответа, и Ваше удивление, что продвинутые опероманы в 21-м веке ещё подобными вопросами задются, лишь иллюстрирует, что в нынешних учебных заведениях народ гораздо меньше прессуют Гегелем и прочей диалектикой.

Исполнение "на языке оригинала" (т.е., в основном, по-итальянски) было нормой на заре истории оперы, и разные борцы за обновление жанра, синтез искусств, драматическое содержание постановок и против "костюмированных спектаклей" - то есть, по сути, последователи идей, в том числе, Вагнера - приветствовали в середине 19-века возникновение традиции исполнения опер на национальных языках именно как революционную реформу, призванную вдохнуть новую жизнь в закостенелые старые формы. К началу 20-го века в переводах пели не только в России - по всему миру. Ну, а через сто лет, как и положено, сами эти традиции стали восприниматься как замшелая архаика и тормоз прогресса. Даже не сомневайтесь - ещё лет через 50, или даже через 20, учитывая общее ускорение прогресса, маятник качнется назад :-).

Я проголосовала за исполнение по-русски, хотя, по правде говоря, мне довелось слышать только одну запись вагнеровской оперы по-русски - "Лоэнгрин" с Козловским и Шумской - но она мне очень нравится, и я очень жалею, что вероятность услышать в русском переводе другие крайне мала. Разве только кусочки, отдельные арии кое-где попадаются. Вот, например: http://www.youtube.com/watch?v=NySPaa4t7i4

Я всё-таки не понял: «Кармен»

Я всё-таки не понял: «Кармен» и «Травиату» вы тоже хотите по-русски? И где тогда предел этой предрекаемой вами второй волны «оперной переводной революционности»? По-татарски и по-чеченски тоже надо? В Казани, к слову сказать, неплохой оперный театр…

А что Вас, собственно, так

А что Вас, собственно, так смущает? И "Кармен", и "Травиату" у нас пели по-русски больше ста лет, на этих традициях выросли несколько поколений наших и певцов, и слушателей, мировая слава наших главных театров, все "золотые фонды" наших записей... Вам за них стыдно? Мне - нет! Это - с одной стороны.

С другой стороны, никто не призывает исполнять оперы только в переводе - или даже большей частью - так же как, возвращаясь к аналогии с режиссерскими трактовками, было бы глупо требовать только классических традиционных постановок. Выбор языка исполнения должен зависеть не от некой "единственно верной" догмы, а от задач, который ставит перед собой постановщик, от целевой аудитории, от конкретной оперы, от квалификации имеющихся в наличии исполнителей и т.п., и т.д. В Петербурге есть детский оперный театр "Зазеркалье", в котором зарубежные оперы исполняют или целиком в переводе, или речитативы по-русски, а арии по-итальянски - и все очень довольны, так как для приобщения детей к опере непосредственное восприятие смысла очень важно. Аналогичная постановка "Дон Жуана" (речитативы по-русски, арии по-итальянски"), очень не детская, но ориентированная, скорее, на молодежную тусовку, имеется в "Санкт-Петербург Опера". В Мариинском не просто есть несколько оперных постановок по-русски - две оперы, "Женитьба Фигаро" и "Джанни Скикки", поддерживаются одновременно в друх постановках, в оригинале на основной сцене и по-русски в Концертном зале. И это правильно! У слушателя просто должен быть выбор. Меня печалит не то, что конкретно в Мариинке Вагнера поют по-немецки, а то, что нигде - вообще нигде! - уже нельзя послушать его по-русски :-(...

(P.S. А что у Вас за претензии к татарскому языку?)

Вопрос был вообще-то не

Вопрос был вообще-то не ко мне, я Вагнера предпочитаю по-немецки, хоть и с основными титрами, итальянские же оперы по-русски, по-моему, просто гадость. А мировая слава наших оперных театров выросла, во-первых, на нашем русском репертуаре, а во-вторых, на том, что отдельные выдающиеся певцы и певицы выезжали за границу и пели там в оригинале. И если мы не хотим окончательно отстать и выпасть из общего процесса, нам надо держаться и нынешнего общего тренда исполнения на языке оригинала – во всяком случае в серьёзных театрах, да и с детскими это спорный вопрос. Вариант «пополам напополам», наверно, для начала неплох, но обычный ребёнок сейчас уже к 13-14 годам привыкает к тому, что музыка может звучать практически на любом языке – почему оперу нужно исключать из этого процесса?.

И во «вторую волну оперной переводной революционности» - во всяком случае в течение ближайших пятидесяти лет – я не верю. Если какая-то новая публика и хлынет в оперу, как это было в середине 19 века, она не будет искать глубоких смыслов и национальной самоидентификации – скорее, наоборот, доказательств своего пусть поверхностного, но космополитизма.

Я вполне уважаю своих родителей и людей их поколения, которые действительно до сорока лет и «Кармен» с «Травиатой» слушали только по-русски. И уж тем более Вагнер находит у них в душе больший отклик по-русски, чем по-немецки. Но нормальный оперный театр не может ориентироваться на аудиторию «55+», и то, что Мариинка в отдельных постановках себе это позволяет, говорит, по-моему, только об её отдельном блестящем положении. Во всяком случае здесь, в столице, я не знаю молодых (условно от 25 до 40) поклонников оперы, которые предпочли бы слушать переводные варианты. Современному молодому человеку спасовать перед языком – просто западло, даже если он его не знает. И, по-моему, эта тенденция надолго. Даже среди поклонников мюзиклов всё больше становится тех, кто хочет слушать их на языке оригинала.

Если же кто-то желает чего-то особенного – в данном случае Вагнера по-русски – то и искать это что-то нужно особенным образом. В архивах, у старых коллекционеров и т.д. Переиздаваться эти записи не будут, потому что всякому понятно, что необходимого спроса они не найдут (кстати, не понимаю, чего хорошего в Лоэнгрине-Козловском, но это уже дело вкуса). И ставить Вагнера в двуязычном варианте, я думаю, уже не будет никто, ни Мариинка, ни Ла Скала – это слишком затратное мероприятие.

Ситуация с исполнителями действительно разная, тут Вы, уважаемая Monstera, правы. И где-то в провинции, возможно, и сейчас ещё лучше хорошо петь Вагнера по-русски, чем плохо по-немецки – причём лучше не только для тех зрителей, кому «за…», но и для большинства остальных (это только предположение, я не совсем в теме и заранее извиняюсь, если ошиблась в оценке и кого-то обидела) Но – «P.S.» и «к слову сказать» - что в Казани иностранные оперы никогда по-татарски не пели, это я знаю доподлинно. Итальянское там поют по-итальянски, а татарские либретто, кстати, чаще всего на русский переводят, и люди одинаково хорошо владеют своим родным и русским языком с детства – и это, по-моему, делает им честь и уж никак не может являться поводом для подколок.

А никаких подколок и не было!

А никаких подколок и не было! Как раз наоборот, было желание понять, насколько люди, голосующие за «Вагнера по-русски», готовы придерживаться этой логики и идти в ней до конца. Потому что концепция должна быть одна, опера действительно слишком затратное мероприятия, чтобы с каждой новой постановкой пересматривать её заново. И надо либо переводить всё и на все языки – и чем тогда итальянский лучше немецкого, а татарский хуже русского? Либо надо ставить всё на языке оригинала, а зрителю пытаться прочувствовать его силу и красоту, даже если он на нём пока знает всего 50 слов. Это можно, между прочим, и в драматическом театре делать, просто там лично я, честно говорю, ещё не настолько продвинут. А вот в опере, где сильно помогает музыка – готов в любом варианте, хотя, скажем, ни по-итальянски, ни по-чешски не говорю, да и по-немецки не то чтоб прям свободно. А Козловского как Лоэнгрина чисто вокально я, конечно, не в первую пятёрку, но в первую десятку поставил бы, только «Лоэнгрин» на русском - это всё равно кое-как слепленный эрзац, слушать который после вагнеровского текста не слишком приятно. И не нужно быть великим спецом по немецкому, чтобы это понять.

Вот что меня поражает

Вот что меня поражает - так это уверенность, что "концепция должна быть одна"! Да с какой бы это стати? Это же не ГОСТ, не строительная норма, мы говорим об искусстве - так с чего бы это упираться в какую-то догму и требовать её повсеместного выполнения - что за тоталитарное мышление вдруг у нынешних, так сказать, молодых и современных :-)). Я уж молчу про стремление быть католичнее Папы Римского, учитывая, что вагнеровские оперы широко ставились по всей Европе в переводах при жизни автора, и он даже сам дирижировал представлением "Тангейзера" в Париже по-французски!

Соображения о театральной экономике, глобализации и т.п. вообще не имеют отношения к делу, так как в начале этой дискуссии ставился вопрос о правомерности формулировки опроса, а в опросе спрашивают не "Как по Вашему мнению всегда и везде следует ставить Вагнера?", а "какую форму Вы предпочитаете?" Вот лично я, конкретно в русских театрах и в исполнении русских певцов, предпочла бы по-русски - имею право? А в исполнении немецких певцов я не только Вагнера, но и Чайковского скорее по-немецки предпочту. И соображения, что там какие театры могут или не могут себе позволить, никак не влияют на мои личные вкусы - только, увы, на возможность их реализации.

И раз уж Вы так упорно настаиваете - да, безусловно, если в конкретном театре конкретную оперу для конкретной аудитории и конкретным певцам удобнее исполнять по-татарски, по-японски или по-эвенкийски - надо переводить. Потому что опера - для зрителя, а никак не наоборот. Имхо.

Вывод, что концепция должна

Вывод, что концепция должна быть одна, базируется, по-видимому, на следующей аксиоме: если мы хотим видеть в своих постановках звёзд мирового уровня и выращивать таких звёзд из собственных певцов, мы должны придерживаться общих правил игры. Однако это относится не ко всем театрам. Ведь в небольшом «нишевом» театре никто не предполагает видеть Рене Папе, Красимиру Стоянову и Нину Штемме – там должны быть свои звёзды, которые никогда не смогут спеть в Мет и в Ла Скала, но с которыми как раз и можно продвигать нестандартные концепции, работать на отдельную небольшую аудиторию и т.д. Можно ли в таких театрах ставить Вагнера? Можно – естественно, не «Кольцо» и не «Тристана», но в принципе можно, и такие примеры встречаются. Можно ли при этом петь по-русски? То есть рисковать вдвойне – а на самом деле даже втройне, потому что когда небольшая часть граждан, привыкших ходить на Вагнера, предположим, в Мариинку, говорит, что она хочет «Вагнера по-русски», сие вовсе не значит, что эти граждане готовы слушать его с вдовое меньшим оркестром, совсем другого класса певцами и на порядок худшей акустикой. Или готовы?..

Вообще же те разделения, которые проводились тут уважаемыми оппонентами в вопросе «кому Вагнер нужен по-немецки, а кому по-русски» - по возрасту, привычкам, столичности-провинциальности – на мой взгляд, не то чтобы не верны, но несколько поверхностны. Есть в принципе два различных отношения к языку, а, соответственно, и к опере. Коротко говоря, первое предполагает, что язык – это средство передачи информации, и тогда опера – это как раз то, о чём в самом начале говорила уважаемая Monstera – единство «музыки и драматического содержания», и раз речь идёт именно о содержании, то на родном языке оно воспринимается всяко лучше, чем на любом другом. Совсем иное мнение у тех, кто воспринимает язык как самостоятельную живую сущность со своими законами и характером, и тогда опера – это единство «музыки и слова», текста, на который эта музыка изначально писалась, и в 99 случаях из 100 этот текст будет в оригинале намного ярче и гармоничнее, чем в переводе. И именно его, этот язык, его «красоту и силу» предлагает прочувствовать уважаемый Dochnein. Между этими принципиально разными подходами, естественно, находится куча промежуточных градаций и вариантов. Например, я не так давно слышала в театре разговор как раз очень молодых людей, которые желали бы слушать Вагнера и Штрауса по-русски, потому что немецкий для них непонятен и некрасив, а вот итальянские оперы им нравятся по-итальянски, потому что при той же непонятности этот язык для них красив. И это достаточно типическое восприятие, несколько обидное для истинных вагнерианцев, но прочувствовать красоту немецкого – действительно более сложная задача (то же самое, кстати, относится и к русскому для иностранцев, ну да не об этом речь).

К тому же для местных людей с чувствительными к языку ушами в переводах есть ещё один нервирующий момент. Вот уважаемая Софья пишет, что итальянские оперы по-русски – гадость. Вполне согласна – хотя если разобрать итальянский текст той же «Травиаты» без учёта его фонетики и родства с музыкой, исключительно с наших, русских, литературоцентричных позиций, то пошлости там окажется ещё больше, чем в переводном варианте. Но на чужом языке она ощущается значительно слабее, даже если ты его неплохо знаешь – на родном же режет уши даже в минимальном количестве, а не просочиться в перевод из первоисточника она просто не может. И «Лоэнгрин», кстати, тоже не самое удачное вагнеровское либретто. Однако по-немецки его простецкие заходы и местами заезженные рифмы едва ли не умиляют – во всяком случае, коробят нас, «местно-ушастых», куда меньше, чем медвежьи ляпы и грубые подгонки в русском переводе. Акцент у наших певцов на немецком бывает, конечно, такой, что мама не горюй, это точно, но лично для меня это ощущается всё-таки меньшим криминалом, чем безакцентное выпевание изначально кривого, вторичного текста.

Жёсткое высказывание на эту тему обычно звучит так: «Вагнер не на немецком – это уже не Вагнер». И я бы с ним по большому счёту согласилась, однако мне не нравится сама идея ограничения и без того узкого круга вагнерианцев по принципу того или иного устройства их мозгов. Можно вводить какие угодно общие правила, не соглашаться с ними, заклинать глобализацией, апеллировать к продвинутости, или, наоборот, к национальному самосознанию, но это не отменит того факта, что люди разные. И то, что мы все любим оперы Вагнера, тоже этого факта не отменит, и любить мы их будем за разное и по-разному. В связи с этим опросом я в кои-то веки ощущаю себя не в меньшинстве, и нынешний упор на аутентичные исполнения меня совершенно устраивает. Но уважаемая Monstera так убедительно описала страдания ищущих и не обретающих «Вагнера по-русски», что мне уже хочется, чтобы они его где-нибудь немножко обрели ))

Да лично я тоже не против

Да лично я тоже не против каких-то ответвлений от генеральной линии. Если не в ведущих театрах - то пожалуйста. 20% - достаточно весомая аудитория, чтобы работать на неё отдельно. Просто мне кажется, что разделение по возрасту и географическому положению пока всё-таки есть, и с каждым годом эта аудитория в силу естественных причин будет чуть уменьшаться. Это, кстати, совсем не противоречит Вашей теории о разном устройстве мозгов - ведь на мозг тоже можно влиять, а сейчас и общая обстановка и культура с самого детства влияют на него определённым, «глобализационным», образом.
И, по-моему, это очень хорошо. Не говоря уже о прагматических соображениях, это действительно даёт шанс прочувствавть чужой язык и чужую культуру большему количеству людей. Но если кто-то принципиально не может, не хочет или хочет наполовину – это уже личное дело каждого, как говорится.

Мне кажется, следует

Мне кажется, следует различать титры для видеозаписей и для живых постановок.

Для видео, во-первых, принципиально не стоит вопрос о языке исполнения :-) - титры необходимы, и я определенно предпочитаю эквиритмические. При просмотре видео титры выводятся на фоне изображения или прямо под ним, не надо переводить взгляд, титры читаются, практически, неосознанно и, при хорошей синхронизации, создают то самое мгновенное понимание смысла, не мешая ни ритму музыки, ни фонетике вокала. Любой текст имеет свой внутренний ритм, и любой текст, как бы он быстро или бессознательно ни читался, неявно мысленно проговаривается. Из этих соображений, прозаические (не эквиритмические) титры - независимо, дословные или краткие - все-таки в бОльшей степени создают некий "шум", неизбежно конфликтующий с музыкой.

Однако, ключевое слово тут "при хорошей синхронизации" - если тайминг титров сбит, эквиритмические принесут скорее больше вреда, чем пользы, и в любом случае это очень раздражает. И для видеозаписи есть техническая возможность идеальной синхронизации - в отличие, увы, от живых спектаклей или прямых трансляций. Я однажды (на "Дон Карлосе"), разъяренная "гуляющими" на несколько фраз вперед-назад титрами, пошла в антракте в будку "титровальщика" ругаться и заодно выяснила, как это вообще делается. Там сидела девочка, которая вообще не смотрела на сцену (и не имела такой возможности), перед ней лежал талмуд с партитурой, на которой просто фломастером были отмечены начало и конец титра с определенным номером и, грубо говоря, две кнопки - выключить и включить следующий. Девочка, очевидно, была неопытной в чтении партитуры студенткой, она уже просто взмокла ко второму антракту, и, хотя на экране компьютера был пронумерованный список титров, она, практически, не смотрела на экран, не читала и не видела текста и не ориентировалась на его смысл, а тупо жала на кнопочку, не отрывая глаз от нот и на слух определяя, где находится. Конечно, я уверена, что это можно реализовать разумнее - но пока дело обстоит как обстоит, неудивительно, что иногда в театре или на трансляциях сбитые титры больше злят, чем помогают.

И, в любом случае, в театре приходится переводить взгляд (а мне, обычно, ещё и бинокль) со сцены на табло, иногда очень далеко - из этих соображений, именно для живого показа, наверное, безопаснее краткие прозаические титры. Если уж титры, а не перевод :-)

Конечно, все зависит от того,

Конечно, все зависит от того, какую цель преследует конкретная постановка - представить зрителю некую драматическую историю, заставить максимально сопереживать героям и воспринять некие идеи - или прочувствовать чужой язык и чужую культуру :-). Вот случайно нашла старое интервью нашего знаменитого либреттиста и переводчика Ю.Димитрина, в котором, в числе прочего, обсуждается и вопрос "глобализации":

"Е. Т. Простите, но практика российского музыкального театра отнюдь не способствует вашему оптимизму. Все больше и больше спектаклей по западной классике ставятся на языке оригинала. Русский язык на оперной сцене остается только в спектаклях опер русских композиторов.

Ю. Д. Да, это так. Почти так. Почти, потому что есть едва уловимые признаки возвращения потребности петь оперы на языке, понятном публике. Ведь это именно то, за что ратовал великий многоборец русской национальной культуры В. В. Стасов. И, быть может, благодаря именно его борьбе публика в России привыкла к русскому тексту на оперных сценах. И что же, спустя сто лет вся его битва с «итальянизацией» (неточный термин) русского оперного театра предстает пустой тратой времени? Не думаю. Сейчас на звучащей по-итальянски, скажем, «Травиате» ко второму акту меньше публики, чем на увертюре, а к третьему — и подавно. Для русской театральной публики отсутствие словесной информации в опере — факт раздражающий. Здесь идет речь, конечно, не о той оперной публике, которая ходит на все премьеры. Но о той, которая обеспечивает театру жизнь. Она заполняет рядовые спектакли. Или не заполняет. "

Насчёт интервью г-на

Насчёт интервью г-на Димитрина - ясно, что каждый мастер продвигает свой цех, и оценка эта неадекватная. Ни разу не видела, чтобы кто-то уходил с "Травиаты", с "Аиды" или с "Волшебной флейты" по причине их непонятности. Синопсис читается перед спектаклем за пять минут и публике, заполняющей рядовые спектакли, по-моему, этого достаточно, даже если отменить титры вовсе. Кому нужно больше - имеют кучу возможностей ознакомиться с либретто. А уходят люди с представлений только по двум причинам. 1) Низкий уровень исполнения 2) Неудачная раздражающая режиссура.
Если кто-нибудь, из голосовавших здесь за Вагнера по-русски, когда-нибудь уходил с оперного спектакля по причине его языковой непонятности, поправьте меня. Но уверена, что таких не найдётся, так что просто передёргивает г-н Димитрин в удобную ему сторону.

Этот опрос заканчивается

Этот опрос заканчивается в воскресенье – и заканчивается, на мой взгляд, с вполне нормальным предсказуемым распределением ответов. Для проверки некоторых высказанных тут идей, пожалуй, имеет смысл повторить его года через три, однако это дело будущего. Единственное же, что слегка удивило сейчас – как много пользователей выбрали второй вариант: «Петь по-немецки с синхронным эквиритмическим переводом в титрах». Во-первых, я просто не знаю театров, где бы так делали, но это ладно – мы действительно говорим об идеале и разных точках зрения на него. И вот эта точка зрения кажется мне не то чтобы неприемлемой, но именно слишком «идеальной», то есть непрактичной. Сдаётся мне, что большинство людей такой вариант реально сильно отвлекал бы от музыки и происходящего на сцене.

Особенно плохо представляются подобные полные титры там, где поют в быстром темпе, а таких моментов немало и у Вагнера – строчки просто будут прыгать так, что их и прочитать-то не успеешь, а упустить за это время музыку и немецкий текст успеешь вполне. В данном случае это относится и к трансляциям, и к видеозаписям – сокращать титры в быстрых местах и ансамблях необходимо по-любому. В остальном – да, в записях эквиритмический перевод, возможно, нормальный вариант. И я отнюдь не собираюсь оправдывать театры, в которых – как совершенно справедливо заметила уважаемая Monstera, исключительно из-за низкой квалификации персонала – грубо говоря, «титры краткие, зато висят долго». Но мне всё же кажется, что логичнее биться именно за квалификацию составителей субтитров и технического персонала, чем за всеобщий переход на эквиритмические титры – эти переводы изначально писались всё-таки для других целей.

Кстати, тут в предыдущем комменте Стасов был помянут – так вот во времена Стасова задачей было в принципе убедить публику, что опера может звучать и на русском языке. И нужно это было по большому счёту для становления и продвижения русской оперы, и произошедшая руссификация иностранного репертуара – просто издержки этого процесса, от которых мы в силу определённых исторических причин начали избавляться позже всех остальных «оперных держав», прошедших тот же путь. Ещё раз говорю, я за толерантность и демократию: эксперименты с переводными исполнениями – да пожалуйста! Но за качество титров, мне кажется, нужно бороться совместно, это технический, а не принципиальный вопрос – чтобы они для начала просто не бесили, а по возможности помогали.