НЕМНОГО О ГРААЛЕ, ЕГО РЫЦАРЯХ И ХРАНИТЕЛЯХ.

Итак, святой Грааль – священная чаша крови Христовой, собранной Иосифом у Голгофы. Это та самая чаша, над которой Спаситель перед тем произнес на Тайной Вечери: "Пейте от неё все. Это кровь моя Нового Завета. Испивший её не умрет вовек". Самой чаше уже было к тому времени несколько веков. Первое упоминание Грааля в Библии связано с именем царя Мелхиседека – предположительно он был хранителем Грааля своего времени.

РИХАРД ВАГНЕР "ПАРСИФАЛЬ"

Действующие лица

Амфортас, король Грааля (баритон)
Титурель, его отец (бас)
Гурнеманц, рыцарь Грааля (бас)
Парсифаль (тенор)
Кундри (сопрано или меццо-сопрано)
Клингзор, злой волшебник (бас)
Четыре пажа (тенора и альты)
Девушки-цветы (сопрано и альты)
Голос из вышины (альт)
Хор: рыцари Грааля, юноши и мальчики, девушки-цветы.
.

Краткое содержание.

Анри Лиштанберже "Рихард Вагнер как поэт и мыслитель"
Глава IV: III. “Парсифаль”

Торжественная сценическая мистерия в трёх действиях.
Премьера: 26 июля 1882 года в Байройте.

Первый акт

Утро в лесу. Гурнеманц и молодые пажи спят под деревом. Гурнеманц просыпается и будит юношей, все погружаются в молитву. Рыцари и оруженосцы сопровождают носилки с королём Амфортасом, страдающим от неисцелимой раны. Верхом на лошади стремительно приближается женщина в грубой одежде с развевающимися волосами - Кундри. Она передаёт принесённый издалека бальзам для Амфортаса, а затем бросается на землю без сил. Король продолжает свой путь к озеру. Пажи называют Кундри язычницей и колдуньей, но Гурнеманц защищает её – служением она искупает свои грехи, каковы бы они ни были.

DRITTER AUFZUG

Freie, anmutige Frühlingsgegend auf dem Gebiete des Grales. Nach dem Hintergrunde zu sanft ansteigende Blumenaue. Den Vordergrund nimmt der Saum des Waldes ein, der sich nach rechts zu, auf steigendem Felsengrund, ausdehnt. Im Vordergrunde, an der Waldseite, ein Quell; ihm gegenüber, etwas tiefer, eine schlichte Einsiedlerhütte, an einen Felsblock gelehnt. Frühester Morgen

GURNEMANZ
zum hohen Greise gealtert, als Einsiedler, nur in das Hemd des Gralsritters gekleidet, tritt aus der Hütte und lauscht
Von dorther kam das Stöhnen:
so jammervoll klagt kein Wild,
und gewiss gar nicht am heiligsten Morgen heut.
Dumpfes Stöhnen von Kundrys Stimme
Mich dünkt, ich kenne diesen Klageruf?