Гастроли Рихарда Вагнера в Санкт-Петербурге в 1863 году стали огромным событием в культурной жизни России. Они привлекли внимание императорской семьи, русских композиторов, любителей музыки и никого не оставили равнодушным.

Великая княгиня Елена Павловна в течение нескольких вечеров принимала Вагнера в Михайловском дворце – он декламировал ей либретто своих, пока ещё не оконченных, «Мейстерзингеров» и «Кольца нибелунга». Композиторы и музыканты восхищались дирижёрским талантом маэстро и спорили о достоинствах и недостатках его «музыкальных драм», слишком уж необычных для Российской империи. Публика ломилась в концертные залы и награждала Вагнера бурными овациями и вызовами «на бис» – пять его концертов в Петербурге и три в Москве прошли при полном аншлаге. Критики безжалостно язвили в газетах по поводу вагнеровской «музыки будущности», рисовали на Вагнера обидные карикатуры. А за всем этим со стороны наблюдала… тайная полиция!

Таинственные мемуары

Для любителей творчества Рихарда Вагнера начало 1911 года ознаменовалось сенсацией – объявлением о скором выходе в свет в Германии, Франции, Англии и России мемуаров композитора «Моя жизнь». А ведь никто, кроме членов семьи и самых близких друзей Вагнера, даже и не догадывался об их существовании!

Оказалось, что ещё в далёком 1865 году баварский король Людвиг II, покровитель и спонсор Вагнера, попросил маэстро изложить на бумаге историю его жизни, интеллектуального и духовного развития. Композитор вёл дневники и на их основе принялся надиктовывать воспоминания Козиме, своей возлюбленной, позже ставшей его женой. Процесс растянулся на много лет, и все эти годы единственным читателем мемуаров был король.

Воспоминания постепенно приобретали вид многотомного сочинения. Вагнер не собирался их обнародовать, лишь отпечатал в типографии несколько экземпляров для семьи. В тайну был посвящён только Фридрих Ницше, выступивший корректором издания.

«Целевая аудитория» в Российской империи

В 1913 году музыкальные театры по всему миру отмечали 30-летие со дня смерти Рихарда Вагнера. Скорбный юбилей принёс им и радостную весть: в Германии истекал срок охраны авторских прав на произведения композитора. Это означало, что со следующего года вагнеровские творения могли исполняться на сцене свободно, без согласия наследников Вагнера и без уплаты роялти в их пользу. А «Парсифаль», последняя опера маэстро, ставившаяся исключительно в Байройте, теперь могла быть показана на любой сцене мира.

В прошлом платежи театров наследникам Вагнера были внушительными. Так, например, роялти за постановку «Кольца нибелунга» составляли 15% от кассового сбора, две третьих из которых уплачивались Козиме Вагнер, вдове композитора, и треть – Альфреду Гроссу, другу, казначею и поверенному вагнеровской семьи, взявшему на себя охрану авторских прав.

Данное эссе посвящено анализу «культуры отмены» в Санкт-Петербурге во время Первой Мировой войны, когда Российская империя объявила бойкот операм Рихарда Вагнера. Автор обсуждает степень популярности творений Вагнера в предвоенный период, жизнеспособность «отмены Вагнера» в годы войны, а также быстроту отмены бойкота сразу после подписания Брестского мира. В основе эссе – проведённый автором анализ более тысячи номеров ежедневной петербургской (петроградской) газеты «Обозрение театров» за 1914 – 1918 годы.

Представляю вашему вниманию неопубликованную главу из повести «Грааль и Цензор» о цензуре первой постановки "Парсифаля" в Российской империи. В этой главе цензоры Михаил Толстой и Сергей Ребров размышляют о том, как завоевавшая сердца петербургской публики музыка Рихарда Вагнера попала под «культуру отмены» с началом Первой мировой войны.

Русской публике был предначертан долгий путь к знакомству с тетралогией Рихарда Вагнера «Кольцо нибелунга». В феврале 1863 года во время гастролей в городе на Неве Вагнер исполнил для публики фрагменты ещё не оконченного «Кольца». Композитор пытался убедить Великую княгиню Елену Павловну профинансировать завершение и постановку тетралогии, он даже читал ей по вечерам либретто своего произведения в гостиной Михайловского дворца. Не откажись Елена Павловна от предложения Вагнера, родиной «Кольца» вполне мог бы стать Санкт-Петербург. Маэстро не слишком долго переживал из-за отказа княгини: вскоре благородную миссию спонсора принял на себя баварский король Людвиг II, он же выделил средства на постройку вагнеровского театра в Байройте, где в 1876 году тетралогия была впервые представлена публике.